Вся ночь - полет - Уинифред Леннокс

— Но… почему так запали тебе в душу соколы? — с недоумением спрашивала она сына, как спрашивала ее собственная мать, когда Шейла решала, чем заняться в жизни.

— Они всегда были верными помощниками человека. Охотниками… друзьями… — говорил Эдвин.

Что-то в его словах тогда царапнуло Шейлу. Только потом, гораздо позднее, она поняла — что именно.

Ее сын хотел иметь… верных друзей? А она, его мать, разве не верный друг своему сыну? Шейла выбросила из головы и из сердца тот укол, когда услышала его следующую фразу:

— Некоторые соколы стоят не меньше хорошего автомобиля, — сказал ее сын.

Так вот чем можно, наконец, объяснить страсть сына к соколам! Действительно, зарабатывать хорошие деньги, занимаясь любимым делом, что может быть в жизни лучше? И тогда она самоуверенно сказала Эдвину:

— Я тебя понимаю…

Это уже после, в доме Нормы Родд, она по-настоящему поняла и услышала многое из того, о чем говорили они с сыном.

Теперь Шейла Ньюбери собиралась лететь в Париж с одной-единственной целью: привезти оттуда пару птиц. Соколят. С которых начнется жизнь питомника ловчих птиц.

Этот питомник Шейла решила создать на ранчо, расположенном близ городка Фортуна. Оно досталось ей по наследству, от дяди, брата отца. Могло ли быть место более удачное для такой цели, чем это, — равнинное и открытое всем ветрам? Оно словно самим Богом предназначено для ловчих птиц, которые любят необъятный простор, бездонное небо и бесшабашный ветер. А там всего этого вдосталь.

Вот к такому простору стремился и Эдвин, поняла Шейла, его он искал, за ним погнался из города, в котором ему становилось все более невыносимо и тесно.

И погиб. Пятнадцатилетний сын утонул в холодной горной реке, в Колорадо.

Иногда Шейла думала, что если бы они жили на ранчо, то Эдвин был бы с ней и сейчас. Но они не могли жить на ранчо — отец мальчика, первый муж Шейлы, как и второй ее муж, оказались самыми настоящими горожанами. Точно такими, какой считала себя и Шейла Ньюбери.

В те дни, когда она жила у Нормы, она снова пережила и ту беду, которая произошла в ее жизни раньше. Ее первый муж, отец Эдвина, погиб в авиакатастрофе. Он был журналистом, летел на небольшом самолете в командировку, и самолет упал при посадке. После расследования стало известно, что виной явился голубь, который попал в турбину двигателя.

После этого газеты много писали о том, что пора перенять опыт европейцев, которые держат соколов для того, чтобы они не позволяли голубям вторгаться в воздушное пространство аэропортов.

Когда это произошло, Эдвину было три года, он не мог знать ничего о причине катастрофы. Шейла не рассказывала ему, полагая, что незачем обременять мальчика печальным знанием — вдруг он будет бояться летать на самолете?

Шейла хорошо помнит, как похолодели у нее руки и она едва не выронила тарелку с салатом — ей почему-то отчетливо запомнилось, что в том салате были свежие, тонко нарезанные сероватые колечки шампиньонов, а на листьях дрожали капельки воды, она плохо просушила листья, — когда ее сын вдруг сказал:

— Мама, я думаю, мои соколы пойдут на ура и моя ферма не прогорит.

— В самом деле? — отозвалась она, не подозревая, о чем сын скажет дальше.

— Конечно. Ты сама знаешь, как часто авиакатастрофы происходят из-за птиц, которые влетают в воздушное пространство аэропорта. Я читал, что европейские аэропорты покупают соколов, чтобы они сторожили небо. Ты понимаешь?

Он говорил ей об этом, уже собираясь в Колорадо. Говорил не как о мечте, оказывается, ее сын все время искал реальный выход для своей страсти к птицам — и нашел.

А потом Эдвин произнес фразу, от которой у Шейлы задрожали руки.

— Если бы соколы сторожили небо, то мой отец не погиб бы. — Она помнит, как вздрогнула, но кивнула, соглашаясь. А потом сын добавил: — А значит, ты не вышла бы замуж за Боба.

Вот тогда-то у нее сильно задрожали руки. Шейла и подумать не могла, насколько неуютно ее сыну жить в доме Боба. Она подозревала об этом, но не позволяла честно признаться самой себе, что она сделала, выйдя замуж за этого человека. Что такое этот брак для нее и для сына.

И опять-таки только потом, у Нормы, рассматривая издали совершенно беспристрастно свою жизнь, Шейла Ньюбери поняла, что делала с собой и со своей жизнью. После смерти отца Эдвина она только тем и занималась, что загоняла свою жизнь в тупик.

Так что же — если бы не гибель сына, то еще чуть-чуть — и она уперлась бы лбом в стену?

— Нет, — говорила ей Норма. — Упершись лбом в стену не проживешь. Стену лбом тоже не прошибешь. Все равно что-то случилось бы. Не со стеной, не с миром, — усмехалась она, — а с тобой или с твоими близкими. Какая-то сила все равно отвела бы тебя от стены. А может, отбросила, как взрывом.

Так и случилось.

Шейла по звонку будильника вскакивала с постели, пила кофе, который молола с вечера, чтобы не тратить время ранним утром, выбегала из дома, прыгала в «форд» синего цвета и летела на встречу с очередным покупателем, который жаждал стать обладателем несуществующего, как и любая мечта, дома.

В их фирме покупателей было много. В последнее время к ним зачастили выходцы из Восточной Европы, где в начале девяностых годов прошлого века произошли потрясающие перемены. Деньги оттуда потекли через океан, чтобы обрести очертания дорогих поместий, шикарных домов. Надо было ловить момент, а стало быть, этих клиентов-толстосумов, потому что, знала Шейла, все потоки когда-то иссякают. Но лучше, если это произойдет не на твоих глазах.

Шейла Ньюбери была занята своими новыми клиентами едва ли не круглые сутки. Они отличались от тех, с кем она обычно имела дело. Богатые, да. Не менее богатые, а иногда и более чем привычные для нее американцы. Но вот требования, которые они выставляли…

Порой Шейла готова была отказаться от щедрого гонорара, только бы не ломать голову — как к ним подойти, как вести дело. Как объяснить, что нет и не может быть в Америке старинного замка, похожего на средневековый английский замок? Они хотят старинный дом — Шейла предлагает столетнюю постройку, а они кривят губы. Хорошо бы только это! Но у них странная привычка — они то и дело грозят на нее пожаловаться.

Сначала она не понимала, что они имеют в виду. Обычно, если кто-то недоволен сделкой, он обращается в суд. Но жаловаться хозяину фирмы… Потом Шейла поняла — ее клиенты подозревают, что она намеренно не показывает им настоящие старинные дома только по одной причине: она хочет получить деньги сверх договора.

Но со временем Шейла привыкла к такой странности, особенно после того, как управляющий собрал всех агентов на чашку кофе и объяснил:

— Наши новые клиенты, привыкли… гм… доставать.

Управляющий помолчал, пытаясь определить, до всех ли сотрудников дошло, о чем идет речь. На него смотрели выжидающе, и он понял, что мысль придется продолжить.