Тайный агент Её Величества. Книги 1-5 - Алла Игоревна Бегунова

причинам забракованные листы забрал себе Лафит Клаве. Они хранятся у него на квартире.

Пригласив в гости Ванду Кухарскую, инженер-майор сам назначил конец операции «Секрет чертежника». Десять дней, которые теперь оставались до дня рождения его прекрасной и ныне покойной возлюбленной Луизы, были сроком, достаточным для подготовки ухода разведывательной группы из Галаты.

Во-первых, Аржановой следовало немедленно отпроситься у полковника артиллерии Дюллара в поездку на Бедестан-чарши. Она не сомневалась, что получит пропуск сразу, ибо «бальи» и его супруга относились к Ванде Кухарской тепло, по-семейному. Их восхищало усердие и талант, с которыми молодая полька репетировала роль Селимены для любительского спектакля по пьесе Мольера «Мизантроп».

Во-вторых, в обувном магазине господина Теодоракиса Анастасия собиралась передать греку записку с точной датой ухода разведывательной группы из Галаты, сопроводив ее необходимыми устными пояснениями. Лодка, для того предназначенная, время ее тайного появления в бухте Золотой Рог, маршрут дальнейшего следования по Босфору от Стамбула к Черному морю, остановка и укрытие в рыбацкой деревне на азиатском берегу пролива, переход группы на парусник, его отплытие – все, согласно распоряжению Турчанинова, обеспечивали греки. Оставалось только молить Господа Бога, чтобы какая-нибудь случайность не нарушила этот детально разработанный план.

В-третьих, предстояло обсудить с членами разведывательной группы еще одну, весьма существенную часть операции, в которой их участие было решающим.

Глафира, внучка сельской знахарки, всегда отвечала за аптеку. Она хорошо разбиралась в лекарственных травах и растениях, высаживала их в огороде, собирала в полях и лесах, готовила разные снадобья: отвары, мази, настойки. В Крыму она впервые увидела мак на татарских огородах. Местные жители нашли применение красивому алому цветку. Из коробочек созревшего мака они изготавливали опий. Деревенская технология сложностью не отличалась. Так что горничная курской дворянки наряду с другими лекарствами их походной аптечки привезла с собой в Турцию и сам коричневый порошок, и некий «сонный эликсир». Они обладали сильным наркотическим действием.

Эти средства Аржанова теперь рассматривала как главный элемент последней ее игры с Лафитом Клаве. Но надо еще было отыскать чертежи в квартире инженер-майора, причем в короткий срок, не более одного или полутора часов…

Гостиную слабо освещали три шандала со свечами. Они стояли в центре круглого стола. Получив от Глафиры по чашке горячего чая, заваренного на листьях малины, корнет Чернозуб, унтер-офицер Прокофьев и сын горничной Николай аккуратно обмакивали в него сухие медовые пряники, грызли их и молчали.

Сергей Гончаров, сидя рядом с Анастасией, рассуждал о том, что весьма полезно бы для него побывать в квартире Лафита Клаве заранее и увидеть хоть какие-нибудь фортификационные чертежи. В таком случае белый маг, применив свои уникальные способности, смог бы найти секретные французские бумаги. Курская дворянка слушала его рассеянно и ничего не отвечала.

Она собрала своих людей на позднее вечернее чаепитие, чтобы рассказать им о ближайших действиях, но не начинала беседы потому, что пан Анджей задерживался. Причина его задержки была проста. Сегодня за обедом он выпил целую бутылку крепкого рейнского вина и сейчас протрезвлялся с помощью камердинера Яна. Наконец, Кухарский вошел в комнату и сел за стол с угрюмым видом. Глафира и ему подала чашку чая. Но он отодвинул ее в сторону, сказав, что давно вышел из детского возраста и чай на ночь не пьет. Аржанова незаметно кивнула верной служанке, и та поднесла инженер-лейтенанту стограммовую чарку водки. Он мигом опрокинул ее в рот.

Действие алкоголя на похмельную голову оказалось довольно быстрым и несколько неожиданным для присутствующих. Взбодрившись, шляхтич обвел людей, сидящих за столом, презрительным взглядом и понес сущую околесицу:

– Вы тут все – жалкие подкаблучники… Все!.. Рта раскрыть не смеете, хотя недовольны. Зато я скажу, мне бояться нечего… Совершенно нечего!

В удивлении смотрели на него доблестные кирасиры и меткий стрелок Николай, но Аржанова, приложив палец к губам, дала им знак молчать.

– Говорите, дорогой брат, – смиренно произнесла она тихим голосом.

– А что? Вам не нравится, ваше сиятельство? – задиристым тоном продолжал Кухарский. – Между прочим, здесь пока работаю я один. Остальные – неизвестно, зачем приехали… Это я привел группу во французскую колонию! Я познакомился с Лафитом Клаве! Я разузнал про чертежи!.. Так кому, черт возьми, вы должны подчиняться? Мне и только мне!..

