Вор и Книга Демона - Дэвид Эддингс

Он встал и подошел к южному окну. Ближайшая вершинанаходилась примерно в миле отсюда, и он принялся считать покрытые снегомдеревья, начиная с горной макушки. Силуэты деревьев были размыты от снега, и отэтого считать их было довольно сложно.

— Подвинься немного.

Ее шепот, казалось, прозвучал прямо над его правым ухом, ион в удивлении повернул голову. Он не чувствовал ее на своем плече, зато почтиощущал ее теплое дыхание на своей щеке.

Эмеральда по-прежнему сидела на кровати футах в двенадцатиот него.

— Я же попросила тебя немного подвинуться,милый, — раздался ее голос в его голове. — Мне нужно чуть большеместа.

— Что ты делаешь? — воскликнул он.

— Тсс, я занята.

Он почувствовал какое-то шевеление в голове, как будточто-то в ней двигалось.

— Перестань суетиться, — сказал ему голос. —Мне не нужно так много места.

Затем ощущение чего-то инородного стало исчезать, и онпочувствовал в своем мозгу ее нежное рокочущее мурлыкание.

— Теперь ты мой, — злорадно пропела она. —Что происходит? — спросил он в тревоге.

— Теперь тебе больше не нужно говорить вслух,милый, — вздохнула она в его мозгу. — Теперь, когда я внутри, я могуслышать твои мысли; а ты можешь слышать мои, если дашь себе труд прислушаться.

— Как ты это сделала?

— Просто думай этими словами, Альтал. Когда тыодновременно думаешь и говоришь, здесь возникает страшное эхо.

— Ты действительно там, внутри? — подумал он просебя.

— Там мое сознание. Здесь, на кровати, оно тожеприсутствует, но как только я проникла в твой разум, мне ничего не стоитнаходиться в двух местах одновременно. — У него защекотало над левымухом. — Здесь просторнее, чем я ожидала. Ты умнее, чем я думала, и весьмаромантичен.

— Да перестанешь ты наконец там копаться?

— Ни за что, милый. Кошки очень любопытны, ты этого незнал?

— Как тебе удалось так быстро туда пробраться? Я думал,это займет много времени.

— Честно говоря, я тоже так думала. Я пыталась сломатьбарьер, пока ты еще не начал считать. Но мне это не удалось. Как только тыначал считать деревья, барьер рухнул.

— Значит ли это, что каждый раз, когда я захочупоговорить с тобой, мне нужно будет сказать «раз-два-три»?

— Теперь уже нет, милый. Теперь я внутри тебя, и тыникогда уже от меня не избавишься.

— Мне нужно время, чтобы привыкнуть к этому. Раньше уменя никогда не было никого в голове.

— Неужели это так неприятно?

— Вообще-то приятно.

— Теперь, куда бы ты ни отправился, я буду с тобой.

— Я не собирался уходить без тебя, Эм. Я как разсобирался поговорить с тобой об этом. Без тебя я никуда не пойду, котенок, дажеесли весь мир из-за этого рухнет. Мир не имеет значения, только ты.

— Пожалуйста, Альтал, не говори таких слов. — Ееголос в его мозгу был мягким. — Из-за них мне трудно думать.

— Да, я это заметил, — подтвердил он. —Впрочем, когда ты начинаешь прямо подходить к сути дела, это значит, что мы шлик этому с того момента, как я впервые пришел сюда, не так ли? Ты начала с того,что заговорила со мной вслух, а говорящая кошка не самое заурядное явление вприроде. Мы просто поднялись на следующую ступень, так что теперь тебе уже ненужно тратить все эти тысячи лет на то, чтобы научить меня пользоваться Книгой.Если бы не зима, мы могли бы уйти прямо сейчас.

Он взглянул на нее, вопросительно подняв бровь.

— Теперь, когда ты открыла дверь, в нее может войти всечто угодно, — сказал он вслух. — Не хочу показаться критичным, Эм,но, знаешь, тебе не следовало бы иметь такие мысли.

Некоторое время она смотрела на него. Потом спрыгнула скровати и прошествовала из комнаты.

— Ты смущаешься, Эм? — мягко спросил он.

Она повернулась к нему и зашипела.

— Не подходи туда, Альтал! То, что там находится, тебяне касается!

— Ты сама открыла дверь, Эм, — ответил онмягко. — Ты же знаешь: она может и открываться, и закрываться.

— Займись своими делами и перестань совать свой нос,куда не следует. Тебе пора быть повнимательней. Когда я говорю, какое словонадо употребить, я посылаю тебе мысленный образ того, что должно произойти. Утебя в голове должно возникать не только слово, но и образ. Слово — это всеголишь звук, милый. Если ты будешь произносить просто звуки, ничего непроизойдет. Теперь попробуй еще раз.

— Сколько мы еще будем здесь оставаться?

— Примерно месяц, самое большее — полтора. Как тольконаступит весна, мы тут же пойдем, независимо от того, готов ты или нет.

— Нам нужно что-то взять в Аруме?

— Да, кинжал.

— Тот кинжал, которым я убью Генда?

— Да перестанешь ты наконец?

— Разве мы отправляемся не за этим? Генд мешает тому,что пытается сделать Дейвос, и я должен избавиться от него. В этом нет ничегонеобычного, Эм. Я уже делал такое раньше. Конечно, в первую очередь я вор, ноесли дело того стоит, я могу и убить. Я думал, ты это имела в виду.

— Разумеется, нет!

— Но это самое простое решение, Эм, и тебе даже непридется запачкать свои лапки. Мы пойдем в Арум и возьмем кинжал. Затем я пойдув Неквер и перережу им глотку Генда.

— Кинжал предназначен совсем не для этого, Альтал. На еголезвии есть надпись. Нам понадобятся некоторые люди, и мы узнаем их по тому,что они смогут прочесть эту надпись.

— Не слишком ли сложно? Скажи своему брату и узнай, ктоэти люди. Потом мы их разыщем и все уладим.

— Так не получится, Альтал. Ситуация меняется. Если всесложится определенным образом, нам понадобятся одни люди, если же по-другому —то другие. Обстоятельства решают, что нам нужно.

— Значит ли это, что надпись на лезвии кинжалаизменяется в зависимости от обстоятельств?

— Нет. Меняется не надпись, а ее прочтение, милый.

— Подожди-ка. Разве надпись не значит для всех одно ито же?