Аптека сердечных дел семьи Ботеро - Ли Сонён

class="p1">Эмоции на лице Суэ оставались живыми, даже когда она говорила о непростой семейной ситуации. Она была словно цветок, растущий прямо в грязи, но благоухающий, точно мед.

– А что с ними произошло? – спросил Ёнгван, наполняя голос сочувствием.

– Мама умерла, когда я была еще малышкой. Я даже не помню ее лица.

– А отец?

– Папа заменил нам мать. Он готовил, стирал, убирал, зарабатывал на жизнь. Его не стало, когда я пошла в младшую школу, сестра как раз заканчивала старшую.

– Как же так!

Ёнгван покачал головой, разглядывая лицо Суэ, окрашенное красным цветом заката.

– Авария. Интересно, почему грустные истории всегда такие однообразные? Дети с такой судьбой, как у меня, не могут учиться в университете. А так я бы очень хотела поступить в Джульярдскую школу искусств и стать профессиональной певицей. Или как вы, пойти учиться в универ, потом в магистратуру, аспирантуру, докторантуру, чтобы в итоге за какое-нибудь открытие получить Нобелевку. Именно поэтому я тогда приходила просить вашего совета. Вы же крутой.

– Я? Да что во мне крутого? – Ёнгван неловко улыбнулся. Наверное, у него покраснели даже мочки ушей.

У любви есть одна особенность: она пробуждает в человеке ребячество. Комплимент от возлюбленного сразу поднимает до небес.

– Как что? Вы же сейчас пишете диссертацию.

У Ёнгвана от удивления даже приоткрылся рот. Откуда она знает? Он еле взял себя в руки.

– Ты хотела меня о чем-то спросить. Я постараюсь ответить на любой вопрос.

Он готов был достать ей с неба луну и звезды, если только она попросит.

– Учитель…

– Да?

– Вы любите меня?..

Суэ мило улыбнулась. Он смотрел, не отрываясь, на ее губы. Ему нестерпимо хотелось прижаться к ним, слизать с каждой сладкий вишневый аромат. Он уже забыл, о чем она спросила. Кажется, нравится ли ему. С какой целью она сейчас спрашивает об этом? Ёнгван, чувствуя, как ноги становятся ватными, услышал звук, похожий на плеск воды в пластмассовом стакане. Так смеялась Суэ. Она произнесла: «Вы такой красный!» – и схватилась за живот, продолжая смеяться.

– Я не договорила! Вы любите меняться книгами?

– Ах ты, негодница! Издеваешься над учителем!

Он закрыл ладонями свое пылающее лицо и закашлялся.

После того дня Суэ не отлипала от него. Дурацкая шутка про обмен книгами стала сигналом.

– Меня привлекают мужчины, похожие на моего отца.

Это можно было считать признанием. Их первый раз случился на дешевом кожаном диване, стоящем в углу лаборантской. Его перенесли сюда из приемной директора, когда купили новый угловой. То, что произошло между ними, Суэ окрестила словом «эро».

В какой-то момент ее живот стал округляться, и по школе поползли слухи. Ёнгван получил выговор в личное дело и уволился, Суэ тоже пришлось бросить учебу. Первое клиническое испытание препарата могло вылиться в приговор о растлении несовершеннолетних. Если бы это все произошло сейчас, он бы точно отсидел приличный срок. Суэ и сама не понимала, почему так быстро сблизилась с учителем биологии и в психологическом, и в физическом плане. Однако на специальном заседании, посвященном разбирательству этого дела, она заявила, что учитель биологии ее ни к чему не принуждал, и в этом не слукавила. Приняв во внимание слова Суэ, члены собрания признали Ёнгвана невиновным. Как она говорила позже, все случившееся описывалось простым словом «эро».

Несмотря на то что им удалось избежать судебных разбирательств, их жизнь сильно изменилась. Сестра Суэ перестала с ней общаться, испугавшись, что семья мужа узнает о беременности. Теперь девушка полностью принадлежала Ёнгвану и носила его ребенка. Неужели это все случилось благодаря действию любовного эликсира? Сам Ёнгван не мог со стопроцентной уверенностью ответить на этот вопрос утвердительно.

– Папа, а почему ты хочешь научиться этим психологическим приемам?

Дочь прервала затянувшееся молчание, и Ёнгван снова вернулся из своих воспоминаний в реальность.

– М-м-м… Тебе интересно, почему я хочу научиться этим психологическим приемам?

Он не мог смотреть дочери прямо в глаза, ощущая на себе ее пытливый взгляд. Хёсон, конечно же, уловила неуверенность в его голосе, когда он, уходя от ответа, не нашел ничего лучше, как повторить ее вопрос.

Что делает душу человека прекрасной?

Чо Ёнхи позвонил академический ассистент профессора и сказал, что в следующем семестре она будет читать факультативный курс «Тема любви в литературе» для студентов гуманитарных направлений. Это был первый учебный курс, который ей предложили вести с тех пор, как она защитила докторскую диссертацию. Ёнхи позвонила научному руководителю и поблагодарила его. Правда, благодарить особо было не за что: среди всех коллег ей самой последней предложили преподавательскую работу, однако о вежливости никогда нельзя забывать.

Ёнхи открыла университетский сайт и зашла в свой аккаунт. На ее лекции записалось много студентов, видимо привлеченных любовной тематикой, которая вызывала куда больший интерес, чем обычные пары по литературе. Как правило, на курс набирается одна группа человек в сорок, однако в этот раз желающих оказалось вдвое больше, поэтому их разделили на две группы. Конечно, обучать сразу две группы выгодно с финансовой точки зрения – ей удвоят ставку, однако и сил придется затрачивать больше, чтобы уделить внимание каждому студенту, проверять их работы.

Вот она – первая рабочая программа, которую ей нужно написать. Все в жизни когда-то бывает впервые. Первая лекция. Первое выступление перед аудиторией не в качестве студента, а преподавателя. Первые студенты, которые будут с интересом смотреть на нее. Первые переживания по поводу того, что ей предстоит рассказывать кому-то о литературе, которую она серьезно изучает вот уже десять лет.

Ёнхи закрыла рабочую программу, которая должна охватывать пятнадцать недель учебного семестра и включать в себя цели обучения и список использованной литературы. Она пока не понимала, что вписывать в каждую строчку и каждый столбик таблицы. Это был курс, созданный специально для нее, но совершенно ей незнакомый. На самом деле она надеялась читать классические лекции по литературоведению, но ей вряд ли бы это доверили. Ёнхи было уже глубоко за тридцать, и ее научная жизнь отнюдь не изобиловала яркими достижениями. Один коллега как-то заметил, что ее мягкотелость никуда не денется и в сорок, так что сидеть Ёнхи и дальше на скамейке запасных. Его слова сильно ее задели.

Она поступила в магистратуру после того, как, окончив бакалавриат, уже поработала в нескольких местах. Ее университетские подруги вместо трудоустройства предпочли «домоустройство». Многие нашли хорошую работу, повыходили замуж и как-то умудрялись совмещать семью, детей и карьеру. Что до Ёнхи, то она начала писать диссертацию и