Искушение добродетели - Мэри Кэттон

Арабеллу переполняла решимость, и она, повернувшись к подругам, деловито спросила:

— Женевьева, не могла бы ты нанести визит графу и попытаться убедить его вновь увидеться с Вивьен? Я хочу уладить это дело до того, как мой герцог вернется с сафари. А я, на всякий случай, пошлю за кузеном Берти. Он вхож в лучшие клубы, и я попрошу его подыскать другого кандидата, помоложе. Хотелось бы графа, но можно и лорда, ценящего красоту и имеющего глубокие карманы.

Приняв это решение, Арабелла довольно хлопнула в ладоши и величественно выплыла из своего будуара, направляясь в комнату дочери. Распахнув дверь, она громко позвала:

— Вивьен Августина Лерой, немедленно покажитесь! Я должна вам кое-что сообщить, юная леди. Спальня была пуста.

Секунду спустя по дому разнесся гневный крик Арабеллы:

— Барни!

Мажордом тут же явился на клич хозяйки и, вытянувшись в струнку, почтительно склонил голову.

— Где она? Где Вивьен?

— Мисс Лерой покинула дом несколько минут назад, мадам. Мне показалось, что она была сильно взволнована…

Выбежав из будуара матери, Вивьен пронеслась по лестнице, чуть не сбив с ног слугу, и вылетела на улицу. Много повидавший на своем веку Барни отметил, разумеется, что девушка была без шляпы, перчаток и даже без накидки — то есть в совершенно не подобающем для прогулок виде.

Дрожа от унижения и все еще всхлипывая, Вивьен побрела по фешенебельной Итон-сквер. Роскошные особняки, теряющие четкие очертания в сгущающихся сумерках, раздражали ее, и она свернула в небольшую аллею. Здесь царила вечерняя суета — деятельные торговцы разносили поздний ужин.

Девушка в нерешительности замедлила шаг, но затем стиснула зубы, вытерла слезы и решительно пошла вперед. Нет, она не будет ни огнем, ни желанием, ни чем-то еще, связанным с бурными страстями и пылкими чувствами! Она не такая, как ее мать, Арабелла Лерой, чье очарование столь пленительно, что герцог Карлайлз после смерти жены даже отказался жениться вторично, лишь бы не потерять расположение своей обожаемой любовницы.

Вивьен считала себя лишенной каких бы то ни было романтических наклонностей. Она не испытывала ни возвышенных желаний, ни плотского волнения, ни элементарного любопытства. Даже в доме матери, где не только стены, но и каждая вещь, вплоть до последней половицы, были свидетелями бурных страстей, в ней не возгорелось ни искорки амурного интереса. И Вивьен это вполне устраивало.

Академия Маршан, в которой она училась, располагалась в деревне Дарси, и именно там девушка поняла, что страсть — это прямой путь к бесчестью. Ей не раз доводилось видеть разрушительные следы былых увлечений на лицах женщин, приезжающих из Парижа. Измученные и подавленные, они приходили в монастырь, чтобы сдать своих незаконнорожденных и нежеланных детей сестрам. Но еще тяжелее было видеть затравленные взгляды ребятишек, так и льнувших к юбкам, когда девушки из Академии приходили в монастырский приют на благотворительные работы. Ребятишек, среди которых, распорядись случай по-иному, могла оказаться и она сама.

Несмотря на небольшой жизненный опыт, Вивьен открыла одну важную истину: у женщины есть лишь два пути. Она может быть либо женой, либо любовницей, и разделяет эти два понятия пропасть, имя которой — страсть. Пришло время сделать свой выбор.

Возвращаясь домой из путешествия, Вивьен думала, что мать позволит ей самой распоряжаться собственной жизнью. Как она ошиблась! С первого же дня Арабелла принялась лепить из нее изнеженную обольстительницу, даму полусвета. Возможно, будь Вивьен чуть потверже, ей удалось бы убедить мать отказаться от бесплодных чаяний…

Решительно шагая по тротуару, погруженная в свои невеселые мысли, девушка вдруг оступилась, и ее левая нога угодила в грязную лужу. С отвращением глядя на перепачканную изящную атласную туфельку, она подумала, как хорошо было бы носить прочные кожаные туфли и простые фланелевые рубашки, принимать не молочные, а обыкновенные ванны, вешать на окна ситцевые занавески и приглашать к обеду викария. И чтобы ее имя было записано в церковной регистрационной книге. Разве она так уж многого хочет?

Уже совсем стемнело и похолодало. Резкий порыв ветра закрутил вокруг ног пышные юбки, девушка оправила их и пошла быстрее, почти побежала, только бы быть подальше от Итон-сквер. Ее уверенность росла с каждым шагом: она должна бросить вызов матери! Она пока не представляла, где найдет себе подходящего мужа, но главное — у нее теперь есть цель.

Ночная прохлада вернула Вивьен к действительности. Девушка испуганно огляделась и обнаружила, что находится в совершенно незнакомом месте. Крупная дождевая капля упала ей на руку, и она вздрогнула от неожиданности.

Укрываясь от ветра, Вивьен завернула за угол ближайшего дома и попыталась сосредоточиться. Прежде всего надо определить, где она. Присмотревшись, девушка разглядела надпись на столбе под фонарем: «Сент-Джеймс-стрит». Это название ей ничего не говорило. Впрочем, нет, она вспомнила — на этой улице располагается большинство мужских клубов. Людей в этот час было мало. В одной из проезжающих мимо карет сидели джентльмены, и до нее донеслось предложение весело провести вечерок. Ее приняли за «ночную бабочку»! И угораздило же ее забрести именно в этот район, где на каждом шагу можно встретить желающего определенным образом развлечься мужчину. Отсюда надо выбираться как можно скорее, иначе к утру от ее добродетели ничего не останется.

Пройдя квартал или около того, Вивьен заметила, что облик улицы существенно изменился. Все чаще стали попадаться убогие и ветхие дома, нарядные магазины и клубы сменились лавками и сомнительного вида забегаловками. На пороге одной из них стояли мужчины в низко надвинутых на лоб котелках. Вивьен затаила дыхание и ускорила шаг, моля бога, чтобы никто не увязался за ней. Краем глаза она увидела, что один из мужчин отделился от группы и вышел на тротуар. Ее охватила паника, и под начинающимся дождем она пустилась наутек, не разбирая дороги. Наконец усталость взяла верх, и Вивьен, вбежав в чей-то открытый сарай, обессиленно прислонилась к сложенным в штабель доскам. Немного придя в себя, она огляделась и печально вздохнула. Она уже почти пожалела, что оставила уютный дом матери и, поддавшись отчаянию, забрела неизвестно куда.

Она не знала, сколько прошло времени, и уже начала засыпать, убаюканная мерным шумом дождя, как вдруг услышала какой-то шорох. Приоткрыв глаза, она увидела в дверном проеме огромную, закутанную в плащ фигуру. Это был мужчина.

Вивьен замерла, надеясь, что незнакомец не заметит ее в темноте. Но он направился прямо к ней, грубо схватил ее за плечи и, вытащив из сарая, втолкнул в стоящую на улице карету. Вивьен рвалась из жестких тисков что было сил, но тщетно, и секунду спустя карета уже покатила по улице. Девушка забилась в самый угол, пытаясь отодвинуться как можно дальше от своего похитителя.

— Пустите меня! Вы не имеете права!

— Я имею все права, — услышала она спокойный голос. — Я просто обязан увезти вас подальше от этих отвратительных улиц. Сидите спокойно, я не причиню вам зла.