Алый король. Разделенная душа - Грэм Макнилл

Дар атенейцев оказался почти бесполезным: демонические твари воплощали собой голод и смерть, в их разумах жила лишь разнузданная кровожадность. С каким-то изяществом бились только корвиды, несмотря на то что их пророческие способности ослабли.

— Все так беспорядочно, — прошептал Азек себе под нос. Вскинув комбиболтер, он снес голову бегущему вприпрыжку пепельному волку. Существо взорвалось фонтаном неземного пламени и каменных обломков, которые разлетелись по идеальным параболам.

Одно из чудищ с магматическим сердцем, пылающим в клетке почерневших ребер, нависло над Игнисом и взмахнуло когтями, целясь в голову. Развернувшись, воин перехватил лапу силовым кулаком, раздавил ее и всадил парные стволы комбиболтера в обугленную грудь неприятеля.

Пять снарядов, двигаясь по идеально рассчитанным траекториям, пробили тело демона и лишили его возможности поддерживать осязаемую форму. Монстр тут же рассыпался в прах. Игнис тут же отошел на три шага вправо, и на то место, где он стоял секундой раньше, рухнула ржавая адамантиевая балка толщиной десять и длиной пятнадцать метров.

Небо расколола вспышка варп-молнии. Подняв голову, насколько позволил горжет доспеха, Игнис увидел грозовые тучи размером с континент. Облачные громады с головокружительно высокими утесами, бездонными ущельями и отвесными склонами надвигались на поле битвы, пока все боевые банды Тысячи Сынов старались пробиться к своим десантным кораблям и спастись.

Точнее, не все боевые банды.

Девяносто три легионера отступали в арочный проход к пирамиде Фотепа. Ведомые плачевно маленьким кабалой Азека Аримана, они пытались соединиться с Амоном и Тайными Скарабеями. К отряду корвида уже примкнули другие группы — отделения адептов Рапторы под началом Киу и Мемунима, а также воины юного Никтея.

— Ах, так вот с чего все начнется, — пробормотал Игнис.

Сынов Магнуса окружали мерзостные отродья в обличьях зверей и легионеров. Из пыли выстреливали струи дыма с огненными прожилками, которые сплетались в пепельных демонов, рожденных бесконечным кошмаром Тизки, — Космических Волков в броне из праха и с топорами из оплавленного обсидиана. Завывая, чудовища выдыхали пламя.

— Вот вы и показали свои истинные лица, — пренебрежительно усмехнулся Азек, выводя посохом смертоносные колдовские узоры. В воздухе сверкали после-образы жарких вспышек, которыми Ариман изгонял врагов одного за другим: демоны заимствовали внешность бойцов с Фенриса, но не их воинское мастерство.

Санахт сражался рядом с Азеком, каждым ударом мечей разрубая пепельные доспехи. Толбек разил противников и хохотал, наслаждаясь своей возросшей мощью: огонь Пирридов испарял даже созданий из праха и пыли. Менкаура и Хатхор Маат бились спина к спине, их неожиданный союз оказался эффективным.

Под сводами пирамиды Фотепа метались по развалинам пятна света и тени, скользя над барханами из кусков мраморной кладки и стальной арматуры озерами разбитого стекла и проходя круговороты горящих обрывков страниц. Разрозненные отряды легионеров Тысячи Сынов дрались под сенью ржавеющего каркаса, но их мандалы непрерывно таяли. Ариман держал в поле зрения воинов Мемунима и безмолвного Киу, бойцов Никтея и Игниса.

«Их слишком мало…»

— Зря мы вошли в пирамиду, — заявил мечник. Шакал в его руке пламенел смертоносным сиянием. — Теперь нас отрезали от «Громового ястреба».

Азек качнулся в сторону, и острые когти высекли искры из его наплечника. Нематериальный кулак кинетической энергии раздробил угловатую башку волка, и обитавшая в нем демоническая сущность завизжала, издыхая. При виде ее огненной смерти Аримана посетило прозрение.

— Наше спасение не в десантном корабле.

— Нет? А в чем же? — требовательно спросил Хатхор Маат, одновременно исцеляя ожоги у себя на лице.

— В них, — указал Азек на Тайных Скарабеев, которые орудовали алебардами, блистающими эфирным пламенем.

Выстроившись клином с Амоном на острие, терминаторы прорывались к целому кургану обломков точно под верхней точкой колоссальной пирамиды.

Советник примарха истреблял противников выпадами клинкового посоха и выстрелами из плазменного пистолета с рифленым стволом. Двигаясь изящно, словно в балетных па, он наносил удары с непоколебимой уверенностью в том, что каждый из них станет смертельным.

— Значит, твое ясновидение не затуманено, — тихо произнес Ариман.

— Что они делают? — Хатхор Маат показал на Скарабеев, которые окружали Амона, будто воины языческого племени, формирующие стену щитов.

— Нет, — прошептал Азек. — Не заставляй нас пережить это снова.

— О чем ты? — вмешался Толбек. — Пережить что?

Не успел Ариман ответить, как воздух задрожал от оглушительного рева. Он сотряс верхние уровни сожженной пирамиды, и фантомы Космических Волков прервали наступление. Запрокинув головы, они хором издали приветственный вой.

Гигантский монстр ворвался в здание, разметав арочный проход. Тело чудовища, превосходящего ростом «Рыцарей» из армий Механикума, испускало пар, словно только что вышло из кузни. Его увешанная черепами броня, прежде серовато-белая, словно иней, стала чернее смолы; изнутри ее озаряло свечение лавового сердца.

Кровожадный палач, исполинский Волчий Король… Призраки Тизки слишком хорошо запомнили Лемана Русса.

Хотя все шло в соответствии с планом Амона и Магнуса, при виде демонического примарха у советника замерли сердца.

Стоя на груде обломков в геомантическом центре пирамиды Фотепа, он читал головокружительно могучие заклятия призыва, которые узнал от Алого Короля. Само тело Амона стонало от напряжения.

Пепельные демоны с рычанием и лаем окружали сынов Циклопа. Потусторонние создания надели украденные обличья, сути которых не понимали, но советник ненавидел их почти так же сильно, как настоящих воинов Фенриса. Твари бросались на Тайных Скарабеев, но их мандала — кольцо клинков и эфирного огня — держалась незыблемо.

Амон не удивлялся тому, что кабал Аримана сражается внутри пирамиды. Судьба своевольного главного библиария всегда переплеталась с уделом его примарха.

Сотворенный из праха Волчий Король сметал с дороги легионеров Тысячи Сынов. За его клинками, черными как угли и ночная тьма, тянулись пламенные дуги. Ни доспехи, ни кин-щиты не спасали от мечей из отвердевшего вещества имматериума.

Громадный демон разбрасывал бессильных перед ним космодесантников, как детей. Убивая, монстр завывал, и на его пылающих боках рассеивались выбросы эфирной энергии. С каждым шагом великана его тлеющее лицо теряло частичку человечности, все больше превращаясь в звериную морду.

— Ко мне, сыны Магнуса! — воскликнул советник, ощутив, как раскрылись последние замки на чарах призыва. Мощь варпа хлынула в его жилы рекой темного эликсира, обжигающего, словно фосфекс, но более холодного, чем жикзот.

Амон с размаху ударил посохом по своему алтарю из обломков.