Отпусти меня - Полина Клайн

ещё этого не понимал, но с каждым днём он всё больше и больше влюблялся в Майю, видя её такой разной, но неизменно прекрасной. За то время, что они работали вместе, он видел её без косметики и с аккуратным макияжем, в старых спортивках и в красивых платьях, уставшую и отдохнувшую, грустную и счастливую.

С ней всегда было интересно разговаривать, узнавать что-то новое, нырять в общение с ней с головой, ведь глубины в ней больше, чем в Марианской впадине. Она оказалась мудрее любой, с кем Ник был знаком, несмотря на её юный возраст, а искры в ей глазах делали её самой прекрасной девушкой во вселенной.

Прогоняя в голове каждый момент, что они провели вместе, Ник понимал, что был полным дураком, пока не понимал своих настоящих чувств к Майе. Он в пустую тратил слова, вместо того, чтобы сказать ей самое важное. Терял время, советуя ей найти кого-нибудь в интернете и пускаясь на поиски сам, лишь бы оградиться. Лишь бы не признаваться ни себе, ни ей в том, что его чувства значительно больше, чем дружеские. У них было бы больше времени, если бы он всё не портил.

Вставляя ключ в замочную скважину, Ник почувствовал, что дрожь в руках стала ещё сильнее, а сам он не имел ни малейшего понятия о том, что ожидал увидеть в своей одинокой холостяцкой студии. Но он открыл дверь, смотря себе под ноги и боясь поднять взгляд. Какая-то часть его понимала, что он не увидит Майю, ведь это бред. Её нет. Но другая его часть отчаянно желала увидеть её снова, услышать приятный голос и, пусть это будет означать, что он окончательно сошёл с ума, но он будет счастлив, насколько это вообще возможно.

— Добро пожаловать, Ник.

Знакомый голос выбил воздух из его лёгких, и молодой человек почувствовал, что глаза снова начали предательски гореть, а ком второй раз за день подступил к горлу. Он поднял взгляд и увидел Майю. Такую красивую, такую родную и такую необходимую. Он не разулся, не снял зимнюю куртку, а просто отбросил рюкзак куда-то в сторону и быстрым шагом подошёл к девушке, чтобы крепко-крепко её обнять, но как только он попытался прижать её к себе, понял, что обнимает воздух. Он сделал шаг назад и растерянно посмотрел на Майю.

— Прости, — в её голосе и глазах сожаление. — Я умерла. У меня нет тела.

И не то, чтобы Ник надеялся на что-то другое, но внутри всё болезненно сжалось. Да. Она умерла. Он это знал. Он был на её похоронах, видел, как закрывается крышка её гроба и чувствовал, как вместе с этим внутри него умирает что-то важное и большое, клетка за клеткой.

— Прости, — говорит Ник.

И он сам не знал, за что конкретно извиняется. То ли за свою глупую попытку обнять её, то ли за желание сделать это, то ли за все слова, что он ей так и не смог сказать.

— Милый, не извиняйся. Всё хорошо, — она легким дуновением ветра погладила его по волосам. — Ну, на сколько это вообще возможно в нашей ситуации.

Майя пыталась шутить, на что Ник криво ухмыльнулся и сел на диван, запуская пальцы в волосы.

— Я сошёл с ума, да?

Он не смотрел на девушку, понимая, что ответ на этот вопрос может быть лишь один, а это значит, что ему не спрашивать нужно, а срочно звонить в скорую психиатрическую помощь или идти сдаваться в дурдом.

— Ну, ходить по дому в уличной обуви и зимней куртке — это своего рода сумасшествие, согласна, — продолжила шутить Майя. — Переоденься в домашнее, завари себе ромашковый чай, а потом я тебе всё объясню.

Ник подумал, что нормальный человек так бы и сделал, придя домой, а не нёсся бы обнимать свою иллюзию, поэтому он встал, пошёл в коридор, чтобы снять верхнюю одежду и тяжёлые ботинки, а потом направился в ванную, где ещё утром по привычке оставил свою домашнюю одежду. Он переоделся, ополоснул лицо холодной водой и какое-то время смотрел на себя в зеркало. В отражении он увидел какого-то жалкого парня с синяками под глазами, первыми морщинками и уставшим взглядом. Вряд ли молодой человек должен выглядеть именно так в свои 31, но ему казалось, что сам он давно перестал жить, пусть и временами выбирался с друзьями на какие-то тусовки и ездил в разные путешествия. Внутри него как будто просто не горел огонёк.

Выйдя из ванной, Ник пошёл на кухню, где достал из шкафчика неначатый виски и стакан. Рядом всё ещё была Майя, и на секунду молодому человеку показалось, что если напиться в усмерть, она исчезнет и ему хотя бы ненадолго станет не так больно.

— Не очень похоже на ромашковый чай, — подметила девушка.

— Ты что-нибудь будешь? — пропуская замечание, спросил Ник.

— Нет, мне… ничего не нужно.

Ник мысленно дал себе подзатыльник. Конечно, ей ничего не нужно, она же не настоящая, а всего лишь иллюзия, плод его больного воображения. Он сделал большой глоток виски, какое-то время помолчал, а потом, глядя на Майю спросил:

— Я сошёл с ума, да? Совсем тронулся, а ты моя иллюзия?

Он выглядел несчастным и побитым, но этот вопрос заставил девушку тихонько рассмеяться. Она видела, что Нику совсем не до шуток, но его потерянный взгляд и растянутая футболка с черепашками-ниндзя выглядели как-то комично, так что она просто не могла сдержаться.

Майя понимала, что по-другому он и не мог реагировать, ведь перед ним спустя пять лет после смерти появилась девушка, с которой они дружили (ну или как можно назвать отношения людей, между которыми все замечают что-то большее, но они сами не признаются в этом).

— Прости, — ещё раз хихикнув, сказала девушка. — Ты не сошёл с ума. Это я сошла с… небес? Или как это называют здесь, на земле?

— Ты была в Раю? — понимая, что этот разговор какой-то сюрреалистичный, спросил Ник.

— Нет, конечно. За одни мои шуточки над тобой меня туда никогда не пустили бы. Там всё… немного иначе. Никакого Ада или Рая.

— Да? И как там всё?

Ник уже смирился с мыслью о том, что всё это либо сон, либо уехавшая крыша, так что решил, что просто позволит себе немного поговорить с ней. Хотя бы раз снова ощутить каково это — жить, пусть и всего лишь наполовину.

— Милый, я обязательно всё тебе расскажу, но сначала мы должны поговорить об очень важной вещи.

Майя нервно теребила браслет на своём