Наперстянка - Аделин Грейс

знала, стоит ли в это верить. Никогда еще Ангел смерти не был настолько грозным, тени сгущались под ним. Ей захотелось отстраниться и найти утешение в их защите, но, как бы сильно она ни умоляла свое тело пошевелиться, ноги словно приросли к полу. Сигна чувствовала себя букашкой под взглядом Рока судьбы и не удивилась, если бы он раздавил ее ботинком. Но вместо этого он сделал два шага вперед и коснулся ее лица поразительно нежной рукой – как у аристократа, подумала она и вздрогнула. Он наклонился к ней, и его прикосновение обожгло кожу.

– Отпусти ее. – Тени устремились вперед, остановившись у затылка Рока судьбы, когда мужчина провел большим пальцем по горлу Сигны.

– Мы этого не потерпим. – Рок даже не поднял глаз, чтобы признать угрозу. – Ты можешь властвовать над мертвыми и умирающими, но давай не будем забывать, что именно моя рука вершит судьбы живых. Пока она дышит, она моя.

В комнате повеяло холодом, и Ангел смерти замер. Сигна боролась с хваткой Рока судьбы, но тот держал крепко. Он наклонился еще ближе, почти соприкоснувшись носами, изучая ее. И хотя он не сказал ни слова, в его древних глазах застыл вопрос. Что-то настолько темное и лихорадочное, что она прикусила язык, не осмеливаясь выступить против того, кто смог усмирить даже Смерть.

– Мисс Фэрроу, у вас есть предположения, кто я такой? – прошептал Рок.

Смотреть на него было все равно что смотреть на солнце. Чем дольше Сигна это делала, тем туманнее становился мир, вспыхивая перед глазами полосами солнечного света. Его голос стал прерывистым, слова сливались и превращались в нежную мелодию.

В висках запульсировала нарастающая боль.

– Понятия не имею, – выдавила девушка, почти задыхаясь. Прикосновения и голос – в нем все было обжигающим.

Рок еще крепче сжал ее лицо, не давая сосредоточиться.

– Подумайте хорошенько.

– Тут не о чем думать, сэр. – Если она не отойдет от него как можно быстрее, ее голова расколется на части. – Я ни разу в жизни вас не видела.

– Разве? – Рок судьбы убрал руку. Его лицо оставалось суровым, но казалось знакомым. Что-то в нем напомнило Сигне о беспомощном птенце, которого она держала на руках несколько месяцев назад, или о раненых животных, с которыми сталкивалась в лесу. Когда Рок судьбы расправил плечи и отряхнул пыль с галстука, Ангел смерти вырвался вперед, и тени окутали Сигну. Он прижал ее к своей груди, обхватив рукой за талию.

– Что он тебе сказал? – Мерцающие и сердитые тени были холоднее обычного. Сигна пыталась что-нибудь ответить, успокоить его, но каждый раз, когда она открывала рот, чтобы что-то сказать, он закрывался. Она трижды пыталась, прежде чем поняла, что говорить ей мешает не шок или пульсирующая головная боль, и бросила взгляд на Рока судьбы.

Ангел смерти молча проскользнул мимо нее. Тьма сочилась из него с каждым шагом, вымывая краски из позолоченных стен и рассыпаясь осколками по мраморным колоннам. Сигна вздохнула с облегчением, ей больше не приходилось щуриться, когда Ангел встал лицом к лицу с братом в его человеческом обличье. Его голос был голосом жнеца, которого можно увидеть только в самых страшных кошмарах.

– Еще раз тронешь ее хоть пальцем, и это будет последнее, что ты сделаешь в своей жизни.

Рок судьбы использовал сарказм как оружие, искусно изготовленное и отточенное до совершенства.

– Посмотри-ка, ты стал совсем взрослым. И таким яростным защитником. – Он щелкнул пальцами, и мир снова пришел в движение. Приглушенные крики зазвучали пронзительнее. Давление несущихся тел усилилось. Запах горького миндаля, исходивший от мертвого тела, с каждой секундой становился все более отчетливым. – Ты не единственный умеешь угрожать, брат. Может, мне последовать твоему примеру?

Невозможно было сказать, сколько времени прошло и прошло ли оно вообще, но вскоре Элайджа уже вел констебля в бальный зал, чтобы тот осмотрел тело. Рок судьбы больше не стоял перед ними, теперь они оказались в окружении небольшой толпы. Сигна не могла слышать слов, которые Рок шептал на ухо женщине, ее больше волновал ужас, отразившийся на лице дамы. Та с жаром повторила услышанное стоявшему рядом с ней мужчине, который, в свою очередь, передал сказанное своей жене. Вскоре весь бальный зал гудел, люди бросали косые взгляды на Элайджу и его брата Байрона, который стоял рядом с ним, его трость из розового дерева дрожала в руке. Гости также держались подальше от Блайт, как будто Хоторны были заразой, которая могла перейти на каждого, кто осмелится подойти слишком близко.

Хотя Элайджа встретил внезапную напряженность толпы с высоко поднятой головой, гулкий шепот заставил Блайт погрузиться в себя. Она прищурилась и холодным взглядом обвела комнату, внезапно оказавшуюся слишком большой и светлой, отмечая лица, которые не осмеливались выдержать ее пристальный взгляд.

Знакомая с этим чувством и с тем, как глубоко оно может ранить, Сигна обратилась к тем, кто наблюдал за происходящим.

– Как вам не стыдно? Человек только что умер, а вы ведете себя так, словно это театральная пьеса. Уходите, не мешайте констеблю делать его работу. – Некоторые гости недовольно поморщились, но никто не спешил расходиться, особенно когда Рок судьбы пробрался сквозь толпу и приблизился к блюстителю порядка. Сигна направилась к нему, чтобы помешать его планам, но Ангел смерти схватил девушку за локоть и оттащил назад.

– Не сейчас, – предупредил он, слова зазвенели у нее в голове. – Ничего не предпринимай, пока мы не узнаем, чего он хочет. – Сигна сжала кулаки и приложила все усилия, чтобы не поддаться искушению.

Держась с непринужденностью актера, Рок судьбы указал тонким пальцем в сторону братьев Хоторн.

– Это был он, – объявил Рок, перекрывая изумленные возгласы. Сигна не успела отреагировать на тот факт, что, в отличие от Ангела смерти, Рока судьбы видели окружающие. – Это Элайджа Хоторн подал лорду Уэйкфилду напиток. Я видел это собственными глазами! – Раздался одобрительный рокот. Люди шепотом убеждали себя, что видели то же самое.

Лицо констебля окаменело, когда он наклонился к телу и поднял осколок разбитого бокала. Он понюхал его и поморщился.

– Цианид, – ровным голосом произнес он, и Сигне пришлось напомнить себе, что она должна выглядеть удивленной. Констебль не разделял настроение толпы, и Сигна подумала, не связано ли его хладнокровие с тем, что она читала в газетах за последние несколько месяцев.

Яд, в частности цианид, становился все более популярным. Практически незаметный, он стал хитроумным способом убийства. Некоторые зашли так далеко, что называли его «женским оружием», поскольку оно не требовало особых усилий и грубой физической силы, но Сигна с этим утверждением была