У вас один общий друг - Картер Бэйс

конец вагона, схватила телефон и принялась трясти, стряхивая капли. Потом, порывшись в сумочке, выудила флакончик санитайзера, выдавила пару щедрых порций геля и принялась остервенело растирать телефон бумажными платками, словно от этого он станет достаточно чистым, чтобы его можно было поднести к лицу. (Разумеется, не станет.)

Рокси нажала кнопку включения. Безрезультатно. Она подержала кнопку пять секунд, десять, пятнадцать, словно врач, пытающийся реанимировать мертвое тело. Большой палец побелел от напряжения. По-прежнему ничего.

Выйдя из метро на Бродвее, Рокси купила в ближайшем магазинчике пакет риса. Дома она положила телефон в миску с рисом, прождала самый длинный час в своей жизни, затем вынула смартфон и произнесла краткую молитву.

На черном экране появилось белое яблоко жизни.

«Флиртариум». Новые сообщения. Рокси нажала на иконку.

– Ищу мужа.

– Ха-ха. Ты серьезно? Здорово! Откровенность за откровенность – я ищу жену. Отрадно знать, что я не одинок. Эй, ты еще здесь? Может, на тебя упал валун? Я чем-то тебя расстроил? Ладно, прости, что побеспокоил. Спасибо за приятную первую беседу. Круто, что ты честно пишешь о своих желаниях. По-моему, ты очень храбрая. Если передумаешь и захочешь встретиться в реале, дай знать. Пока. Не буду тебе надоедать. Счастливо.

Рокси не ответила. Она забыла про Боба, причем так крепко, что полтора дня спустя ей пришлось основательно напрячься, чтобы вспомнить. Просматривая чат «Флиртариума» во время утренней пробежки, девушка хотела ответить совсем другому парню на приглашение встретиться в среду, но вместо этого написала «Да!» под сообщением, которое в ту же самую секунду пришло от Боба.

– Ладно, вот что, – писал он, – раз уж я никогда больше тебя не увижу и не исключаю версии, что на тебя действительно упал большой валун, хочу сказать: ты классная. Я с радостью встретился бы с тобой в реале. Может, слишком тороплюсь? Или уже опоздал? Не знаю, как здесь принято. Я хотел бы познакомиться поближе. Если, конечно, тебя не придавило валуном. Если нет, тогда тебе повезло. Если же на тебя действительно упал валун, или дерево, или борец сумо, или еще какая-нибудь тяжелая штука, может, поужинаем вместе?

– Да!

Рокси, не успев снять тренировочный костюм, застыла в ванной у раковины. Она перечитала сообщение, взглянула на фотографию Боба, еще раз перечитала сообщение и решила: в этом парне что-то есть. Да, ботан, но поужинать с ним можно. Все равно она почти каждый вечер с кем-то ужинает. Румянец начал потихоньку сходить с ее щек. Чем черт не шутит? Вдруг они с этим Бобом поженятся и заведут детишек, если он не очень противный. Рокси снова взглянула на фотографию и мысленно расторгла помолвку. Нет, в мужья он не годится. Но губы у него ничего. Пожалуй, стоит с ним разок поцеловаться. А может, и не разок. Конечно, не следует обнадеживать беднягу, только почему бы не осчастливить красавчика хотя бы на одну ночь. Он уже большой мальчик – как-нибудь переживет, если его поматросят и бросят. Во всяком случае, будет ему урок, на ошибках учатся. Добро пожаловать во «Флиртариум», Боб. Здесь водятся драконы.

– Может, во вторник? – добавила она.

Почти мгновенно пришел ответ:

– Договорились.

А этот Боб держится весьма уверенно для новенького. Рокси поняла, что с радостью ожидает вторника. Она даже позволила себе написать: «Жду с нетерпением!», потом вернулась к просмотру «Темной стороны любви», затем переключилась на твиттер, а после этого прошла тест «Какая ты болезнь?».

ПЕРВОЕ ИМЯ:

«Элис», – напечатала она.

На самом деле, Элис – не первое ее первое имя. Первым именем Элис было Трут[3]. Седьмого июня тысяча девятьсот восемьдесят седьмого года Трут и ее сестра-близняшка Джастис[4] попали в приют Святого Луки. (Не трудитесь искать, приюта Святого Луки больше не существует, как и страны, чьих сирот он принимал.) Десятилетия спустя запись об их прибытии – первое письменное свидетельство существования Элис – была отсканирована, оцифрована и забыта. Мне неизвестно, как звали ее настоящих родителей, что они были за люди и почему не смогли оставить дочерей у себя. Ничего этого я не знаю. История Элис начинается у порога приюта Святого Луки.

Вскоре Джастис удочерили супруги из Норвегии по фамилии Хьяльмарссон. Знали ли Хьяльмарссоны, что у их приемной дочери есть сестра-близняшка? А если бы знали, то забрали бы обеих? Неизвестно. Вероятно, истина о существовании Трут оказалась от них скрытой, как и многие другие истины, скрытые от других супружеских пар, прежде чем серия судебных исков заставила приют Святого Луки прекратить свое существование. Как бы то ни было, Хьяльмарссоны вернулись домой с одной девочкой и были весьма этим довольны. Ей дали имя София. Что сказать о Софии Хьяльмарссон? Она выросла в Осло, ходила в школу, работала, вышла замуж – в общем, вела обычную жизнь. Если вам любопытно, в моем блокноте все записано. Но лично меня интересует не Джастис, а Трут.

Трут оставалась в приюте Святого Луки еще два месяца. А потом, в один прекрасный день, из далекого городка Катона, штат Нью-Йорк, прибыли Джон и Пенелопа Квик, и в этот момент в необъятном хаосе информации появляется вторая запись о девочке: документы об удочерении – заполненные, подписанные и надлежащим образом удостоверенные.

Далее, запись номер три: билет на самолет. Место в середине, для ребенка, лежащего в переноске между новыми родителями. Во время полета, где-то высоко над океаном, Трут превратилась в Элис.

Таким образом, двадцать восемь лет спустя ответом на вопрос «ПЕРВОЕ ИМЯ» стало «Элис».

Элис напечатала «Элис», как и много раз прежде на этой же самой странице. Только теперь все иначе, потому что следующего раза не будет. Пора уже заполнить анкету. Хватит тянуть. Не сдавайся. Не опускай руки.

ВТОРОЕ ИМЯ:

– Элис?

Элис оторвалась от телефона. Девятилетняя девочка по имени Тьюлип дергала ее за рукав. В жаркие дни они ожидали автобус в прохладном мраморном фойе дома, в котором жила Тьюлип, а не на остановке.

Элис взглянула на свою подопечную. В школьной форме и с туго заплетенными косичками девочка выглядела очень строгой. Осталось три дня, а потом лето.

– Что?

– Мы пропустили автобус.

Элис подскочила на месте и метнулась к окну.

– Черт!

Луис, швейцар, засмеялся себе под нос. По Пятой авеню уезжал автобус. «Блин, – подумала Элис. – Я сказала “черт” при Тьюлип».

– Чепуха, – проговорила она, будто слова могли что-то исправить. – Сядем на следующий.

– Но это же был наш автобус.

– Он ушел. Наш будет следующий.

Элис улыбнулась Тьюлип. Девочка, кажется, удовлетворилась таким ответом.

– Можно поиграть на планшете?

– Нет.

Элис вернулась к