Русский вечер в Ницце - Екатерина Барсова

одна дочь, не вашего клана. И тогда вам придется делиться.

– Чем? – машинально вырвалось у Инги.

– Всем!

В кафе на них стали обращать внимание. Инга оглянулась.

– Ага! Вам страшно, что нас кто-нибудь услышит, – продолжала девушка. – Так вот! Я плевать хотела на вас. И подачками вы меня не купите. Я все расскажу про вас. Все! Я дам информацию в газеты, на телевидение. Вы у меня еще попляшете!

Лена вскочила из-за стола.

– Лена!

Но та рванула к выходу.

– Лена!

Инга провела рукой по лбу. Какая глупость! Она хотела наладить отношения. Помочь девчонке. А она… Еще грозится передать все огласке. Сообщить в СМИ. Этого нельзя допустить ни в коем случае. Надо поставить в известность Андрея, пусть уладит конфликт. Она, Инга, здесь ничего не может сделать.

Инге хотелось плакать. От бессилия. Ей всегда хотелось разрешать все споры мирным путем, но чаще всего получалось наоборот. «То ли я такая невезучая, то ли еще что-то», – думала она…

Инга заплатила по счету и вышла на улицу. В машине набрала номер Андрея. У него было занято. Инга подождала минут пять. Набрала снова. То же самое.

Она дозвонилась только через двадцать минут. И все это время сидела и набирала номер.

Наконец раздались протяжные гудки, и голос брата произнес:

– Алло!

– Андрей, это я.

– Да?

– Андрей! Я встречалась с Леной…

– С какой Леной?

– Ну… с нашей сестрой.

Андрей взорвался моментально. Как новогодняя петарда.

– Ты что, сошла с ума? Я же тебе запретил к ней приближаться!

– Андрей! Я взрослый человек и сама решаю, что мне делать, а чего не делать.

– Что она тебе сказала?

– Она хочет предать все огласке.

– Поздравляю, – раздался свистящий шепот Андрея. – Ну что, добилась?

– При чем здесь я?

– При том! Зачем ты влезла в это дело? Я тебе сразу сказал, чего она хочет: денег и славы. Ты меня не послушалась. И – получила результат.

– Я не виновата.

– А кто виноват? Я?

Инга молчала.

– Что теперь делать?

– Не знаю. И можно ли тут вообще что-то сделать? – сухо сказал Андрей. Немного помолчав, добавил: – Не волнуйся. Я приму самые радикальные меры.

Инга вытерла слезы. А если Лена пойдет напролом? Если она сдержит свое обещание и сообщит обо всем в средства массовой информации?

Внезапно она вспомнила о Валдисе Бракшните. О его словах, что он сделает для нее все, защитит ее.

Он взял трубку сразу, и Инга не дала ему возможности даже слово сказать.

– Прости, Валдис, но у меня, кажется, появилась серьезная проблема…

Глава восьмая

Анна посмотрела на себя в зеркало. То, что она там увидела, ей не понравилось: мутный взгляд, всклокоченные волосы. Лицо было припухлым, словно она много спала или плакала. А ведь ни то, ни другое не было верно. Скорее сказывалась общая усталость от прошедших дней.

К ней на две недели приезжала из Германии родная сестра. С ребенком – любимой племянницей Люсей. Шустрая шестилетняя девочка, очень похожа на Анну в детстве: такая же рыжая и веснушчатая. Анну в школе дразнили «рыжей, рыжей, конопатой». В Германии Люсю дразнить было некому. Немецкие дети не знали такой дразнилки. И поэтому Люся с удовольствием повторяла за Анной слова «рыжая, рыжая, конопатая». А потом – заливалась смехом.

Две недели пролетели как один день. Анна давно заметила: когда скучно или неинтересно, время тянется медленно-медленно. А когда весело и прикольно, оно мчится со скоростью ракеты.

Первый день встречи едва не закончился грандиозной ссорой.

Из аэропорта Галка приехала сразу к ней. Анна ахнула, увидев сестру – та поправилась, округлилась. Но осталась такой же легкомысленной и веселой. Роли в их семье были распределены давно: Галя была красавицей, Анна – умницей. То, что прощалось Галке, не прощалось Анне. Но родителей уже не было в живых, и сестры перестали негласно конкурировать друг с другом.

Галя после череды неудачных браков и романов вышла замуж за иностранца и уехала в Германию на ПМЖ. Вместе с дочерью Люсей. И Анна осталась одна.

Теперь Галя приезжала в гости, на две недели. Анна ждала ее приезда с нетерпением. Они не виделись уже около года. Но больше всего Анне хотелось увидеть Люсю, любимую племянницу.

Анна хотела встретить их в аэропорту, но Галя категорически отказалась:

– Сиди дома, мы сами приедем. Не суетись.

– Может, все же лучше…

– Нет. Не лучше.

Когда раздался звонок в дверь, Анна почувствовала, как у нее подкосились ноги. Она с трудом справилась с навалившимся столбняком и пошла открывать.

На пороге стояла располневшая сестра в коричневых брюках и желтом кожаном плаще. Чемодан и дорожная сумка стояли возле ног.

– Привет!

– Привет!

Сестры расцеловались.

– А где… Люся? Ты ее не взяла?

И тут от лифта к Анне ринулся рыжий комочек, заливаясь смехом.

– Это она решила тебя напугать, – пояснила, улыбаясь, Галя. – Все чего-то выдумывает… Не может на одном месте усидеть спокойно. Метеор какой-то, а не ребенок.

– Анна! Анна! – повисла на теткиной шее Люся.

– Ой ты, солнышко мое! Люсенька, девочка ты моя… – целовала ее Анна. – Как же я по тебе скучала!

– А я по тебе.

– Да что вы стоите? Проходите, – засуетилась Анна, подхватывая сумку и чемодан, – располагайтесь…

Они посидели на кухне, попили чай. От еды Галя отказалась. При этом Люся встревала в разговор и все время задавала Анне разные вопросы. Галя цыкнула на нее, но Анна сказала:

– Пусть. Я ее давно не видела.

Потом Люсю отправили спать. А сестры остались на кухне, и тут начались разговоры «про жизнь».

Гале нравилась жизнь за границей. Нравилось чувствовать себя дамой и заниматься домашним хозяйством.

– И как ты тут живешь? – спрашивала она, окидывая скептическим взглядом крохотную кухню. – Квартирка маленькая… Темно, мрачно… Повернуться негде…

– Ой, Галь, очки-то не втирай. Не строй из себя гламур-тужур. Давно ли