Библейские героини. Книга 1. История Сарры, жены Авраама - Марек Хальтер

* * *

— Сара! Сара!

Она узнала голоса, высокий голос Лиллу и глухой, встревоженный голос Силили. Искавшие ее служанки, не найдя Сару, вернулись в дом и снова наступила тишина, нарушаемая только журчанием воды в оросительных каналах и чириканьем птиц.

Из своего укрытия Сара видела всех, но сама оставалась невидимой. Дом ее отца, один из самых красивых в царском городе, был построен в форме ладони, внутри которой лежал огромный центральный двор удлиненной формы с главным портиком. Два здания с кирпичными стенами, покрытыми зеленым и желтым лаком, служившие только для приемов и праздников, отделяли центральный двор от двух других дворов поменьше, один из которых был отведен женщинам, другой — мужчинам. Комнаты мужской половины дома с их белыми лестницами выступали над храмом, посвященным предкам семьи, над складами и комнатой, где работали писцы ее отца. Комнаты женщин были построены над кухней, над спальнями служанок и большой красной комнатой. Все они выходили на большую террасу в форме луны, обвитую виноградом и глициниями, которая открывалась в сторону сада, так что по ночам мужья могли, минуя двор, проходить в комнаты своих жен. Из кустов, где она сидела, Саре была видна большая часть города, и возвышающийся над всем зиккурат, «великолепная площадка». Не проходило и дня, чтобы Сара не приходила сюда полюбоваться садами, похожими на зеленые озера, подвешенные между небом и землей. Из их зеленой гущи, сотканной из всех деревьев и цветов, какие только создал на земле господь, выступала черно-белая керамическая лестница, ведущая в Великолепную Комнату, колонны и стенки которой были покрыты ляпис-лазурью. Там раз в год царь Ура соединялся с Властительницей Неба.

Но сегодня ее интересовало только то, что происходило в доме, где, казалось, снова воцарился покой. Саре даже показалось, что ее больше не искали. Минуту назад она готова была ответить на оклики служанок, бегавших по саду. Но с каждой новой минутой вина ее возрастала, и сейчас уже поздно выходить из своего укрытия. В таком состоянии она лишь вызовет испуганные крики, и все женщины будут отворачиваться от нее и прикрывать себе глаза, словно перед женщиной, в которую вселились демоны. Нет, она не могла в таком виде показаться на глаза женщинам. Это осквернит весь дом ее отца. Ей следует дождаться ночи, помыться в садовом водоеме и только потом, в слезах и ужасе, пойти просить прощения у Силили в надежде задобрить ее.

А пока ей следует забыть о жажде и о жаре, которая постепенно превращала неподвижный воздух в массу сухой пыли.

* * *

— Сара!

Она напряглась.

— Сара, ответь! Я знаю, что ты здесь! Ты что, хочешь умереть сегодня и унести с собой проклятье богов?

Сара воспряла духом, узнав широкие лодыжки и желто-белую тунику с черной оторочкой.

— Силили?

— А кто же еще?

Служанка говорила шепотом, но голос ее звучал гневно и сердито.

— Как ты смогла меня найти?

Сил или сделала несколько шагов и прошептала еще тише, но все еще сердито:

— Прекрати болтать и выходи быстрей, пока нас не заметили.

— Ты не должна смотреть на меня, — предупредила ее Сара.

Она вышла из кустов, с трудом выпрямила одеревеневшие от долгого сидения ноги. Силили приглушенно вскрикнула:

— Всемогущий Эа! О! Прости ее, прости ее!

Сара, не смея поднять глаз, стояла, уставившись на короткую круглую тень, бегавшую по земле, увидела, что Силили подняла руки к небу, потом прижала их к груди и забормотала задыхающимся голосом:

— Всемогущая Властительница Неба, прости меня за то, что я увидела ее оскверненное лицо, ее оскверненные руки! Ведь она еще ребенок, святая Инанна. Нинту очистит ее.

