Черный день. Книги 1-8 - Алексей Алексеевич Доронин

Он слышал, что еще зимой, когда Город был только заселен, в рекордные сроки подняли из руин и привели в порядок коммунальное хозяйство. К февралю уже никто с буржуйками не сидел, работало центральное отопление, а где проводить его сочли нерентабельным — стояли автономные котлы. Трубы пустили поверху, обмотав потолще стекловатой — неэстетично, но легче обслуживать, да и не будет аварий, если грунты поплывут. Чтобы не подмывало дома и дороги, устраивали насыпи. Плюс утепляли одноэтажные дома посредством теплоизолирующей подкладки над фундаментом. Чтобы побыстрее расчистить улицы от снега, его раскидывали и вывозили машинами, посыпали золой, чтоб быстрее таяло. Потом боролись с паводком, рыли канавы и отводили воду.

Затем за неделю построили стену. Потом, по сути в условиях вечной мерзлоты, провели посевную. В этом Саша уже успел принять участие.

Кое-кто не верил, что при сократившемся периоде вегетации вырастет хоть что­то, но ведь собрали! За неполные пять месяцев — картошка! Правда, сильные дожди заставили торопиться. Где урожай был сам­третей, где сам­четверт — если бы не вылезший непонятно откуда фитофтороз, было бы больше. А вот колорадский жук Зиму не пережил.

Более теплолюбивые культуры росли в парниках, которые отапливалась и получали дополнительное освещение от ультрафиолетовых ламп. Кое-где урожай снимут только в конце сентября — начале октября.

Даже теперь работы был непочатый край. То и дело срывало ветром провода — электрики без дела не сидели. Но и менее квалифицированный труд был востребован. Бригада валила поврежденные бурями деревья, вывозила поваленные сосны и ели.

Нет, так не работали в протестантской и католической Европе — разве что в Японии и Китае. Вот и верь после этого тем, кто говорил, что России мешают русские и надо поскорее уморить их и заменить на более «приспособленный» народ. Просто для русских нужна другая мотивация — надличностная.

Могут ведь, когда захотят. Жаль, что поздно спохватились. Глядишь, если бы работали так всегда и во всем, никто 23 августа на такую ненормальную страну напасть бы не рискнул, подумал Данилов.

Более мелкий мусор таскали мешками в одиночку. Данилов уже заполнил свой наполовину, когда увидел джип «лендровер», в котором зам градоначальника обычно объезжал объекты.

Сегодня праздник у ребят,

Ликует пионерия.

Сегодня посетил отряд

Лаврентий Палыч Берия, —

напел Саша себе под нос.

Но Богданов к нему не подошел, и донести до Саши державную волю выпало бригадиру, бывшему сурвайверу Дэну.

— Санек, товарищ­князь Владимир Красно Солнышко просил передать, что твое прошение удовлетворено. Переводят тебя завтра.

— Было приятно работать с вами. — В голосе Александра не было иронии.

— Ну, день еще не закончился, — сказал бригадир. — Бросай мешок, бери вон ту дуру и тащи к машине. Люминий не чугуний, мля.

Данилов потащил цветной лом, слыша, как бригадир вернулся к прерванному диалогу.

— Скинхеды — это миф. Их уже десять лет как нет, — сказал он в ответ на какую-то фразу собеседника, который раньше был активистом одной правой партии. — А единственный фашизм, который был в России — либеральный. Русских людей хотели превратить в политкорректную мразь и растворить в чужом генофонде… Нет, я не нацист. Но те хотя бы видели проблему. Это лучше, чем добровольно делать из себя шашлык.

Данилов уже заметил, что в стройотряд попало много людей из бывшего «офисного планктона». Поэтому на перекурах обсуждали и исчерпание нефти, и Новую Хронологию Фоменко, а уж политику минувших лет — так почти каждый день. Бывшим офисным людям было плохо без «всемирной паутины», когда круг общения сузился до тех, до кого можно дойти пешком.

Он вернулся за второй партией лома, а спор все продолжался.

— А что мне Гитлер? — кипятился Дэн. — Стравил два братских народа, а в выигрыше оказались только его заокеанские хозяева. Если бы не он, мы бы вместе с немцами их всех нагнули.

Данилов подумал, что ему будет не хватать таких разговоров. Там, куда он собирался переводиться, и времени может быть мало, и контингент будет не тот.

* * *

Человек-легенда, старший лейтенант Колесников, принял его не в кабинете, а на плацу перед комендатурой. С тех пор как армия перестала существовать, продвижения в званиях больше быть не могло. Данилов подумал, что, скажем, Демьянов вправе присвоить себе хоть генералиссимуса, но почему-то не делает этого. Наверно, не любит шутовства.

Саша слышал, что по реальным полномочиям и числу подчиненных Колесников соответствовал майору, так же как сам майор Демьянов давно был генералом, а заодно и губернатором.

Новый начальник, здоровенный бугай, демократично пожал ему руку. Пожал едва-едва, но Данилов подумал, что если бы тот захотел, то мог бы раздавить ему кисть в кисель.

— Гуд морген, — приветствовал Сашу на смеси немецкого и английского командир поисковой службы. Видимо, он знал, что тот по профессии учитель. — Ты Данилов, значит? Мне Володя про тебя говорил. Совсем голова не варит… Ну­ка напомни, как звать тебя?

— Саня.

— Э, так не пойдет. У нас уже четыре Сани есть. А вообще в моем отряде по именам мало кого кличут. Традиция, епть.

— А у остальных позывные?

— Ну да, погоняла, как у конкретных пацанов. И тебе придумаем.

Видя, как Данилов напрягся, здоровяк расхохотался.

— Ты это… Это не прописка. Мы просто знакомимся. Никому ты ниче доказывать не должен. Время покажет, как тебя величать, — добавил командир. — А пока будешь Данила. Ладно, хватит базарить. Давай, Санек номер пять, в кунг «покемона». Не тормози!

Александр на мгновение замер. Какой, блин, кунг? Какого еще «покемона»? Интуиция подсказала ему, что имеется в виду большая машина вроде КамАЗа в середине колонны. При приближении Александр понял, что грузовик когда­то был «Уралом», но теперь обзавелся горбом, в котором даже его взгляд узнал пулеметную турель. А то, что он вначале принял за тент, было на самом деле выкрашенной в болотный цвет броней, защищающей кузов и кабину.

Позывной Саше не понравился, потому что рифмовался с эпитетом «с Нижнего Тагила» и обидным продолжением, но все же это было лучше, чем Ботан.

Первое задание было будто специально придумано, чтобы лишить новую работу в его глазах романтического ореола. В этот день он почувствовал себя грузчиком, тягловой лошадью, а никак не Рэдриком Шухартом[47]. Под палящим солнцем они сначала демонтировали, а потом грузили деревообрабатывающие станки. Но Саша давно вышел из возраста, когда риск