Гвардия в огне не горит! - Юрий Корчевский

У немцев распорядок соблюдался. В восемь утра завтрак, потом уже методичный обстрел – из пулемётов и миномётов переднего края. В глубине пушки есть, но они молчат. Артиллерийские разведчики ещё цели не выявили.

Шофера снова в тыл, на этот раз за провизией для кухни. Одного хлеба дивизион за день съедал грузовик. Доставляли его из полевой хлебопекарни, работавшей день и ночь, поскольку снабжались все воинские части в округе. Пекли только ржаной хлеб, пшеничный получали только лётчики и высший комсостав. Илья как раз хлебом загрузился. Тёплый ещё, в мешках, пахнет восхитительно, аж слюни текут. Ехал одиночной машиной, на пассажирском сиденье начпрод дивизиона с бумагами восседает. Ещё не подъехали до передовой пару километров, как пушечную пальбу услышали. Начпрод сразу насторожился.

– А ну стой!

Илья остановил грузовик. Начпрод дверцу открыл, встал на подножке. Илья тоже выбрался из кабины. Громыхало сильно, потом поблизости упал и взорвался шальной снаряд.

– Давай в укрытие, старшина, – приказал начпрод.

Он капитан, ему подчиняться надо. Илья грузовик под деревья загнал. Защита слабая, листьев ещё нет, и весь чахлый лес проглядывается хорошо. С самолёта укрытие как на ладони, но и «рамы» не видно.

Начпрод уселся на подножке кабины, закурил папиросу. На войне у каждого своя работа. Расчёты огонь ведут, а дело начпрода – накормить личный состав. Капитан явно хотел переждать стрельбу. А она не стихала, по ощущениям Ильи, звуки даже ближе стали, звучали громче. Каждый фронтовик по звуку разрыва уже сказать может, из чего стреляли. Вот и Илья определил. Сначала миномёты били, потом 105-мм пушки – гаубицы немецкие. А теперь, похоже, танковые пушки, у них звук выстрела другой. По всему выходит, после короткой артподготовки немцы в атаку пошли, двинули танки. Про танки и атаку Илья начпроду сказал.

– Как – танки? – вскочил капитан. – А хлеб куда?

– Если парни отобьют атаку, пригодится хлебушек – съедят. А прорвутся танки… – Илья рукой махнул. Танков и окружения в войсках боялись. Вот и начпрод обеспокоился.

– Ты бы машину развернул на всякий случай.

– Если танки прорвутся – не поможет, из пушек расстреляют. Посмотреть надо, что творится.

Илья намеревался пешком до передовой дойти.

– Твоё место у машины! – сказал начпрод. – Запрещаю покидать.

С одной стороны – так, а с другой – узнать бы, как бой складывается. Из оружия только карабин, закреплённый за сиденьем в кабине, да револьвер у капитана. Против танков – беспомощное оружие. Илья карабин из кабины вытащил, затвор передёрнул, поставил на предохранитель. Полчаса минуло, мимо рощи потянулись раненые бойцы, кто ходить в состоянии был. Некоторые подходили к машине, просили закурить, капитан давал папиросы, интересовался:

– Как там?

Один из бойцов зло ответил:

– А ты сунь нос к траншее, сам посмотри.

– Боец! Как разговариваешь со старшим по званию?!

Боец только рукой махнул и побрёл дальше.

– Хорошо! Старшина, сходи к передовой, узнай.

– Не лучше ли проехать? Всё равно бойцам хлеб доставить надо.

Капитан колебался.

– Ладно, поехали. Но если что – сразу разворачивайся!

Как же, развернёшься, если немцы прорвутся. Всадят снаряд из пушки, выскочить не успеешь. Но всё же доехал Илья до ложбины. В этом месте со стороны немцев машина не видна, сам проверял. Выстрелы грохочут, пулемётная стрельба. Схватив карабин, пригнувшись, побежал к капониру. «Сорокапятка» выстрелила, через несколько секунд рядом с позицией рванула мина. Илью взрывной волной отбросило. Отплевался от земли, глаза протёр, на нейтралку посмотрел. Шесть танков, основные тогда Т-III, горят, ещё столько же маневрируют, ведут огонь. Один из танков прямо на капонир идёт, а пушкари молчат. Илья пополз как мог быстро. Пушка цела, а все номера расчёта убиты миной. Илья затвор пушки открыл, снаряд уже в казённике. Затвор закрыл, через окно в щите вперёд посмотрел. До танка от силы сто метров. Хорошо видны блестящие траки, лобовой пулемёт огонь по траншее ведёт. Илья к прицелу приник, маховички подводки крутит. В прицеле крупно смотровая щель механика-водителя. Нажал кнопку спуска, пушка подпрыгнула от выстрела.

– Получи, гад!

На такой дистанции пушка пробила броню. Танк замер, из него повалил дым. Люк в башне откинулся, показался танкист. С нашей стороны тут же ударил ручной пулемёт, и танкист свесился из люка – убит. Танкистов наши пехотинцы ненавидели, шансов уйти из подбитой машины у немцев было немного. Ещё один танк прорвался на позиции пехоты, даже успел покрутиться по траншее, обрушить. И вдруг вспыхнул. Илья пушечных выстрелов или взрыва противотанковой гранаты не слышал, видимо, кто-то из пехотинцев подобрался и бросил бутылку с «коктейлем Молотова», как называли горючий состав. Танкисты стали покидать горящую машину и тут же попадали убитыми.

Оставшиеся на поле боя четыре танка судьбу искушать не стали, начали пятиться и ушли, вместе с ними и немецкая пехота. Их пехота без поддержки танков или самоходок в атаку не ходила, потому потерь имела меньше, чем наши.

Атака захлебнулась, наступила тишина. Илья точно знал, что немцы сейчас или начнут артиллерийский налёт, или вызовут авиацию. Во время боя позиции пушек и пулемётные гнёзда установлены. Запасные капониры артиллеристы вырыть не успели. Да и видно их с самолёта, если маскировочной сети нет.

Однако, к удивлению Ильи, немцы обстреливать или бомбить не стали, видимо, сочли, что скоро начнёт темнеть и повторить атаку после налёта не удастся.

Илья собирался идти к командиру батареи, доложить, что расчёт убит. А комбат сам навстречу идёт.

– Товарищ лейтенант, разрешите доложить? Расчёт третьего орудия убит, геройски погиб.

– А пушка?

– Целёхонька, вмятины от осколков есть, даже прицел не разбит.

– Откуда знаешь, старшина?

– Стрелял в танк.

– Хм, ты же шофёр?

– Годен к нестроевой в военное время, а раньше приходилось.

– Жаль, я бы тебя командиром орудия назначил. Людей нет, два расчёта полностью погибли, ещё в одном заряжающего убило, в другом подносчика. Ладно, подносчика или заряжающего найти несложно. С наводчиками беда. Машина-то цела?

– Товарищ лейтенант, забыл совсем! В машине хлеб с хлебопекарни! Раздать батарейцам бы надо, пока не зачерствел и осколками не посекло.

– Начпрод в курсе?

– Так я с ним приехал.

– А где он? Я не видел. Веди к машине.

Грузовик стоял целёхонек, начпрода нигде не было. Комбат брезент откинул, взял ржаной кирпич, вцепился зубами, прожевал.

– За весь день хлебной крошки во рту не было, немцы поесть не дали. Старшина, ты машину постереги, я бойцов за хлебом подошлю. И с кухни подносчиков нет. Ну я их вздую!