Сара едва удержалась от того, чтобы не броситься в объятия служанки. Еле слышным шепотом она извинилась:

— Прости меня… Я не сделала того, чему ты меня учила. Я не смогла.

Это все, что она успела сказать. Льняное покрывало упало на нее, закутав с головы до ног. Руки Силили обвились вокруг ее тела, и Сара, уже не стыдясь, прислонилась к плотному и крепкому телу своей кормилицы, которая заменила ей мать.

Уже без гнева, все еще дрожа от страха, Силили, прижавшись сквозь ткань к уху Сары, прошептала:

— Я уже давно знаю этот тайник, глупышка, еще с тех пор, как ты пришла сюда в первый раз. Неужели ты думаешь, что ты сможешь спрятаться от своей старой Силили? Во имя Всемогущего Эа, скажи, что на тебя нашло? Ты хотела нарушить священные законы Ура? И куда же ты хотела идти? Ты что, хочешь остаться грешницей на всю жизнь? Моя маленькая! Почему ты не пришла ко мне? Ты думаешь, что ты первая испугалась женских кровей?

Сара хотела объяснить, оправдаться, но Силили прикрыла ей рот рукой.

— Нет! Потом расскажешь. Нас не должны видеть здесь. Великий Эа! Кто знает, что будет, если тебя заметят здесь? Твои тетки уже знают, что ты стала женщиной. Они ждут тебя в красной комнате. Не бойся, они не будут бранить тебя, если ты придешь к ним до захода солнца. Я принесла кувшин воды с лимоном и корой теребинта, чтобы ты отмыла лицо и руки. Брось грязную тунику в кусты тамариска. Я потом заберу ее и сожгу. Завернись в это льняное покрывало. И старайся не встречаться с сестрами. Ведь этих чертовок не удержать, они все расскажут твоему отцу.

Сара почувствовала, как сквозь ткань Силили погладила ее по щеке.

— Делай, как я тебе велю. И не теряй времени. Твой отец ничего не знает о твоей выходке.

— Силили!

— Ну что еще?

— Ты тоже будешь в красной комнате?

— Конечно, где ж еще мне быть?

* * *

Чистая, надушенная, в белой льняной одежде, завязанной на правом плече, Сара прошла в женский двор, не встретив ни души. Набравшись мужества, она подошла к таинственной двери, к которой еще ни разу не приближалась.

Снаружи красная комната представляла собой длинную массивную стену из белого кирпича, в которой не было ни одного окна. Красная комната занимала весь этаж под комнатами всех женщин: жен, сестер, дочерей и служанок Ишби. Небольшой тростниковый портик, тщательно сплетенный и покрытый желтыми цветами бегонии, скрывал дверь так, что она оставалась невидимой для проходящих по двору женщин.

Сара прошла в портик и остановилась перед маленькой двойной дверью красной комнаты, сделанной из твердого кедрового дерева, нижняя часть которой была окрашена в красный цвет, а верхняя — в синий.

Саре осталось сделать несколько шагов, чтобы толкнуть эту дверь. Но она не двигалась, словно ее ноги были связаны невидимыми нитями. Ей было страшно.

Как и все девочки ее возраста, она слышала множество историй о красной комнате. Как и все девочки ее возраста, она знала, что женщины закрываются в этой комнате на семь дней раз в месяц. Во время полных лун они собирались там, чтобы давать обеты и произносить молитвы, чего не могли делать нигде в другом месте. Там они смеялись, плакали, рассказывали друг другу свои сны и тайны, угощаясь медом, печеньем и фруктами. Иногда они умирали в ужасных мучениях, и Саре случалось порой слышать сквозь толстые стены крики рожениц. Некоторых рожениц, с гордостью входивших туда, она больше никогда не видела. Ни один мужчина не имел права ни проникнуть в красную комнату, ни заглянуть вовнутрь. Самые отчаянные и самые любопытные уносили осквернение прямо в ад Эрешкигаль.