Блог проказника домового - Дарья Донцова

– А нет их, – огрызнулась Жабье. – Истина не мармелад с медом. Житуха, брат, не глазированный сырок со сгущенкой. Усек?

Сова выскользнула из рук разгневанного клиента, взлетела к потолку и зависла над макушкой Андрея:

– Дурак! Ишак! Напал на меня! Получи ответку.

На лысину посетителя посыпались, как мне показалось, горошины.

– Она меня обосрала! – взвыл Андрей.

Теперь дара речи лишился я. Ей-богу, не ожидал от Жабье ничего подобного. Весьма образованная особа – и такой пассаж! Хотя она дама, а женщинам свойственно на пике эмоций совершать резкие поступки.

– Немедленно поймайте ее, – заорал Андрей, – и отдайте мне!

Жабье сложила крылья и камнем упала на пол. Секунду она лежала, потом встала на… четыре маленькие лапки и со словами:

– Да пошел ты, убогий, размечтался фею словить, это даже никому из Рюриковичей не удалось, – борзо унеслась под диван.

Через секунду раздался вой, из-под дивана выползла Демьянка и кинулась к двери. Собака ткнула головой в створку, та распахнулась.

– Вау! – взвизгнула Наташа.

– Лови ужас фараонов! – взвыла сова, выскакивая из укрытия и несясь за псиной в коридор.

Я очумел. Крылья Жабье были аккуратно сложены на спине. Откуда у птицы четыре ноги?

– Борис, – прохрипел я, – сколько у пернатых конечностей?

– Крылья и лапы, – ответил из коридора секретарь, – по две штуки каждых. А у этой четыре лапы!

– Чтоб вас тут всех взорвало! – заорал Андрей и опрометью бросился вон из гостевой.

– Прошу простить, книги выдаются только тем, кто проживает в санатории «Рябиновый лес», – сказала библиотекарша, увидев меня перед своим столом.

– Я приехал побеседовать с вами, – объяснил я.

– Нахожусь на работе, – попыталась увильнуть Филина.

И тут на ее столе зазвонил большой черный телефон, похоже, он здесь находится с пятидесятых годов прошлого века.

Дама подняла трубку.

– Да, слушаю, Николай Всеволодович. Конечно, на месте. Ясно.

Она отсоединилась, и я улыбнулся:

– Вас беспокоил директор санатория?

Тетушка поправила круглые очки.

– Да. Велел мне поговорить с корреспондентом из Москвы, который пишет о нашем прекрасном доме статью. И зачем вы беспокоили начальника? В обеденный перерыв я могу ответить на все ваши вопросы. Всего-то часа четыре надо подождать. Занята я сейчас.

– У вас нет ни одного читателя в зале, – заметил я.

– Кроме выдачи литературы я обязана еще карточки составлять, фонд вести, – ответила Филина.

– Вот поэтому я и направился к директору, – пояснил я, – попросил его разрешить вам общение с прессой в служебное время в ущерб работе.

– Хоть сейчас и утро, самая напряженная часть дня, я не имею права ослушаться Николая Всеволодовича, – вздохнула Филина. – Начинайте.

– Вас зовут Маргарита Валерьевна? – завел я беседу.

– Верно.

– Живете неподалеку?

– В селе Глебовка у меня маленький дом.

– Удобно, когда работа неподалеку.

– Да.

– Вы коренная жительница?

– Нет.

– Откуда приехали?

– Что за странный интерес к моей личности? – опешила Филина. – Спрашивайте о книжном фонде!

– Хочется понять, какие люди служат в сельских библиотеках, – вывернулся я.

– Я работаю в санатории, – поправила Маргарита, – сюда колхоз не суется. Тут приличные люди, обеспеченные. Шантрапу на порог не пускают.

Я решил взять быка за рога:

– Вы знакомы с Натальей Загорской?

На лице библиотекарши не дрогнул ни один мускул.

– Впервые слышу это имя.

Я вынул планшет и положил его на стол.

