Искушение добродетели - Мэри Кэттон

Внезапно граф понял, что хочет знать об этой девушке все.

— Как тебя зовут? — спросил он.

— Вивьен.

— В самом деле? — Он улыбнулся, и от этой улыбки ей стало не по себе. Она подумала, что с подобной улыбкой мужчины смотрят на аппетитный бифштекс, прежде чем вонзить в него вилку и нож. — Какое романтичное имя, — продолжал между тем граф. — Скажи, Вивьен, что такая честная и добродетельная девушка, как ты, делала ночью на Хей-маркете?

— Заблудилась… промокла… и попала в беду, — пробормотала Вивьен. Затем, призвав на помощь все свое самообладание, она добавила: — Полагаю, мне следует поблагодарить вас, сэр, за то, что назвали мне имена обоих моих похитителей. По крайней мере, теперь я буду знать, против кого выдвигать обвинения.

Несколько мгновений Лоуренс озадаченно смотрел на нее, а потом весело расхохотался. Его смех снял возникшее между ними напряжение, и у обоих в глазах заплясали веселые искорки.

Веселье прервал стук в дверь, и в комнату вошли слуги. Один нес угольное ведро, а другой ведерко со льдом для шампанского. Лакеи быстро и умело сделали свое дело и тихо удалились, оставив им холодное шампанское и жаркий огонь.

Вивьен подошла к камину и протянула к нему руки. Прошло несколько полных блаженства минут, прежде чем она ощутила легкое прикосновение к спине. Резко повернувшись, Вивьен быстро проверила пуговицы на платье и обнаружила, что две верхние расстегнуты.

— Я подумал, ты захочешь снять с себя мокрую одежду, чтобы просушить ее, — заботливо и чуть виновато проговорил Лоуренс. — Если ты подхватишь пневмонию, я себе этого никогда не прощу.

— Благодарю вас, но я предпочитаю держать свою одежду при себе, — с трудом сдерживая волнение, проговорила она. — А если я умру от воспаления легких, то моя смерть действительно будет на вашей совести. — Вивьен прищурилась и добавила: — Если она у вас, конечно, есть.

— О, она у меня есть, — ничуть не обидевшись, ответил Лоуренс. — Правда, я уже много лет не получал от нее известий, но это лишь потому, что не позволяю ей вмешиваться в мои дела.

С этими словами граф пододвинул к камину кресло и усадил в него Вивьен. Затем опустился на одно колено рядом с ней и потянул вверх край платья, обнажив насквозь промокшие нижние юбки и икры девушки. Вивьен ахнула и попыталась опустить подол. Между ними завязалась странная борьба, и Лоуренс в конце концов отступил:

— Послушай, Вивьен, или как там твое настоящее имя, не будь занудой. Можно подумать, что до сих пор ни один мужчина не видел твоих ног.

Отчаянные обстоятельства взывали к отчаянным мерам. Вивьен призвала на помощь всю свою отвагу и решила наконец сказать этому наглецу правду:

— Раз уж вам так интересно знать, что я делала на Хей-маркете, — выпалила она, — так слушайте: я повздорила с матерью и выскочила из дому, не захватив с собой ни денег, ни шляпы, ни даже перчаток. Я шла, шла… пока не поняла, что заблудилась. Начался дождь, и я спряталась в каком-то сарае. Тут появился тот старый джентльмен, он втащил меня в карету, привез к себе домой и прочитал проповедь о нравственном образе жизни. Воспользовавшись случаем, я убежала, но, как выяснилось, только для того, чтобы быть похищенной вторично, на этот раз вами. — Вивьен перевела дух. — Может, это звучит смешно и даже глупо, но это правда. А теперь, прошу вас, отвезите меня домой.

