Черный день. Книги 1-8 - Алексей Алексеевич Доронин

восемьсот, к тому времени уже уставшие ждать, хлынули внутрь, едва не затоптав четверых дежурных. Возникла давка, но откуда-то выскочило два десятка дружинников, явно злых оттого, что их в этот день пустят за стол последними. Им удалось успокоить толпу.

Когда народ расселся, на сцену вышел Демьянов и произнес короткую речь. Данилов ловил каждое его слово.

Данилов видел Демьянова вблизи всего раз, когда тот инспектировал коммунальное хозяйство, и майор тогда показался ему измотанным до предела. И не старым, а каким­то надломленным. Когда ты сам такой, то легко можешь почувствовать это и в других.

— Развлекайтесь и не в чем себе не отказывайте, — закончил свое выступление Демьянов. — Вы это заслужили, — после чего ушел, сославшись на занятость. Чем он мог быть так занят, когда аврал худо-бедно прошел? Скорее, просто плохо себя чувствовал. Сердце? Печень? Желудок?

Вслед за ним на сцену взошел Богданов. Люди сникли, ожидая двухчасовой лекции. Но он их удивил.

— Думаете, я буду рассказывать, как Сибирь станет колыбелью новой цивилизации? — Голос его, усиленный микрофоном, был слышен в каждом уголке большого зала. — А не дождетесь. Мы здесь собрались, чтобы хорошо провести время и на один вечер забыть обо всех ваших делах. Мне вот тут передали записочку, мол, по какому поводу веселье. А нет никакого особого повода. Просто стало скучно, выдался ясный денек, вот и решили устроить праздник. Все в банкетный зал!

На самом деле одного банкетного не хватило, и Саше досталось место в актовом зале, откуда предварительно убрали кресла. Пробираясь по проходу между столами, Данилов заметил Чернышеву — та была в достаточно коротком платье, но на тех, кто смотрел на нее слишком пристально, Богданов бросал такие свирепые взгляды, что они моментально отворачивались. Маша семенила вслед за мужем, ни на кого не глядя, опустив голову.

«Видать, он держит ее в ежовых рукавицах, и, наверно, на это есть причины, — подумал Саша. — А раз так, будь на моем месте человек побойчее, он мог бы на что­то рассчитывать. Ага, на дырку в голове. Этот тип шутить не любит. Впрочем, она все равно не в моем вкусе. Совсем не в моем».

Данилов отметил про себя, что среди пришедших очень много бессемейных. Цель мероприятия была прозрачной — улучшить демографическую ситуацию. После создания общественных яслей и детского сада это было логичным. Похоже, умные головы в Совете мыслили глобально и не жалели сил на инициативы, которые дадут отдачу через десять-двадцать лет. Такими были мелиорационные работы, посадки леса. Таким же было и воспроизводство населения.

Может, наверху и считали, что те, кто сам не нашел себе пару, — генетический шлак. Но даже отходами нельзя было пренебрегать. Поэтому власти не пожалели для этого мероприятия помещение бывшего ДК, не поскупились на угощение, не стали экономить даже на электричестве. На следующий день все присутствовавшие получили выходной, что было как бы индульгенцией на право засидеться за полночь.

Выглядело все это как сельская дискотека в середине девяностых: зал, украшенный шариками, простыми и надутыми гелием, коряво нарисованные плакаты — постарались местные художники, на гостях одежда, которая, сразу видно, им непривычна, на столах еда, которую они не видели уже много месяцев, а их дети, внуки и правнуки, подумал Данилов, не увидят никогда. Из репродукторов звучала музыка, исполнители которой были уже давно мертвы.

Ди-джей ставил вперемежку поп­музыку всех времен и народов, шансон и то, что ему казалось романтическими мелодиями. Были конкурсы, и самодеятельный ансамбль давал жару на старых инструментах. Играли естественно, не рок, а что полегче.

Саша с грустью наблюдал за этими давно забытыми развлечениями прежней эпохи. Было что­то жалкое в том, как работяга, который месяц копал мерзлую землю или катил тачку, выводит простуженным голосом в караоке про «красивую жизнь».

Естественно, никакого шведского стола не было. С полуголодными людьми это могло привести к драке. Но ту порцию, которую Саша получил у раздаточного окна вместе с отметкой в карточке, он смаковал как райскую амброзию.

Откровенно говоря, он пришел туда только поесть: последние в Евразии апельсины, последний фруктовый сок. А мясо — не только тушенка, но и консервированное мясо птицы, причем не вороны, и ветчина. Консервированные ананасы и персики. Бутерброды. Всего было понемножку, но главное ведь — вкус, а набить желудок можно и отварной картошкой с маргарином, чуть посыпанной для красоты укропом.

За большими столами сидели по шестнадцать человек. Справа от Данилова расположился Виктор Аракин, худощавый и немного сутулый бывший менеджер по продажам. Обычно он носил растянутые свитера, но сегодня на нем было что­то похожее на клубный пиджак. Наверное, Виктору казалось, что со своими плоскими шутками и развязностью он будет на фоне Александра смотреться выгодно. Может, в чем­то он был и прав.

Слева сидели две незнакомые девчонки, которые, когда не жевали, постоянно перемывали кости всем вокруг. На Сашу они не обращали внимания.

Незаметно за переменами блюд — крохотных порций — прошли пятнадцать минут. Виктор подсел к девушке… скорее женщине — веснушчатой, с лошадиным лицом, в черных джинсах и розовой кофточке. Ей было под тридцать, но парня, похоже, разница в возрасте не смущала. Данилов вспомнил, что видел ее мельком — она работала в теплицах, вроде бы агрономом. Усмехаясь, Виктор что­то ей рассказывал, женщина слушала и тоже хихикала.

Поймав взгляд Данилова, Виктор подмигнул ему и приобнял даму за талию. Вскоре он удалился с ней, неуклюже поддерживая ее под локоть. Через пять минут какой­то мужик пригласил на танец одну из тех девиц, что сидели слева от Саши. Уходя, он показал глазами на оставшуюся свободной.

Та, похоже, сообразила, что народ расходится и она рискует остаться в одиночестве. Покосилась на Сашу густо подведенными глазками. Наверно, ожидала, что он пригласит ее на танец. Но Данилов демонстративно уткнулся в тарелку. Женщина надула губы и тоже отвернулась.

«Козел», — уловил эманации ее мыслей Александр.

Ну и пес с ней.

Посидев еще пару минут, женщина поднялась — причем так резко, что на столе подпрыгнула ложка в тарелке, обрызгав ее майонезным соусом. Матерясь как сапожник, она выбралась из-за стола и пошла к выходу. Наверно, искать другого кавалера.

В другое время она могла бы показаться Саше симпатичной, но не теперь.

Александр остался один, к этому времени зал почти опустел: кто­то ушел на танцпол, кто­то разбрелся по парам. Музыка гремела так, что хотелось залить уши воском, — исполняли шлягер пятилетней давности.

Александр взял вилку, повертел ее в руках, будто инопланетный артефакт,