На руинах Империи - Татьяна Николаевна Зубачева

а место пребывания.

– Точно, – заржал Дон. – Ковбой либо при стаде, либо в загуле. Пойдёшь пройтись, Фредди? Что будешь лечить?

– Я для профилактики.

– Ну, счастливо.

Они вышли из-под навеса и разошлись каждый в свою сторону.

У «русского дома» было действительно людно. Для такой погоды. Под большим деревом собрались старшие ковбои. Курили, степенно обсуждая достоинства и недостатки кормов. Под соседним деревом пятеро пастухов в рабских куртках играли в щелбаны, явно пренебрегая счётом. А у стены домика, прямо под окнами, чудом умещаясь на полоске сухой земли, сидели на корточках Андрей и Эркин, куря одну на двоих сигарету. Фредди они не заметили, и он присоединился к старшим ковбоям.

Вдруг распахнулось окно. Русский офицер оглядел площадь и уже собрался отойти, когда увидел Эркина и Андрея.

– Так, а вы что здесь делаете?

Эркин поднял голову и посмотрел снизу вверх.

– От дождя прячемся, сэр.

– Покурить охота, а льёт всюду, – начал словоохотливо объяснять Андрей. – А здесь хоть на сухом посидеть.

– А вы под деревом посидите, – сочувственно посоветовал офицер. – А ещё лучше под навесом.

– А что? Запретно здесь, что ли?! – начал заводиться Андрей. – Чего указываете?! Мы свободные, где хотим, там и сидим!

К окну подошёл второй офицер.

– А вы сюда заходите, – предложил он. – Посидим, покурим. И поговорим заодно.

– А мы здесь хотим!

– Не выйдет, парни, – засмеялся второй. – Либо сюда, либо отсюда. Выбирайте да побыстрее.

– Приглашала мышку кошка: «Потанцуем вместе, крошка», – насмешливо пропел Андрей и нехотя встал.

И тут же поднялся Эркин.

– Пошли отсюда. Жалко им, видишь ли, – демонстративно бурчал Андрей, отходя к остальным пастухам и втискиваясь в их кольцо.

У него немедленно выдернули изо рта сигарету и пустили её по кругу. Подошло ещё двое пастухов. Под деревом столько не помещалось, и Эркин с Андреем и ещё трое негров ушли.

– Фредди, всыпь своим, – негромко сказал Дан. – Обнаглели. Нарываются.

– Но сначала спроси, что они подслушали, – ухмыльнулся Роб. – Чего там эта сволочь несёт.

– Спрошу, – кивнул Фредди. – И всыплю.

– Но лихо они у тебя работают, – засмеялся кто-то.

– Рискованно, – поправили его.

– Ну, так не на себя, на всех.

– Если б мы все так далеко не стояли, могло и сойти.

– Будем под дождём стоять, слишком заметно получится. Но парням всыпь. Жалко, если по пустяку залетят.

Фредди кивнул и неспешно пошёл к своему навесу.

Как он и предполагал, парни были там. Развесили свои куртки и сидели у костра. Отдыхали. Фредди, не глядя на них, остановился посреди навеса, о чём-то сосредоточенно думая. Парни стали переглядываться, потом встали и подошли к нему.

– Фредди, ты чего? – спросил Андрей.

– Случилось что? – подошёл поближе Эркин.

Фредди молчал и, когда они подошли вплотную, ловко ухватил левой рукой сразу обоих за волосы, нагнул их головы книзу, правой быстро отвесил каждому по крепкому подзатыльнику и тут же оттолкнул их от себя.

– Однако, – Андрей потёр затылок, – может, объяснишь?

– Чтоб не наглели, – очень спокойно сказал Фредди. – Кой чёрт вас под окно понёс. Залететь решили?

– А словами не мог?

– А скотина иначе не понимает, – так же очень спокойно сказал Эркин. – Пока цветного не выпорешь или по тупой его башке не вдаришь, до него не дойдёт.

