Почерк судьбы - Шарлотта Лукас

– Скажите, вы уверены, что не знаете, кому именно принадлежит ежедневник?

Сарасвати растерянно посмотрела на гостя:

– Нет, в самом деле не знаю. С чего вы опять завели разговор об этом?

– Так просто.

Йонатан внимательно наблюдал за ее лицом, выискивая предательские признаки, но ничего такого не заметил. Неужели его подозрения ошибочны? Со вчерашнего утра с ним происходят совершенно безумные вещи, может, и это из той же оперы?

– Ну, во всяком случае, все выглядит так, что в начавшемся году я буду во всеоружии.

– У вас еще есть вопросы? У нас ведь осталось немного времени.

– Я мог бы задать целую кучу вопросов, но вы, вероятно, сейчас не сможете дать на них ответы.

– Вы могли бы договориться со мной о еще одной консультации.

Йонатан отрицательно замахал руками:

– О нет, большое спасибо! Это было очень увлекательное путешествие в мир трансцендентного, но пока мне этого вполне достаточно.

– Вы так и не поняли, – вздохнула госпожа Шульц. – Это никак не связано с трансцендентным. Вы должны рассматривать все как диалог, как взгляд в подсознательное, как зеркало, которое побуждает вас к действию.

– Как бы то ни было, мое время уже заканчивается, – сказал Йонатан и взглянул на наручные часы. – Моя парковка уже просрочена более чем на два часа. Кроме того, мне нужно еще успеть уладить несколько дел.

О делах он, конечно, соврал, но ему не хотелось говорить Сарасвати, что в десять часов вечера он уже обычно лежит в постели, почитывая хорошую книгу. Йонатан мог представить себе ее комментарий, а слышать этого ему не хотелось.

– И что же вы теперь станете делать с ежедневником?

– Думаю, все-таки отдам его в бюро находок, – отмахнулся он. – Это будет самое разумное.

– Может, самое разумное уже произошло.

– Что вы имеете в виду?

– А вы сами над этим поразмышляйте.

Когда Йонатан вернулся к автомобилю, то обнаружил, что:

а) «Гольф» уже уехал;

б) из-за просроченного парковочного времени ему выписали штрафной талон;

в) еще одна бумажка засунута под дворник машины.

Он выхватил маленький листок и прочел:

Уважаемый Йонатан Н. Гриф,

Желаю вам чудесного дня и жизни, полной любви и счастья, в которой такие пустяки, как тесные парковочные места, не будут играть никакой роли, и вы их просто не будете больше замечать. И очень жаль, что вам выписали штраф за нарушение парковки!

Искренне ваша,

хамоватая участница дорожного движения

Ханна

За 14 дней до этого, 19 декабря, понедельник, 16 часов 47 минут

– Ух, на улице холодно, я просто в ходячую сосульку превратилась. Нам всем нужно горячее какао, и немедленно! – Щеки Лизы горели темно-красным румянцем, когда она, спотыкаясь, ввалилась в прихожую «Шумной компании» с семью дрожащими детьми.

Добрый час она проторчала с ними в Эппендорфском парке, потому что карапузы настаивали на битве снежками. Теперь же они замерзли, несмотря на шапки, шарфы и непромокаемые термокостюмы, но у всех на лицах сияли довольные улыбки.

Ханна улыбнулась, глядя на них: нет ничего веселее для малышей, чем резвиться в снегу. Так было и в ее детстве. Если, вооружившись большим, плотно слепленным снежком, визжа от радости, прицельным броском попадаешь противнику прямо по затылку, тогда и минусовой температуры совершенно не замечаешь. Ее саму, когда она была еще совсем маленькой девочкой, охватывал восторг, как только выпадал первый снег. Ее родители всякий раз доставали из подвала старые деревянные санки и на них тащили дочку за собой в ближайший парк, где Ханна и отец устраивали настоящие снежные баталии.

– Эй! Ханна, спустись на землю, мы потребовали какао! – Лиза стояла прямо перед подругой и смотрела на нее с удивлением.

– Извини, я задумалась.

– Я это заметила, – произнесла Лиза, – у тебя совершенно остекленевший взгляд. – Она подмигнула Ханне. – Дай-ка отгадаю. Это все из-за Симона.

– Не отгадала, из-за воспоминаний.

– Понимаю. Memories, memories[21].

– Точно. – Ханна указала рукой в сторону кухни. – Какао уже приготовлено и стоит на плите.

– Супер! – Лиза довольно потерла руки. – Тогда все еще есть шанс, что мы обойдемся без обморожений.

Она сняла зимнюю куртку, повесила ее в шкаф и принялась по очереди снимать верхнюю одежду с детей. Ханна же отправилась в общую комнату, где с восемью детьми в комфортных – плюс двадцать два градуса – условиях еще одна воспитательница мастерила из золотистой бумаги рождественские звезды и ангелов. Третьей группой занималась мать Ханны, Сибилла; они отправились на экскурсию в полицейский участок и вскоре должны были вернуться.

Оптимистические прогнозы Лизы и Ханны оправдались, даже более того. Огромный интерес после открытия не спал, а даже возрос. Очевидно, сработал «беспроводной телеграф» и те четыре статьи, которые Симону удалось опубликовать. К сожалению, не за гонорар, а как рекламные тексты. Позвонила даже бывшая начальница девушек и угрюмо произнесла: «Вы же могли и мне рассказать о своих идеях». На что они ответили: «Мы говорили, но вы не слышали». К ним стали привозить детей даже из отдаленных районов, таких как Бланкенезе и Зазель.

Ханне и Лизе ничего не оставалось, кроме как уговорить родителей влиться в их коллектив и работать со списком очередников. Кроме их матерей, Сибиллы и Барбары, в «Шумной компании» работали и другие помощники, студенты педагогических отделений вузов и будущие воспитатели. Таким большим штат стал не только потому, что им нужно было открываться уже в первой половине дня, но и потому, что спрос на их услуги значительно возрос. К тому же они устраивали каждые вторые выходные месяца вечеринку с ночевкой. В общем, это был полный успех. Концепт произвел эффект разорвавшейся бомбы! И с рождественскими выплатами в этом году все было намного лучше, чем в прошлом. Лизе и Ханне удалось выдать каждому работнику даже по небольшой праздничной премии в размере пятидесяти евро.

Иногда Ханна досадовала на то, что не набралась смелости и не начала этот проект раньше. Но на самом деле она на себя не сердилась. «Если бы да кабы» не считается, и потом, лучше поздно, чем никогда. Она уже подумывала о расширении, хотя об этом пока еще не говорила ни Симону, ни Лизе. Ханна не хотела, чтобы все решили, что у нее мания величия. Лучше было подождать какое-то время и посмотреть, как ее бизнес-модель станет развиваться.

Кроме того, несмотря на огромный успех этого проекта, Симон совершенно не принимал в нем участия. Это обстоятельство частично гасило энтузиазм Ханны. К сожалению, ее парень спустя две недели после больницы так и не задал свой вопрос, новую работу не нашел, так что настроение у него не улучшилось.