Руссо туристо, облико морале - Елена Логунова

Сильный удар чуть пониже спины отшвырнул меня с лесов, как лодочное весло – зазевавшуюся лягушку!

Падала я, будучи в полном сознании и абсолютном ужасе, поэтому мой полет ознаменовался воем, которого культурные столицы Европы не слыхали, наверное, со времен авиационных налетов Второй мировой. Я бомбой просвистела мимо трехэтажных лесов и за ничтожное мгновение до неизбежной встречи с землей малодушно отключилась.

В тот прекрасный апрельский день, полный света, радости и волшебной музыки Моцарта, ничто не предвещало беды. Я от души наслаждалась поездкой, и даже случайное недомогание не испортило впечатления от первых дней нашего пребывания в столице Австрии.

Тучи начали сгущаться ближе к вечеру. То есть погода нисколько не ухудшилась: вечер был дивный, теплый, ласковый, и я искренне порадовалась за подружку, которая отправилась на приятную прогулку. Однако время шло, вечер превращался в ночь, добропорядочные венцы перемещались в спальни, где облачались в уютные пижамы и теплые колпаки, фонари на улицах и площадях гасли, погружая сонный город во мрак… А загулявшей Кузнецовой все не было и не было!

Не скрою, я начала волноваться. Потерять счет времени, предавшись разнузданному шопингу, Инка никак не могла: все торговые точки давно закрылись. И утешительную версию о том, что она задержалась в какой-нибудь бюргерской пивной за дегустацией восемнадцати сортов австрийского пива, тоже пришлось отбросить после двадцати двух часов: к этому времени выпроводили посетителей даже самые долгоиграющие заведения венского общепита. Таким образом, я не знала, куда запропастилась моя подруга, и, к сожалению, не могла ей позвонить. Я весьма продолжительное время находилась в помещении, не оснащенном телефонной связью, и по не зависящим от меня причинам физиологического характера не могла из него выйти, чтобы взять оставленный на прикроватной тумбочке мобильник.

Такая возможность появилась у меня только в одиннадцатом часу вечера. К этому моменту мое самочувствие улучшилось, зато настроение ухудшилось, потому что Инка упорно не отвечала на мои звонки. Сама того не желая, я стала думать о грабителях, маньяках, всякого рода маргинальных личностях и разных генетических уродах, которыми должна быть богата старая Европа с ее многовековыми традициями близкородственных браков. Закрывая слезящиеся от ветра и горя глаза, я явственно видела белокурую красавицу Кузнецову прикованной к сырой стене подземелья мрачного готического замка какого-нибудь дегенеративного австрийского фон-барона.

Не в силах выносить состояние мучительной неизвестности, я вышла на балкон и некоторое время с тревогой обозревала окрестности, напрягая глаза в попытке разглядеть в подступившем к отелю мраке знакомую фигуру в приметной оранжевой курточке. Ее я так и не увидела, зато узрела неподалеку красивую церквушку, судя по архитектуре – православную. Я расценила это как знак свыше: до того момента я решительно не представляла, к кому обратиться с мольбой о помощи. Поделиться своей проблемой с персоналом отеля я не могла по причине незнания немецкого, а звонить русскоговорящим родным и близким в Екатеринодар не имело смысла – помочь они ничем не смогут, а волноваться будут еще больше, чем я. То ли дело добрый боженька, он, если захочет, и поймет, и подсобит!

– Господи! – прошептала я, устремив молящий взгляд на тускло золотящуюся луковицу купола. – Прошу тебя, пусть Кузнецова живой и невредимой вернется в отель, а то я так беспокоюсь, что просто убила бы эту идиотку!

Наверное, высшие силы нашли мою просьбу противоречивой – никакого отклика на нее я не получила. Я помолилась еще («Господи, наставь Кузнецову на путь истинный к гостинице!») и еще («Господи, дай сил мне и не дай их маньякам!»), но ситуация не изменилась. Рассудив, что мои молитвы скорее и вернее дойдут до отца нашего небесного, если я озвучу их непосредственно в храме, я живенько собралась, вышла из гостиницы и побежала к церквушке.

Увы, она была закрыта! Вокруг здания в несколько ярусов поднимались строительные леса. Я подошла к церкви близко, как смогла, – буквально уткнулась носом в кирпичную кладку – и не по канонам, но с большим чувством забормотала:

– Господи, на все воля твоя, спаси и сохрани странствующую Кузнецову, укажи ей дорогу к отелю и с опережением обрушь свою карающую десницу на головы злоумышленников, которые могут…

Закончить фразу я не успела, ибо в следующий миг получила немедленное подтверждение того, что даже всевышний не свободен от мужского шовинизма и придерживается принципа: «Выслушай женщину и сделай наоборот». Воистину, первочеловек Адам был сотворен им по собственному образу и подобию!

Краем глаза я заметила стремительно надвигающуюся тень, и чья-то увесистая десница обрушилась на мою собственную голову.

Если бы не привитая мне покойной бабушкой похвальная привычка носить головные уборы, мой череп мог бы серьезно пострадать от соприкосновения с кулаком злодея. К счастью, на мне была мягонькая трикотажная шапочка, которую я на подходе к церкви ассоциативно – для пущего сходства с монашенкой в клобуке – накрыла стеганым капюшоном плаща. Двойная амортизация уберегла от черепно-мозговой травмы, но и напавшего на меня негодяя я не увидела: от удара шапка сползла на левый глаз, а правый закрыл покривившийся капюшон. Пока я с ревом и воем освобождала себе обзор, злодей исчез, как будто его и вовсе не было. Но шишка, стремительно созревающая на моей голове, и левое ухо, горящее огнем, как пирожок с пылу с жару, свидетельствовали об обратном.

– Ах ты, гад! – размазывая по лицу слезы, тушь, тени и помаду, вскричала я. – Ну уж нет! Я этого так не оставлю!

По причине тесной многолетней дружбы с потомственной авантюристкой Кузнецовой у меня не всегда получается быть добропорядочной гражданкой, но в идеале я к этому стремлюсь. Я исправно плачу налоги, хожу на выборы, не нарушаю правила дорожного движения, сигнализирую куда надо о подозрительных личностях и предметах. Разумеется, даже в чужой стране я не могла пройти мимо такого вопиющего нарушения закона, порядка и мирного течения жизни, как неспровоцированное нападение уличного хулигана на одинокую беззащитную интуристку!

Я вспомнила, что рядом с красивым особняком российского посольства видела представительного мужчину в полицейском форме, и побежала сигнализировать.

В оглушительной тишине надо мной слева направо проплыл призрачно сияющий радужный шар.

– Это что? НЛО? – без особого удивления прошелестел мой внутренний голос.

Светящийся шар неспешно пролетел в обратном направлении. Я поморгала, стряхнула с ресничек слезинки и опознала в предполагаемом НЛО большую электрическую лампочку. Стеклянная груша на длинном шнуре свисала с лесов и медленно раскачивалась.

Я заворочалась, и ватную тишину распорол противный скрип, неприятно напоминающий о пружинах продавленного дивана. Я поднялась, огляделась и обнаружила под собой проволочный стог, под давлением моего тела превратившийся в подобие большого птичьего гнезда.