Фредди открыл рот, но сказать ничего не смог. А Эркин, глядя на него с издевательски-почтительным выражением, продолжал:

– А за волосы всегда держат, когда бьют. И не крутишься, и боль дополнительная. Белые любят так. Так что всё правильно, Андрей, ты ж хотел, как цветные жить, вот и получай. Куда без приказа полез? Это уже непослушание. Сейчас нам ещё руку дадут поцеловать, мы белого господина поблагодарим за милость его и на работу побежим. С улыбочками. А белый господин будет на доброту свою умиляться. Что без увечий наказывает, и не до смерти забил. – Эркин посмотрел на застывшего Андрея. – Я дурак, а тот чёрный прав. Нельзя белого в душу пускать. Он там потопчется, возьмёт, что захочет, нагадит напоследок и уйдёт. А ты останешься… на Пустыре… никому не нужный.

Эркин отвернулся от них и деловито потащил к выходу мешок. Перед тем, как выйти, оглянулся и уже другим жёстким тоном сказал:

– Ещё раз тронешь – убью. Тебя, себя, но убью. Я битым жить не буду, – крякнув, взвалил на спину мешок и вышел под дождь.

Андрей посмотрел на Фредди ошалелыми глазами и бросился за Эркином. Фредди в броске перехватил его и отшвырнул на мешки.

– Сиди, я сам.

Выскочил наружу, огляделся. С мешком он только к загону мог… Вон идёт, шатается, сапоги разъезжаются на мокрой траве. В несколько прыжков Фредди нагнал его, хотел подхватить с другой стороны, помочь, надорвётся же… И неожиданно резкое. На выдохе:

– Уйди, сволочь белая.

Фредди невольно отдёрнул руку.

– Надорвёшься ведь.

Эркин не ответил. Упрямо, не останавливаясь, молча, он шёл по выбитой за эти дни тропке. И так же молча шёл рядом Фредди, жуя потухшую сигарету.

У загона Эркин остановился, свалил мешок и тяжело выпрямился. Фредди ждал. Их глаза встретились, и Эркин сказал:

– Ну, и чего шёл? Боишься, что я втихаря их корм жру, что ли? Проверить решил?

– Перестань, – тихо попросил Фредди. – Ну, виноват я, не надо мне было так, но и ты пойми…

– Что я понять должен? Что ты белый и останешься им? Это ты мне уже объяснил сегодня. Спасибо, сэр.

– Прекрати! – Фредди схватил его за рубашку на груди, подтянул к себе.

– Руки, – глядя ему в глаза, тихо сказал Эркин. – Убери руки, ну!

Фредди разжал пальцы, тяжело перевёл дыхание. Эркин стоял перед ним, вызывающе вскинув голову. Потемневшая от пота и дождя рубашка облипала его тело, блестело мокрое от дождя лицо…

– Виноват я, – повторил Фредди. – Прости, сорвался. Ну, хочешь, сам ударь меня. Только… только раба не изображай. Не могу я, когда ты… такой.

– Я другим быть не могу, – Эркин говорил тихо, не отводя глаз, но лицо его уже утратило вызывающую твёрдость. – И ты тоже.

– И долго вы в гляделки играть будете? – встал между ними Андрей.

Когда он подошёл, они не заметили. Эркин вздохнул, опустил плечи.

– Давай засыпать, что ли. Беспокоятся уже, – повернулся он к загону.

Бычки и вправду уже стояли у кормушек, недовольно крутя головами. Эркин достал нож и подпорол мешок. Фредди поправил шляпу и стал помогать разносить корм. Андрей откручивал удерживающую створку проволочную петлю.

Дорога к водопою и обратно была уже так знакома бычкам, что и пешком гнать можно, и лошадей из табуна брать незачем. Работали слаженно, но молча.

Когда они загнали стадо обратно в загон