Обрыв - Ольга Дашкова

На мгновенье представила, какая у него может быть семья, обязательно хрупкая девушка и маленькая дочурка с такими же голубыми глазами. Часто фантазирую и примеряю на себя чужую жизнь, как будто мне мало того, что я живу чужой жизнью. Не редко в этих фантазиях представляю себя, вот я заботливо поправляю на нем пиджак, он нежно обнимает и целует в висок, заправляя волосы за ухо…

– Вера, вы так на мне дыру протрете своим взглядом, – Морозов отрывает глаза от телефона и пристально смотрит на меня, снова его эта холодная оценка происходящего.

– Вы привлекательный мужчина, сильный, знающий свое дело и, безусловно, любящей его, отчасти, потому что другого просто не умеете, а еще вы делаете неверные выводы, но это уже на ваш чисто мужской взгляд. Я поняла, на что вы вчера так упорно намекали мне в своём кабинете, и нет, я не охотница за богатыми мужчинами, строить глазки вашему хозяину я не собираюсь.

– Интересная вы женщина, Вера, – он так странно протянул мое имя, словно пробуя на вкус. – Загадка в нашей забытой глуши, это меня и настораживает, вас хочется разгадать, да и просто глядя на вас много чего хочется.

– Посчитаю это за комплимент, приятного аппетита, Глеб, извините, надо работать, – уношу чашку на мойку и покидаю кухню. Да, странные дела, не хватало мне еще ухажёра заиметь здесь.

Напряженное ожидание хозяина отразилось и на мне, как-то резко захотелось курить. Накинув пальто, вышла на крыльцо заднего двора. Солнце также слепило глаза, собаки где-то надрывалась лаем в своих вольерах, аромат ментола оседал никотином на губах. Если закрыть глаза, подставив лицо солнцу, можно представить, что нет ничего вокруг, нет снега и этого ожидания зимы, нет того холода, что сковывает душу.

Слышу шаги, уверенные, скрип снега, так не хочется открывать глаза, делаю последнюю затяжку, выпускаю дым в морозный воздух, поворот головы, глаза щурятся от слепящего солнца. Мужчина.

Черное пальто нараспашку, черная рубаха, в нашем ряду людей в черном прибавление. Строгий взгляд, он смотрит точно в мои глаза, он не оценивает, не осуждает, он просто смотрит. Выбрасываю сигарету в урну, кутаюсь в пальто, понимаю, надо как-то начать разговор, поздороваться, в конце концов, но не могу ничего произнести, смотрю на него, прямо в глаза, и не могу оторваться.

– Вы замерзли, лучше зайти в дом, – мужчина заговорил первым, я отвожу взгляд, киваю головой и, не произнеся ни слова, захожу в открытую им дверь.

– Простите, я не представилась, – начала я, когда уже зашли, – Стрельникова Вера Викторовна…

– Я знаю, кто вы, можете не объяснять. Идите, занимайтесь своими делами, – и ушел в сторону комнат охраны.

Вот и познакомились, как говориться, это и был собственной персоной наш хозяин, не многословен, однако. Я ждала помпезного появления, красной ковровой дорожки на фоне белоснежного крыльца и снега, черный лимузин, персонал, стоящий по струнке и приветствующий своего кормильца. Жаль, что вышло все не так, было бы красиво.

Меня даже как-то не совсем вежливо по-своему отослали на задний двор заниматься своими холопскими делами, у меня даже не было возможности залезть в интернет и разведать, кто вообще такой этот Егор Ильич, интернет глушился, но связь была. Любопытно просто было, куда все-таки я попала, хотя Вера, надо было раньше думать об этом, как только увидела этот забор, все покоя не дает, вот тогда надо было разворачивать такси и гаситься дальше в той забегаловке.

Опасный мужик, очень, Глебушка, и правда, на его фоне милаха. Об таких переломаешь зубы, но что-то в нем есть, такое опасно-притягательное, эта энергетика хищника, уверенность в себе, и в том, что он может. А может он многое, если захочет.

Избавь меня, Господи, от мужиков, что при власти и деньгах, потому что, когда есть это гремучее сочетания, нет тормозов, все безнаказанно. Спасибо, мне хватило, рука как-то опять машинально легла на живот и замерла. Как бы я сейчас жила, не случись того, что случилось? Представить трудно.

Егор

Она стояла на крыльце, подставив лицо солнцу, глаза закрыты, на губах дым. Первое, что пришло на ум, Снежная королева, но вся в черном на белом фоне. Светлые прямые волосы до плеч зачесаны на один бок, макияж лишь глаза и губы. Вот губы да, слегка полноватые, с четким контуром, такие порочны. Она посмотрела на меня, глаза карие, слегка щурясь, а я сам не могу отвести глаз. Мистика какая-то.

– Вы замерзли, лучше зайти в дом, – открываю дверь, пропуская девушку вперед.

Ей наверно холодно, что-то говорит, я отвечаю, а в голове бардак, ответил не совсем то, что она ожидала, развернулся и ушел. Прекрасно, теперь буду бегать от первой, попавшейся на глаза бабы, где Морозов ее нашел, где вообще таких находят?

– Морозов, – резко распахиваю дверь, без стука, – Что это там было такое, точнее кто?

– И вам доброго дня, Егор Ильич, вы, как всегда, самовольничаете, отказывайтесь от охраны и сопровождения, не соблюдаете время прибытия, зачем и для чего нужна охрана, если вы ей пренебрегаете?

– Ой, захлопнись, Морозов, я не королева Великобритании, выдохни и расскажи, кто это там курил на моем крыльце?

Как и был в пальто, Егор уселся в кресло и стал ждать объяснений.

– Вера Викторовна Стр…

– Я знаю, как ее зовут, ты мне писал. Где ты ее нашел?

– Она сама нашлась, позвонила Тамаре Степановне, приехала вчера утром, агентство по подбору персонала, хорошее агентство, я проверял и его и девочку.

– Девочку? У нее в паспорте написано тридцать три года, далеко не девочка. Прошлое?

– Чисто, не состояла, не привлекалась. А чего случилось-то, Егор Ильич?

– Да ничего, извини, казахи мозг ебут, фуры стоят, они ебут, все стабильно. И да, найди мне эту Веру и пусть зайдет ко мне.

Резко встал и так же резко вышел. Дерьмовое утро, казахи, истерики Снежаны, безумно красивые губы новой экономки. Там что, в агентстве, не было никого более преклонного возраста? Как-то странно она меня завела.

***

– Вера Викторовна, вы должны зайти к Егору Ильичу, – так на официозе мне сообщил Глебушка.

Должна, так зайду. Стук каблуков по коридору, стук в дверь, краткое «зайдите». Здесь меньше света, кабинет, словно в полумраке, книжные полки, широкий стол, открытый бар. Егор Ильич с бокалом спиртного. И снова этот взгляд, теперь он меня изучает как что-то странное, возникшее у него в кабинете.

– Присядьте, Вера, расскажите о себе, только не стандартную заученную биографию.

Он красив в своем несовершенстве, его явно не заботит, как он выглядит, легкая щетина, плотно сжатые губы. Взгляд скользит по мне, я чувствую его физически, замирает на губах, и мне инстинктивно хочется их прикрыть.

Муж безумно любил мои губы, любил любить мой рот. Как он говорил: «Из тебя, милая, вышла бы самая красивая и дорогая шлюха в городе, но ты, только «моя шлюха».