Виктор Лягин. Подвиг разведчика - Александр Бондаренко

Уж, кажется, разведка умеет хранить тайны — но вот фамилия одного из первых нелегальных резидентов оказалась утрачена в самбм НКВД. Остался только оперативный псевдоним «Чарли», «а его личное дело, по всей видимости, уничтожено. Но в информационном досье удалось отыскать следы его деятельности. “Чарли” сумел установить деловые контакты с инженерами, технологами, представителями различных фирм, офицерами летных и морских частей. Только за два первых года работы “Чарли” добыл важную информацию о спасательных аппаратах для моряков-подводников, данные об авиационных двигателях, характеристики двух типов танков, авиационном прицеле для бомбардировщиков, детали конструкции гидросамолетов, сведения о дизельных моторах различного назначения, о переработке нефти. Разведчику удалось получить в начале 30-х годов доклад американского ученого Годдара[31] “Об итогах работы по созданию ракетного двигателя на жидком топливе”. Документ был доложен маршалу Тухачевскому (в то время — заместитель наркома по военным и морским делам и председателя Реввоенсовета СССР, начальник вооружений РККА. — А. Б.) и получил его высокую оценку».

Как видим, резидент «Чарли» весьма успешно работал по линии научно-технической разведки — а что нам еще нужно было у американцев, которые в европейские дела тогда не очень совались и к тому же 18 ноября 1933 года восстановили с нашей страной дипломатические отношения в полном объеме?

Вот только, к сожалению, в нашей стране идеология всегда превалировала над разумом, а утверждение «кто не с нами — тот против нас» являлось аксиомой, за которой следовала рекомендация великого писателя (хотелось написать — «пролетарского», но он велик просто как писатель, пролетариат тут, в общем-то, ни при чем) Максима Горького: «Если враг не сдается, его уничтожают». Однако наши политиканы — в их первых рядах, кстати, бодро шагал Н. С. Хрущев, будущий «разоблачитель сталинских преступлений» и архитектор «оттепели», — уничтожали всех подряд. И не сдавшихся, и сдавшихся, и тех, кто некогда принадлежал к не совсем пролетарским партиям или, пребывая в рядах большевиков, когда-то увлекался какими-то «уклонами»…

По какой-то из этих причин (не то в троцкизме его обвинили, не то в «уклоне») «Чарли» отозвали в 1938 году на родину, осудили — притом что его заслуги как разведчика тысячу раз искупали любые его прежние «колебания» — и расстреляли. За что? Для чего? Нет ответа… А может, действительно тогда окопались в руководстве НКВД истинные «враги народа», поступавшие по принципу «чем хуже, тем лучше»? Хотя уже бериевские времена в органах начались — вроде бы, как считают многие историки, эдакая первая «оттепель» началась, волна репрессий затихла… Так почему?!

А вообще-то порой судьба оказывалась жестока к разведчикам и без всяких «врагов народа» или «борцов с “врагами народа”».

Официально считается, что самым первым нелегальным резидентом в Соединенных Штатах был Валентин Борисович Маркин (1903–1934). Известно, что он (как, кстати, и Лягин) родился в семье железнодорожного служащего, успел окончить пять классов коммерческого училища, был на комсомольской и партийной работе, учился в Коммунистическом университете им. Свердлова, был аспирантом Института мирового хозяйства и мировой политики, избирался депутатом Моссовета, руководил отделом агитации и пропаганды в Исполкоме КИМа (Коммунистического интернационала молодежи), великолепно владел английским, а позже очень быстро освоил немецкий язык… В 1926 году Маркин был принят на службу в Четвертое управление штаба РККА — военную разведку — и сразу же был направлен на работу в Германию. В 1932 году он перешел на службу в Иностранный отдел ОГПУ и направлен в США, имея оперативные псевдонимы «Оскар» и «Дэвис». Последующая информация крайне скудна — и ничего конкретного:

«Работать “Дэвису” приходилось в непростых условиях. До установления дипломатических отношений в 1933 г. между СССР и США связь Центра с нелегальной резидентурой поддерживалась через специальных курьеров, в основном — матросов коммерческих рейсов, которые доставляли добытые материалы в Париж в непроявленной пленке. Указания Центра также направлялись в нелегальную резидентуру в Париж, а оттуда пересылались с курьерами в Нью-Йорк. В. Маркин исчез в 1934 г. при невыясненных обстоятельствах. Предположительно — стал жертвой дорожной катастрофы или погиб от рук гангстеров».

Есть, правда, и иной вариант гибели Валентина Маркина, но он уже предложен американцами: «В 1934 году он был найден на 52-й улице в Нью-Йорке со страшной раной головы и на следующий день скончался. Потом шеф ИНО в Москве Слуцкий признал, что Маркин был ликвидирован его же аппаратом». Поводом к ликвидации стало якобы то, что Маркин был троцкистом. Как-то сомнительно: 1934 год, «на власть» в НКВД только пришел Ягода, «органы» пока еще никто не «чистил» от троцкистов, да и вообще, как свидетельствует опыт, гораздо проще было отозвать сотрудника в родные края и ликвидировать в законном, как бы, порядке, нежели заниматься реальной уголовщиной на иностранной территории. Ведь если бы «исполнитель» попал в руки ФБР, то электрический стул ему был гарантирован — и кто знает, о чем он мог бы рассказать американским следователям, дабы избежать такой печальной участи? Так что этот вариант нам представляется сомнительным.

А в общем, как бы там ни было, это нелепая посмертная судьба: по какой-то случайности упокоиться где-то в чужой земле, вполне возможно — как «Unknown», «неизвестный», или вообще под сколько-то значным номером… Не любят такого русские люди! Им бы под конец жизненного пути всяко возвратиться на родину, чтобы навсегда лечь под родные березки…

К сожалению, целому ряду наших соотечественников, самоотверженно трудившихся «за кордоном», высшее руководство постаралось предоставить подобную перспективу как можно скорее.

Между тем с годами работать советской разведке на американской территории становилось легче, а потому и масштабы этой работы расширялись. После восстановления дипломатических отношений в 1933 году в Америке были открыты советские диппредставительства: полномочное представительство в Вашингтоне и генеральные консульства в Сан-Франциско, а затем и в Нью-Йорке, ставшие для советских разведчиков основным прикрытием. Под крышами — в прямом и переносном смысле — этих диппредставительств были открыты наши «легальные» резидентуры. «Легальными» они именуются исключительно за счет своего официального прикрытия, ибо все равно выполняют задачи, входящие в противоречие с законами страны пребывания. Вскоре на американской территории стали появляться еще и представительства разного рода советских организаций.

Наши читатели прекрасно понимают, что и в американском посольстве в Москве уже и тогда работали не одни только «чистые» — то есть исполняющие исключительно дипломатические обязанности — сотрудники. Впрочем, уточним, что в то время у американцев не существовало не только зловещего ЦРУ, Центрального разведывательного управления, но даже и его предшественника УСС — Управления стратегических служб. В Соединенных Штатах Америки — видимо, по причине проводившейся изоляционистской политики — тогда вообще еще не было единой разведывательной службы, а шпионажем занимались сотрудники специальных отделов, существовавших в различных государственных органах и не согласовывавших свою деятельность друг с другом. Разведкой занимались и сотрудники Государственного департамента, и Федерального казначейства, а также, разумеется, были свои разведслужбы в сухопутных войсках и на флоте — причем последние также не контактировали даже между собой.