– Ты шо от тут размовляе, лях недорезанный! – гаркнул Чернозуб и стукнул кулаком по столу, отчего посуда на нем со звоном подпрыгнула. – Ты зовсим з глузду зъихав чи як?!

– Успокойте этого кретина, ваше сиятельство, – повернулся к Анастасии Кухарский. – Я еще не договорил…

– Мы слушаем вас, пан Анджей, – сказала курская дворянка, и поднимавшиеся из-за стола с суровыми лицами кирасиры сели обратно. Но Николай в этот момент подумал о своем штуцере, спрятанном под сундуком в коридоре.

– На кой ляд нам те хреновые очаковские чертежи, коль сюда запросто ходит их автор? – громко вопросил польский дворянин, подняв вверх указательный палец. – Схватить его, вывезти вон из Турции – и дело в шляпе. Но поворачиваться надо быстрее…

– Почему, пан Анджей? – Анастасия посмотрела на него внимательно.

– Потому, что тут опасно. Очень опасно. Кольцо сужается.

– Какое кольцо?

– Кольцо врагов. Отчего-то они меня невзлюбили.

– Вы говорите о военных инженерах из группы Клаве?

– Да, именно о них…

Далее Кухарский с пятое на десятое, путано и многословно принялся рассказывать о том, какие отношения существуют между подчиненными инженер-майора, как организована работа, что он успевает делать по заданию начальства, а что – нет. Возможно, давно закончивший военную академию и служивший в армии всего два года, польский дворянин подрастерял профессиональные знания. Возможно, его непомерные амбиции раздражали французов. Возможно, сами французы давали ему понять, что он им – не ровня…

Впрочем, эти психологические тонкости для завершения операции «Секрет чертежника» значения не имели. Они лишь свидетельствовали, что пан Анджей находится в состоянии повышенной возбудимости и тревоги, на грани нервного срыва и потому представляет опасность для разведывательной группы.

Аржанова отказалась от своего первоначального намерения – рассказывать польскому дворянину о том, каким образом будут изъяты чертежи, как и когда группа покинет Галату. Она, ласково улыбаясь, заговорила с ним о его предложении. Да, Лафита Клаве следует похитить. Да, они сделают это в самое ближайшее время. Да, она сообщит начальнику секретной канцелярии Ее Величества действительному статскому советнику Турчанинову, что таковая блестящая идея принадлежит Кухарскому. Безусловно, его вознаграждение будет значительно увеличено. За это нужно выпить. Ради исключительного случая она даже откроет коньяк, купленный в Париже.

– Французский коньяк? – удивился пан Анджей. – Неужели он у нас есть?

– Да, есть, дорогой брат, – ответила Аржанова. – Я хранила его в качестве неприкосновенного запаса. Сейчас мы с Глафирой откроем бутылку на кухне и разольем коньяк в парадные серебряные кубки. Пусть выпьют и порадуются все…

Флора обвела пристальным взглядом своих людей, которые в недоумении слушали ее последнюю речь, обращенную к шляхтичу. Но дисциплина и правила конспирации были для них законом непреложным, и они молча ожидали новых действий командира. Этот взгляд убедил их в том, что никакого коньяка не будет, надо сохранять спокойствие и глаз не спускать с бунтовщика.

На кухне Глафира и Анастасия быстро приготовили питье. Гранатовый сок достался Аржановой, Чернозубу, Прокофьеву, Николаю и Сергею Гончарову. В кубок для Кухарского они действительно налили коньяк, добавив туда опий в виде коричневого порошка. Он растворился полностью. Горничная понесла гранатовый сок кирасирам, сыну и белому магу. Аржанова, держа в руках два кубка: для себя и для польского дворянина, приблизилась к нему:

– За нашу удачу, Анджей!

Инженер-лейтенант, выпив жидкое наркотическое снадобье в несколько глотков, сказал:

– Превосходный коньяк, но немного горчит.

– Особенность этого сорта, – пояснила Анастасия. – Он очень дорогой…

– Может быть, любезная моя сестра, вы наконец исполните свое обещание и хоть раз проводите меня в спальню? – спросил Кухарский и игриво подмигнул курской дворянке.

– Обязательно. Только проверю на кухне, спрятала ли горничная драгоценную бутылку.

– Ладно. Но побыстрее…

Прошло минут десять. Пан Анджей закрыл глаза и сначала подпер голову кулаком, потом, склонившись к столу, положил ее на скрещенные руки, потом повалился со стула на пол. Корнет Чернозуб и унтер-офицер Прокофьев подняли шляхтича, впавшего в глубокий сон, и отнесли в спальню, предоставив возможность камердинеру Яну раздевать своего господина и укладывать его в постель.

Глава десятая

Побег

Темнота, сгущавшаяся по углам высокого потолка в гостиной, постепенно обступала круглый стол, где все они сидели. В камине совсем