Весеннее сумасшествие - Александра Авророва

— А во сколько ты возвращался? То есть нашел Марго… — с трудом выдавила я, ошарашенная довольно циничными откровениями. Виталий — альфонс? Или он искренне любит богатую пожилую женщину? Впрочем, о чем я — ведь параллельно он крутит романы с другими, помоложе.

— Без четверти двенадцать. А умерла она где-то в районе одиннадцати. Так, по крайней мере, уверяют менты. Только знаешь что, Машка! Перестань грузить себя посторонними проблемами. У тебя своих хватает.

— Что ты имеешь в виду?

— Да твоего Макса. Чем портить людям настроение разговорами про убийство, лучше побеспокойся о себе. Ты, надеюсь, понимаешь, что он непростой?

— А почему он должен быть простым? — холодно осведомилась я.

— Потому что ты у нас больно простая, — с раздражением ответил Виталий. Я еще раньше заметила, что Макс очень ему не понравился. — От меня шарахаешься, будто от сифилитика, а он, видите ли, книжный герой! А книжных героев не бывает, поверь моему опыту. Бывают мужики честные, вроде меня, а бывают притворщики, которые строят из себя героев. А нужно всем одно и то же, советую тебе это понять. Противно смотреть, как ты, будто последняя дурочка…

— Я же не рассказываю тебе, Виталий, на что противно смотреть мне, — прервала я. — Спасибо за кофе.

Я встала и выскочила в холл. Душу переполняли различные чувства. Главенствовало над всеми возмущение из-за Макса. Как Виталий смеет сравнивать его с собой? Как смеет утверждать, что им нужно одно и то же? Да сам бы на его месте давно попытался уложить меня в постель, а Макс на подобное даже не намекал! Я до сих пор не уверена, что его интерес ко мне выходит за рамки обычного доброжелательства. Я мечтала бы получить доказательства противного, однако их как не было, так и нет. Другое дело Виталий, глаза которого вечно шарят по твоему телу. А сам живет на содержании у женщины! Мужчина на содержании у женщины — что может быть недостойнее! Как его язык повернулся критиковать Макса!

Заботы о расследовании преступления отступили на второй план. Смутно мелькала мысль, что Виталий, по-видимому, не убийца, но сосредоточиться на ней не удавалось. В этот момент смятения со мною заговорила Алена.

— Хелло, Маша. Куда собралась?

Я уставилась на нее, словно баран на новые ворота. Я уже и забыла, когда она последний раз называла меня настоящим именем, а не Фросей. К тому же, вспомнив, что Виталий уверенно наградил Алену званием лесбиянки, я попыталась обнаружить в лице девушки следы этого загадочного порока. Или слово порок тут неуместно? Короче, ничего особенного я не замечала. Лицо как лицо.

— Да нет, никуда не собралась.

— Так поехали со мной.

— Куда?

— В Дом кино. Там сегодня будет весь бомонд.

— Но уже десятый час! — напомнила я.

— Да. Как раз скоро закончится фильм, и можно будет пообщаться. Ты ведь, по-моему, ни разу со мною туда не ездила?

Доброжелательный тон вечного врага меня просто обезоружил. Нехорошо отвергать предложение о мире, правда? Хотя мне вовсе не хотелось в Дом кино. Если честно, я боюсь подобных заведений. Абсолютно не умею вести себя в светском обществе и вряд ли когда-нибудь научусь. Но отказаться означало снова встать на тропу войны. К тому же я совсем недавно сокрушалась, что Алена не станет отвечать на мои вопросы, связанные с убийством Марго. И вот сама судьба неожиданно предлагает удобный случай. Алена зовет пообщаться! Наверное, смерть подруги ее переродила? Не исключено, что бедная девочка, как и я, безуспешно пытается вычислить преступника и теперь хочет объединить наши усилия. Ведь она заинтересована в выяснении истины куда больше, чем я. Представляю, как она должна терзаться! Неужели я откажу ей в помощи?

Пока я так размышляла, мы уже оказались на крыльце, и Алена привычным жестом подняла руку, останавливая автомобиль. Только внутри него под удивленным взглядом шофера я сообразила, как странно выгляжу.

— Погоди, Алена! — быстро воскликнула я. — Мне ведь надо зайти домой переодеться. И взять куртку. И деньги.

Кафе, где подхватила меня спутница, располагается на первом этаже нашего общежития, и мы посещаем его запросто, в домашнем. Я вдруг вспомнила высказывания Марго о моей одежде и реакцию на это Светки с Нелькой. Наверное, опрометчиво отправляться в светское общество в старых брюках и не менее старом свитере, зато без пальто и без кошелька, сжимая в кулаке три рубля сдачи за кофе.

— Не будь провинциальной, — пожала плечами Алена. — Зачем куртка, раз мы на колесах? А деньги есть у меня.

Сама она тем не менее была в меховой накидке. Однако обращать на это ее внимание уже не имело смысла — мы вовсю мчались по проспекту. Господи, какая я дура! Надо было сразу выскочить из машины, а теперь поздно. Мне даже нечем заплатить за обратный путь. Скорее всего, еще три дня назад я восприняла бы ситуацию спокойнее, но разговор с соседками по комнате, завершившийся моими слезами, был жив в памяти и терзал меня. Позориться перед бомондом не хотелось.

Впрочем, выбора не было. Вскоре мы стояли перед вертушкой, и Алена, улыбаясь, сообщала:

— Это со мной, Тамара Николаевна.

Нас пропустили, и Алена прямым ходом повлекла меня в кафе. Народу там оказалось немного, зато накурено было страшно. Как только люди выдерживают подобную атмосферу?

Впрочем, моя проводница, оглядевшись и, видимо, не обнаружив знакомых, села за столик и вытащила сигарету, намереваясь внести собственный вклад в общее дело. Я, стараясь не дышать, воспользовалась случаем и произнесла:

— Алена, я хочу выразить тебе свое сочувствие. То, что случилось, просто ужасно, особенно для родителей Марго и для тебя.

Глаза Алены сверкнули, однако ответила она иронично:

— Се ля ви.

— Такова жизнь, — автоматически перевела я. — Но она ведь не всегда такова, правда? К т о-т о сделал ее такой. Прости, Алена, за откровенность, но… ты считаешь, что это сделала я? Ты сказала так следователю? Ответь мне, пожалуйста, честно. Ведь в твоем поступке нет ничего плохого. Если ты действительно считаешь меня виноватой, было бы странным, если б ты промолчала.

— Не станешь же ты уверять, будто это ты столкнула Марго? — подняла брови Алена.

— Конечно, не стану, — поспешила успокоить ее я. — Я боялась, что так думаешь ты.

— Нет. И следователю я ничего подобного не говорила. Переиграть Марго — задача не для тебя. Полагаю, тебя заложил Виталий.

— Да вроде бы нет. Ладно, неважно. А для кого, по-твоему, эта задача?

Лицо Алены передернулось, и она холодно заметила:

— Для доблестной милиции, разумеется. Не для нас же?

Я сперва несколько опешила, потом поняла, что она, подобно Виталию, советует мне не совать нос в чужие дела. Но тогда получается, я зря сижу тут посереди бомонда, страдая от неловкости? Ну, нет! И я продолжила: