1917. Гибель великой империи. Трагедия страны и народа - Владимир Романов

Нужно помнить пословицу: “По одежке протягивай ножки”. Для примера укажу на наш Западный фронт. К маю 1916 года он был достаточно хорошо снабжен С другой стороны, Юго-Западный фронт был, несомненно, слабейший, и ожидать от него переворота всей войны не было никакого основания. Хорошо, что он выполнил неожиданно данную ему задачу с лихвой. Переброска запоздалых подкреплений в условиях позиционной войны помочь делу не могла. Конечно, один Юго-Западный фронт не мог заменить собой всю многомиллионную русскую рать, собранную на всем русском Западном фронте. Еще в древности один мудрец сказал, что “невозможное – невозможно”!»

Родзянко Михаил Владимирович, председатель Государственной Думы:

«Устранение общих причин неудач необходимо для победы, ибо армия отчетливо сознает, что если эти причины не будут устранены, то победы мы, несмотря ни на какие жертвы, не добьемся. Сознание это проникло глубоко в ряды армии, и не только в ряды офицеров, но и в ряды простых солдат, и это обстоятельство при обсуждении вопроса о дальнейшем продолжении войны нужно всегда иметь в виду. Армия перестала верить своим вождям, армия не допускает, чтобы вожди могли бы распоряжаться целесообразно и правильно. Армия находится в таком состоянии, что всякий злой слух, всякая клевета комментируется и принимается как лишнее доказательство полной неспособности командного состава побороть встречающиеся на их пути затруднения и вести армию к победе. В силу этого в армии появляются вялое настроение, отсутствие инициативы, паралич храбрости и доблести. Если сейчас как можно скорее будут приняты меры, во-первых, к улучшению высшего командного состава, к принятию какого-либо определенного плана, к изменению взглядов командного состава на солдата и к подъему духа армии справедливым возмездием тех, которые неумелым командованием губят плоды лучших подвигов, то время, пожалуй, не упущено. Если же та же обстановка сохранится до весны, когда все ожидают либо нашего наступления, либо наступления германцев, то успеха летом 1917 года, как и летом 1916 года, ожидать не приходится».

Потери России в 1916 году были огромны: только Юго-Западный фронт потерял с 22 мая по 14 октября 1,65 млн. человек, в том числе 203 000 убитыми и 153 000 пленными. Вера народа в свое правительство и надежды на союзников были окончательно подорваны.

Троцкий Лев Давидович, один из организаторов Октябрьской революции:

«Русская армия потеряла за всю войну убитыми более, чем какая-либо армия, участвовавшая в бойне народов, именно: около 2,5 миллиона душ, или 40 % потерь всех армий Антанты. В первые месяцы солдаты гибли под снарядами не рассуждая или рассуждая мало. Но у них накоплялся со дня на день опыт, горький опыт низов, которыми не умеют командовать. Они измеряли масштаб генеральской путаницы бесцельными передвижениями на отстающих подошвах и числом несъеденных обедов. От кровавой мешанины людей и вещей исходило обобщающее слово – бессмыслица, которое на солдатском языке заменялось другим, более сочным словом».

Бьюкенен Джордж Уильям, посол Великобритании в России:

«Потери, понесенные Россией, столь колоссальны, что вся страна охвачена печалью. В недавних безуспешных атаках у Ковеля и в других местах принесено в жертву без всякой пользы столь много жизней, что это дало новую пищу тому взгляду, что продолжение борьбы бесполезно и что Россия, в противоположность Великобритании, ничего не выиграет от продолжения войны».

Ходнев Дмитрий Иванович (1886–1976) – полковник. Во время Гражданской войны воевал в Северо-Западной армии, до декабря 1919 года командир Гатчинского Егерского батальона. В 1945 году переехал в Западную Германию, а затем в США. Публиковался в различных эмигрантских изданиях.

Ходнев Дмитрий Иванович, полковник:

«Понеся за время войны страшные потери, гвардейская пехота как таковая почти перестала существовать! “Старых” кадровых офицеров, подпрапорщиков-фельдфебелей, унтер-офицеров и рядовых “мирного” времени, получивших в родных полках должное воспитание – “добрую закваску”, – понимавших и свято хранивших свои традиции, видевших мощь, славу, величие и красоту России, обожавших царя, преданных ему и всей его семье, – увы, таких осталось совсем мало! В действующей армии, в каждом гвардейском пехотном полку насчитывалось человек десять-двенадцать таких офицеров (из числа вышедших в поход – 70–75) и не более сотни солдат (из числа бывших 1800–2000 мирного времени). В каждом бою гвардейская пехота сгорала, как солома, брошенная в пылающий костер Будь гвардейская пехота не так обессилена и обескровлена, будь некоторые ее полки в Петрограде – нет сомнения, что никакой революции не случилось бы».

Шло постепенное разложение русской армии, и она стала терять свою боеспособность. Средняя заболеваемость в войсках увеличилась, хотя никаких эпидемий не было. Это говорит о росте дезертирства, связанного с падением авторитета власти и с неуверенностью в завтрашнем дне.

Отметим, что к 1916 году большинство профессиональных офицеров вышло из строя, и их сменили скороспелые офицеры-новобранцы (многие из мещан), к которым солдаты-ветераны относились с нескрываемым презрением. Нередки были случаи, когда офицеры отказывались вести своих солдат в атаку из страха получить пулю в спину.

Жуков Георгий Константинович (1896–1974) – полководец, маршал Советского Союза (1943), четырежды Герой Советского Союза, министр обороны СССР (1955–1957). В 1917 году служил в 5-м запасном кавалерийском полку. В сентябре 1918 года мобилизован в Красную армию.

Жуков Георгий Константинович, полководец:

«В ходе войны, особенно в 1916-м и начале 1917 года, когда вследствие больших потерь офицерский корпус укомплектовывался представителями трудовой интеллигенции, грамотными рабочими и крестьянами, а также отличившимися в боях солдатами и унтер-офицерами, эта разобщенность в подразделениях (до батальона или дивизиона включительно) была несколько сглажена. Однако она полностью сохранилась в соединениях и объединениях. Офицеры и генералы, не имевшие никакой близости с солдатской массой, не знавшие, чем живет и дышит солдат, были чужды солдату. Это обстоятельство, а также широко распространенная оперативно-тактическая неграмотность высшего офицерского и генеральского состава привели к тому, что командиры эти, за исключением немногих, не пользовались авторитетом у солдата».

Причины недовольства в народе были, в первую очередь, экономического плана. Однако правительство, считая эти проблемы временными, ничего не делало для их решения. При этом уже к октябрю 1916 года недовольство в городах достигло такого накала, что в отчетах департамента полиции сложившаяся ситуация сравнивалась с ситуацией 1905 года и звучало предупреждение о реальной возможности новой революции.