Он поймал ее взгляд и опять поразился глубине голубых глаз. Было что-то интригующее в таком странном сочетании хрупкости и решимости. Минуту назад она казалась перепуганной девчонкой, а уже в следующую оказалась самоуверенной девушкой с претензией на благородство. Но не менее поразительным было сочетание свежести и чувственности, которое она излучала. Легкие шаги, покачивания бедер, движения плеч несли в себе обещание изумительного наслаждения, и в то же время эти соблазны явно не были умышленными. Все в ней было так просто, естественно и… реально, как запах шоколадной глазури. Повинуясь мгновенному порыву, Лоуренс снова поднес ладошку Вивьен к своему лицу и вдохнул.

— Ты чудесно пахнешь, — промурлыкал он, и его рука, скользнув по ее запястью, двинулась вверх, к плечу. — Ты вся словно в облаке роз, м-м-м, и этот слабый запах лимона в волосах…

Вивьен с удивлением и плохо скрываемым ужасом наблюдала за его романтическими авансами. Лоуренс Сент-Джеймс, кажется, твердо вознамерился выступить в роли соблазнителя, но ведь это погубит все ее планы! Вивьен замерла, и тут ей в голову пришла гениальная мысль. Разговор! Может быть, ей удастся вовлечь его в разговор и тем самым обезопасить себя.

— Граф… как? — Она откинулась на спинку кресла, немного увеличив расстояние между ними.

— Сэндборн, — ответил он и потянулся рукой к ее щеке. — Удачливая девочка. Подцепить премьер-министра и графа за одну ночь удается далеко не каждой, — пробормотал он.

— Значит, вы настоящий граф? — продолжала заговаривать ему зубы Вивьен. — Я имею в виду мантию и место в палате лордов. — Услышав в ответ что-то невразумительное, она живо воскликнула: — Ну тогда вы наверняка очень занятой человек. Ведь у вас есть дома, и собственное имение, а может, и охотничьи угодья. Я права?

— Права, — ответил он, поднимая голову. — У меня есть все, милая. Вся положенная графу роскошь: дома, экипажи, банковские счета, фамильные драгоценности…

— Как мило! — воскликнула Вивьен. — Полагаю, вы много путешествуете? Зиму проводите на юге Франции, и тому подобное.

— Да, но нечасто, — пробормотал он, расстегивая манжет ее платья и приподнимая рукав.

— Может, дело в том, что вам просто не хочется надолго разлучаться с женой и детьми? — лукаво спросила она.

— У меня нет жены и детей, — ответил Лоуренс, покрывая поцелуями обнаженную руку девушки.

— Очень жаль, — совершенно искренне сказала она. Вивьен надеялась, что упоминание о жене и детях может отвлечь графа от его похотливых планов. — Ну ничего, у вас еще есть время, чтобы обзавестись семьей. Вам ведь, наверное, не больше… э, тридцати пяти?

— Тридцать. Боже, какая у тебя нежная кожа, — мурлыкал Лоуренс, совершенно не обращая внимания на ее болтовню.

Он был уверен, что она прочно сидит у него на крючке, поэтому одной рукой обнял Вивьен за талию, лишая ее возможности отстраниться, а другой принялся нежно поглаживать волосы и шею.

— На ощупь словно лепестки роз в росе, такая прохладная и шелковистая, — приговаривал он, продолжая ласкать девушку.

— Пожалуйста, ваша светлость… нет! — взмолилась Вивьен, всерьез запаниковав оттого, что ее попытки заговорить графу зубы потерпели полный крах.

Совсем уж было отчаявшись и потеряв надежду, она вдруг почувствовала, как в голове у нее словно что-то щелкнуло, и услышала голос матери, да так явно, будто Арабелла находилась здесь, в этой комнате. Жгучая страсть… романтическая любовь… Настоящий любовник воспринимает женщину всеми органами чувств — зрением, слухом, обонянием и осязанием. У девушки мелькнула шальная мысль: может быть, граф учился в той же амурной школе, что и Арабелла. Он нюхал, разглядывал, гладил кожу, шептал на ухо нежные словечки… и в любую секунду был готов попробовать ее на вкус.