Умереть и встать - Аделина Камински

Без сомнения, она проигнорировала бы принца, будь он в гордом одиночестве, однако, встретившись с проницательным взглядом Азусы, девушка отказалась от своего намерения. Возможно, дела действительно плохи. И мальчишки не видать. Очередное похищение?

— Что-то произошло? — вздернула она носик и надула губы. О реальном ее душевном состоянии никто не должен догадаться. Не посмеет. — Опять?

— Как раз ты нам и нужна. — От теплой улыбки Дориана к горлу Анны-Марии подступил комок тошноты, но она успешно справилась с позывом. — Мы…

— Нет времени объяснять, — перебил его Азуса, бесцеремонно схватил знатную особу за запястье так, что та даже ойкнула от удивления, и твердой походкой продолжил путь.

— Да как ты?.. Да что?.. Да как?.. — задыхалась графиня от возмущения, но ведьмак всё сделал правильно.

Если Анна-Мария узнает всю правду сейчас, то отправить ее на кухню можно будет единственным способом — приложив, как следует, по голове до характерного звона, а дальше силком. Добровольно она на подобную авантюру не согласится. Но… чтобы подтвердить свою теорию относительно проклятой печати, Азусе было необходимо явление графини народу. Простому народу. И чем раньше он разберется с особенностями ее проклятья, тем быстрее пойдет дело дальше.

Прогадал Азуса лишь в том, что графиня прекрасно знала дворец. Каждый коридор, каждую комнату, а уж помещения для слуг и подавно были ей известны, как пять собственных пальцев. Сколько бедных душ девушка уже на эшафот отправила, и подумать страшно. Правда, отправила лишь не словах. Действительно ли ее слово исполнялось, оставалось под вопросом.

— Зачем вы ведете меня на кухню?! — взбрыкнулась было Анна-Мария, но ее, как капризную девчонку, тут же одернули за руку. Пусть окажется в двойном шоке. Таких барышень крайне полезно своевременно ставить на место.

— Меньше знаешь — увереннее идешь, — вставил Марло, тряхнув рыжей челкой.

И если прежде графиня еще сдерживалась от выражения своего праведного гнева, то лишь тогда, когда ее прекрасное тело оказалось посреди грязной, жаркой и шумной королевской кухни, эмоции взяли верх над благородной натурой.

— Что происходит, Азуса? — Разумеется, в первую очередь перепало ведущему ее бастарду. — Что мы здесь забыли? Что я здесь могла забыть? Отпусти меня! Немедленно!

— Будь по-вашему, графиня Понтилат. — Железную хватку ослабили, но едва девушка успела дать дёру, как тонкое запястье тут же схватили вновь. — Но при условии, что для начала ты выслушаешь план Дориана.

— Какой еще план? — перевела она хмурый взгляд на блондина, не оставляя при этом попыток выдернуть руку из капкана цепких ведьмачьих пальцев. — Так это твои проделки? Объясняйся немедля.

— Незапланированные гости во дворце, — серьезно ответил ей принц, отведя взгляд. — Огромный объем работы к ужину. Я бы хотел оказать им любую посильную помощь, потому что это и мои люди тоже. И мне важно, чтобы всё прошло идеально и никто из них не получил выговор от отца… от Его величества.

Бросив быстрый взгляд на Марло, крутившего пальцем у виска, Анна-Мария обвела взглядом и всю кухню, в этот момент кипящую от нахлынувшего бурной рекой объема работ. Громко звякала посуда, стучали огромные деревянные ложки, шипели бульоны. Слугам взаправду приходилось трудно, но… какое отношение это имеет к графине Понтилат? Правильно. Ни-ка-ко-го.

— Никто не заставит тебя заниматься грязной работой, Энн-Мэй, — с теплой улыбкой обнадежил ее Дориан, мягко подхватив за руки. — Этим займемся мы. Ты будешь руководить процессом. Ведь это получается у тебя лучше всего. Руководить. Давай же.

— Лучше, чем у наследного принца? — с вызовом спросила у него графиня, но ее тон нисколько не смутил блондина. Напротив — парень улыбнулся еще шире, а щеки его налились аппетитным румянцем.

— Руководство — это не моя стезя, — честно ответил он. — И без твоей руки мы точно не справимся.

Еще некоторое время Анна-Мария провела в томительных раздумьях. Она могла бы заняться делами куда интереснее. Например… или же… а может быть…

Пронзительные, как небо в погожий день, глаза Дориана напротив ее лица заставляли графиню сглатывать вязкую слюну и лихорадочно перебирать в голове всевозможные занятия, которые сошли бы за дельный предлог покинуть столь ужасное место. Увы, ничего подходящего в голову так и не пришло.

— Что ж, в этот раз твоя взяла, — наконец-то сдалась девушка, одернула руки и уперла их в бока. — Покажи мне, что здесь и как. Но только помни, что краткость — сестра таланта. У меня нет желания задерживаться здесь… надолго.

* * *

— Так. Похлебку переливайте в тот котел. Нет, в другой! Говяжью в тот, а куриную в другой!

Руки Анны-Марии, как лебединые крылья, поднимались и опускались. Вот она, властная натура Понтилатов во всей красе. Кровь — не вода. И девушка всем своим видом доказывала это утверждение.

Азуса даже от своей работы отвлекся, наблюдая за изящной брюнеткой и любуясь каждым ее движением. Но едва допустив мысль, что Анна-Мария будет так же трепетно хранить очаг в его собственном доме, тряхнул головой и попытался вновь сконцентрироваться на нарезке овощей. И какие только безумные мысли не посещают голову от усталости?

— Дориан, давай быстрее. Плита уже разогрета. Чего же ты копаешься? — подперев бока руками, обозлилась на принца молодая графиня.

— Да стараюсь, стараюсь я, — не скрывая улыбки, твердил Его высочество, раскатывая тесто. — Ста… ста… а-а-а… пчих!

Облако муки поднялось в воздух, скрыв Дориана с головой. А когда рассеялось, подданным предстало абсолютно белоснежное лицо с мигающими голубыми глазами.

Тишина, воцарившаяся на кухне, говорила о том, что вид у Его высочества стал совершенно неподобающим его статусу. Кухарки молчали, Азуса прищурился, остальные некроманты смущенно съежились, но никто не мог оторвать от принца напряженного взгляда.

До тех пор, пока атмосфера на кухне не разрядилась. И благодаря кому? Вернее… благодаря чему? Смеху графини Понтилат — вот чему.

Уж кого-кого, а девушку вид бывшего жениха явно развеселил не на шутку, и ее чистый, искренний и по-детски звонкий смех зазвучал по всему помещению, колокольчиками отскакивая от стен и барабанных перепонок всех лиц, задействованных в процессе готовки.

— Аха-ха-ха! — потешалась знатная особа, ухватившись за край испачканного маслом и копотью стола, а другую руку крепко прижав к груди. — Ваше высочество! Аха-ха! Ой, не могу! Вот же умора… Ваше лицо стало еще белее прежнего! Аха-ха-ха…

Азусу же будто обухом по голове ударили. Ведь ровно те же чувства он испытывал, когда госпожа Понтилат кружила в танце Смерти по парадному залу. Едва касаясь пола, одухотворенная, нежная и недосягаемая для его мира. Как видение. Прекрасное видение, которое обычно сдуру мерещится или же если сильно перебрать алкоголя. Самому впору было бы руку к груди прикладывать, чтобы заметить, насколько участилось сердцебиение.