– Можно вас попросить положить руку на экран?

– Прямо на айпад? – удивилась Филина. – Зачем?

– Компьютер считает отпечаток вашей ладони, вмиг снимет размеры, мы дарим всем, кто дает нам интервью, красивые кольца, – лихо соврал я.

– Правда? – по-детски удивилась Маргарита, выполняя мою просьбу. – Забавно. Что он там пишет?

– Вы, Маргарита Валерьевна Филина, – прочитал я, – родились в Москве, воспитывались одинокой матерью Галиной Петровной, отца не знали, других родственников тоже. Верно?

– Да, – согласилась библиотекарша.

– С книгами обращаться научились на зоне, – не утихал я.

– Так вы из полиции, – решила тетушка. – В вашем планшетнике программа, которая по отпечаткам человека определяет?

Насчет компьютера мошенница права: Борис на днях загрузил интересное приложение. Где секретарь его взял, понятия не имею. И проигнорирую вопрос Филиной.

Библиотекарь поджала губы:

– Давнишние времена вспоминаете. В юности каждый может оступиться.

– Если вы имеете в виду свою первую ходку, то она давно состоялась, – согласился я, – госпожа Филина потом неоднократно оказывалась за решеткой. В последний раз вы отсидели четыре года и были условно-досрочно освобождены. Значит, я вижу перед собой Маргариту Валерьевну?

– От того, что вы сто раз повторите мои паспортные данные, они не изменятся, – огрызнулась собеседница.

– Раз вы подтверждаете свою личность, а компьютер по отпечаткам тоже установил, что рука принадлежит Филиной, объясните мне, почему вы называете Наталью Загорскую своей дочерью.

– Вранье, – живо открестилась от услышанного Филина, – я не делала этого.

Я поморщился:

– Маргарита Валерьевна, вы не раз попадались на мошенничестве. Звонили родственникам покойных людей и лгали, что усопшие должны вам деньги.

– Ни слова вранья не сказала, – опомнилась Филина, – у меня были расписки на руках.

– Верно, – улыбнулся я. – Перед тем как ехать сюда, я выяснил подробности о вашей, так сказать, профессиональной деятельности. Вы умеете филигранно подделывать чужой почерк, показывали родне покойного бумагу и в большинстве случаев получали сумму, которая в ней указывалась, благо она никогда не была запредельно высокой. Где вы брали информацию о мертвых, телефоны членов их семей? Вы работали санитаркой в больнице, имели возможность посмотреть документы. Люди верили вам еще и потому, что вы говорили: «Добрый день, Анна Ивановна, Сергей Петрович перед кончиной оставил мне номер телефона жены, обещал: «Аня отдаст долг». Наличие у мошенницы номера, знание ею имен покойного, расписка – все убеждало людей в вашей честности. Но в конце концов вы попались, отсидели срок. Однако за ум не взялись. Снова устроились поближе к тем, чей земной путь подходит к концу, и принялись за старое, за что опять очутились за решеткой. В вашей анкете, которую вы заполнили, нанимаясь в санаторий, нет ни слова о пребывании на зоне. Зато к ней приложена ваша характеристика от главврача одной из столичных клиник. После ее чтения возникает ощущение, что один из ангелов сошел с небес и сейчас служит в библиотеке. Но вот что забавно: главврач, который расхвалил подчиненную, никогда о ней не слышал. Почему? Ну не может же он помнить каждого из нескольких тысяч простых сотрудников, ему бы имена врачей не забыть. Но, даже обладай он феноменальной памятью, о Филиной ни хорошего, ни плохого сообщить не мог, поелику сия дама никогда под его началом не служила. Иными словами: подделали вы рекомендацию. Поэтому у меня есть следующее предложение. Я никому не сообщу, что вы предоставили фальшивую рекомендацию. А вы честно отвечаете на мои вопросы, увольняетесь из санатория и живете, не обманывая окружающих. Если вам это не подходит, то я иду к главврачу…