Спаситель и сын. Сезон 4 - Мари-Од Мюрай

– Счастье – это когда ошибешься, а потом научишься делать правильно, – сказал Ноам.

Учительница, повесившая над доской плакат «Здесь все имеют право на ошибку», подумала, что кое-какие мысли в конце концов приживаются.

– Отдельно от подруг не получится быть счастливой, – сказала Розанна. Она теперь не стеснялась говорить, что думает. – Если я вижу, что моей подруге грустно, я грущу вместе с ней.

– Я счастлив, когда я с мамой (если только она не сердится), – сказал Поль. – Несчастлив с папой, потому что он гад.

Класс оживился. У всех нашелся какой-нибудь гад или гадина – дед, соседка, сводная сестра. Если бы у мадам Дюмейе в этот день была проверка, инспектор не погладил бы ее по головке за то, как она ведет, а точнее, совсем не ведет дебаты. Хорошо, что вмешался Лазарь и повернул разговор в нужное русло.

– Счастье – когда ты наполнил свою жизнь смыслом, – сказал он.

– Пра-а-авильно! – одобрила мадам Дюмейе.

На этот раз сын психолога ей очень помог.

Спаситель иногда говорил: «Счастье – это умение извлечь пользу из несчастья». Но, взглянув на отчаявшегося Лионеля, понял: бедняге сейчас не до формул.

– Она клептоманка.

Главной новостью дня было то, что Мейлис воровала в супермаркетах и маленьких магазинчиках рядом с домом.

– Сначала я себя успокаивал: ничего страшного, она еще не понимает, что такое общество потребления, не знает, что при выходе мы платим деньги в кассу. К тому же она клала конфеты и жевательную резинку мне в тележку, но теперь она их в рулоны туалетной бумаги зафигачивает.

– Низя так говоить, это гхубо, – поправила отца мадемуазель с высоты своих четырех лет.

– Закрой рот, влетит бегемот, – быстренько распорядился отец.

– Я смотрю, вы молодеете на глазах, – заметил Спаситель.

– Поневоле, – жалобно ответил Лионель.

– Поневоле?

– Днем и ночью один с малявкой. Скоро сдвинусь, это точно. Ни на час не могу ее сдать. Звоню Клоди, попадаю на автоответчик. От одной из ее подруг узнал, что она поехала отдохнуть к родителям. Хотел бы я знать, от чего она отдыхает. Отдуваюсь-то за все я!

Спаситель, выслушав жалобы Лионеля, обратился к Мейлис, сидевшей за маленьким столиком и игравшей в корову и теленка.

– Ну-ка скажи, чем ты еще достала папу? Таскаешь конфеты в магазинах?

– Я настоящая воовка, – заявила Мейлис, словно сообщала, что стала супергероем.

– Воров сажают в тюрьму, – тут же сказал ей отец. – Разве нет? – Он взглянул на Спасителя, прося помощи.

– Настоящих, – пробурчал тот. – Но не маленьких девочек.

(И не психологов, которые прячут алмазы в ящике письменного стола.)

– Нас чуть было не поймал охранник, – сказал Лионель.

Они пошли в детскую секцию «Галери Лафайет» купить Мейлис носки. Когда выходили, загудела сирена. Охранник попросил открыть сумку и проверил покупки. А когда она снова завыла, извинился:

– Иной раз она барахлит.

А через два дня Лионель, собирая грязное белье в комнате Мейлис, обнаружил пару новых носков с магазинной магнитной биркой.

– А все потому, что я отказался купить ей Снупи[35]. Что вы на это скажете? Это нормально?

Вместо ответа Спаситель спросил, умеет ли Лионель играть в бадминтон.

– В бадмин…?

– Играют два партнера, перебрасывают ракетками волан через сетку. Мейлис – ваш волан.

– Как же он все запутывает, этот психолог! – вздохнул Лионель, поднимая глаза к потолку.

– Папа ничего не понимает, – сказала Мейлис.

Замечание дочери напомнило Лионелю, что он принес Спасителю его книжку «Как получаются дети».

– Вот тут я все понял, но лучше бы у меня не получилось.

Шутка тридцатилетнего инфантила, не желавшего иметь дочь.

– У вас, кажется, на сегодня было назначено собеседование по поводу работы?

– Да, утром. Облом. Во-первых, босс оказался женщиной. Она задавала мне тупые вопросы. Например: «Как вы считаете, есть ли в мужчинах женское начало?»

– Вы рассказали ей о Мейлис?

– Нет, с чего бы?

– Сейчас вы ей и папа, и мама.

Лионель смотрел вдаль, нахмурив брови, потом лицо у него просветлело.

– В самом деле, очень даже умно.

Но поздно. Он провалил собеседование, так что вряд ли они еще увидятся. Ему срочно нужно искать что-то другое, потому что его финансовое положение становится напряженным.

– На этом мы сегодня остановимся, – сказал Спаситель и почувствовал неловкость, получая от Лионеля 45 евро после его признания.

У двери Спаситель протянул руку к Мейлис:

– Корову, пожалуйста.

С огорченным видом девчушка вытащила пластиковую фигурку из кармана.

– И теленка.

* * *

Работая с подростками, психолог вынужден иметь дело с сердечными излияниями. Не скроем, эту часть своей работы Спаситель не очень любил. Он чувствовал себя слоном в посудной лавке.

– Сегодня делим сеанс пополам! – предупредила его Бландина.

– Делим пополам, – повторил Спаситель.

– Сначала Марго, потом я. Только по-честному, половина и половина!

– О’кей! Включаю таймер.

Неодобрительный взгляд сестер дал ему понять, что свои грошовые шутки он может оставить при себе. Бландина уселась в приемной, а Марго отправилась в кабинет.

– Только не дольше, ладно? – прокричала ей вслед младшая.

Усаживаясь напротив Марго, Спаситель сразу понял по ее хорошенькому личику, что она в расстроенных чувствах.

– Как дела?

Традиционного зачина было достаточно, чтобы Марго понеслась с места в карьер.

– Плохо. Я должна была понять, что творится у меня за спиной, но не хотела верить. Мы же лучшие подруги с шестого класса, а раз он приятель ее брата, я считала, она будет мне помогать. Но нет. Я рассказывала ей о нем, и она мне пообещала, что поговорит с ним обо мне. Почему вы так на меня смотрите?

– Стараюсь уследить. Может, мы воспользуемся именами вместо «он» и «она»?

– Я не хочу называть имен.

– Тогда попробуем буквы. Икс будет мальчик, который тебе нравится, А – твоя лучшая подруга.

– Моя бывшая лучшая подруга, – вскинула голову Марго. – И пускай она будет Икс.

– Хорошо. Икс – бывшая лучшая подруга и сестра мальчика, который тебе нравится.