Костяной Дом - Стивен Рэй Лоухед

наверх и постучал в стекло, сосчитал до десяти и снова постучал.

Оконная рама бесшумно скользнула вниз, и в проеме возникло бледное лицо, круглое, как маленькая луна.

— Молодец, Снайп, — сказал Дуглас. — Помоги-ка.

Коренастый мальчик сильными руками втащил хозяина в открытое окно.

— Так, — промолвил Дуглас, доставая из кармана жестянку. Открыл крышку, достал спичку и провел головкой по шероховатой поверхности банки. На конце тонкой сосновой палочки с треском вспыхнуло красное пламя. — Фонарь, Снайп.

Мальчишка протянул маленькую керосиновую лампу; Дуглас поднял колпак и коснулся фитиля спичкой, затем опустил колпак на место, затушил спичку, подождал, пока она остынет и аккуратно спрятал в жестянку.

— Пора за дело, — скомандовал он.

При свете фонаря они пробирались мимо темных стеллажей «Эпохи Возрождения» — небольшой, уставленной полками палаты, расположенной рядом с огромным, похожим на пещеру, Читальным залом. Здесь хранились особо ценные тома из библиотек богатых меценатов, которые пожертвовали или завещали свои коллекции национальному архиву. Среди этой постоянно растущей коллекции находился и тот самый том, до которого никак не мог добраться Дуглас Флиндерс-Питри. Именно за ним он и пришел сегодня.

Вход в отдел редких книг разрешался только самым выдающимся ученым и только в сопровождении Хранителя древностей или одного из его помощников, который отпирал цепочку, перегораживающую вход. Дверного проема здесь не предусматривалось, так что посетители могли хотя бы издали рассматривать собрание книг. В зале предписывалось находиться в белых хлопчатобумажных перчатках. Никто не имел права оставаться среди стеллажей без присмотра. Правила несколько утомили Дугласа во время его ознакомительных посещений Библиотеки, так что на этот раз он предпочел наведаться сюда в нерабочее время.

Нужно было еще подобрать место, где Снайп мог бы спрятаться после закрытия: нашелся чулан в комнате 55 на верхнем этаже; во время предыдущего осмотра алебастровых скульптур Ниневии Дуглас оставил своего ушлого слугу в этом чулане в компании с пирогом и яблоком. Снайп должен был дожидаться, пока часы на башне собора Святого Варфоломея не пробьют одиннадцать раз. Как только это случилось, Снайп выбрался из чулана и направился прямиком в зал редких книг, чтобы открыть Дугласу окно.

Пока все шло нормально.

— Иди к двери и наблюдай, — распорядился Дуглас, устанавливая лампу так, чтобы она освещала нужные полки. Слуга отошел, а Дуглас начал осмотр. Книги стояли в хронологическом порядке — в первую очередь они представляли ценность не столько содержанием, сколько своим возрастом. Он определил нужный исторический период и начал просматривать книгу за книгой. Он рассчитывал на несколько минут, но провозиться пришлось намного дольше из-за того, что многие из старых книг не имели названий ни на корешках, ни на обложках; их приходилось вытаскивать, открывать и изучать титульные листы перед тем, как поставить обратно на полку.

Он только пробирался через 1500-е годы, когда услышал свистящее шипение, похожее на шипение газа, выходящего из дырявой трубы. Он затаил дыхание и стал ждать. Звук повторился, а потом еще раз. Дуглас быстро прикрутил фитиль лампы, поставил ее на пол, и поспешил к двери, где за косяком притаился Снайп, вглядываясь в темноту главного зала Библиотеки.

— Кто-то идет? — шепнул Дуглас.

Снайп кивнул и поднял два пальца.

— Верно, двое. — Дуглас повернулся и отступил к стеллажам. — За мной!

Они прокрались в самый дальний угол зала, оставив большую часть стеллажей между собой и дверью.

— Ложись, — прошептал Дуглас.

Оба прижались к полу и стали ждать. Издали донеслись голоса, а затем послышались шаги сторожей, обходящих читальный зал. Тени прыгнули по стенам, когда один из охранников остановился и посветил фонарем в комнату. Привычный взгляд не обнаружил ничего подозрительного. Шаги отдалились, постепенно стихли и голоса. Сторожа ушли.

— Вот так-то лучше, — выдохнул Дуглас. — За работу!

Они вернулись, каждый на свое место. В середине 1500-х годов Дуглас наконец нашел ту книгу, которую искал, — она оказалась именно такой, как он представлял. Один взгляд, брошенный на зашифрованные страницы, дал ему понять, что поиски увенчались успехом.

— Иди сюда, моя хорошая, — прошептал он, осторожно ставя лампу на полку рядом с собой. Пальцы искателя подрагивали, когда он перелистывал страницы, заполненные от руки самыми причудливыми знаками, какие ему случалось видеть. — Ишь ты, какая красотка, — умилялся он, проводя кончиками пальцев по странице. В другое время он бы провел часы, листая древний манускрипт, но не сейчас. Тонкий томик он сунул во внутренний карман плаща, взял лампу и поспешил за Снайпом.

— Нашел. Уходим.

Один за другим они вылезли из окна, тщательно прикрыли его за собой, и продолжили отступление, прихватив лестницу и уложив ее на место на задах городского дома напротив. По переулку вернулись на Монтегю-стрит. Дуглас так погрузился в мысли о книге и древних сокровищах, к которым она приведет его, что не заметил полицейского, стоящего в пятне света под уличным фонарем. Вынырнув из темноты переулка, пара, естественно, привлекла внимание стража порядка. Помахав для внушительности дубинкой, полицейский окликнул их:

— Эй, что это у нас тут?

— Ой! — негромко вскрикнул Дуглас, словно испугался неожиданного окрика. Он повернулся лицом к офицеру. — Добрый вечер, констебль. Вы меня сильно напугали.

— Ну и что дальше? — Констебль подозрительно оглядел пару с головы до ног. — Мне интересно, с чего это вы прятались в темном переулке среди ночи?

Рука Дугласа потянулась к пистолету в кармане.

— Неужели так поздно? — удивился он. — Я и не заметил. Впрочем, вы, конечно, правы. — Он взглянул на Снайпа. Губы мальчишки скривились в свирепой гримасе. — Этот парень, — начал объяснять Дуглас, — он сбежал сегодня вечером, и с тех пор я его ищу. Вот, нашел несколько минут назад.

Констебль, нахмурившись, подошел ближе.

— Это ваш сын?

— Господи, нет, конечно, — ответил Дуглас. — Слуга. Я веду его домой. — Словно подчеркивая этот факт, он прихватил Снайпа за ворот.

Полицейский невольно сделал шаг назад, заметив на бледном лице парня выражение неприкрытой ненависти. В мальчишке действительно было что-то странное, его никак нельзя было принять за чьего-то любимого сына. — Понятно, — заключил полицейский. — И часто он сбегает?

— Нет, раньше такого не было, — поспешно заверил его Дуглас. — А тут с экономкой повздорил и обиделся. Простое недоразумение. Думаю, теперь все будет в порядке.

— Ну, — кивнул полицейский, — бывает. — Он повесил