Успешный бизнес в 6 «Б» - Людмила Матвеева

Агата вспомнила этот вечер, они с мамой поняли друг дружку и в согласии поужинали. Но осадок оставался – денег Агата не выпросила, а они были нужны. И на следующий день Агата начала операцию «Добыча». Она больше не станет посвящать маму в свои планы, она добудет денег и пойдет на концерт и тусовку в «Ватрушку» и послушает группу «Катастрофа». И еще купит наконец сапожки, как у биологички Розы – каблучок невысокий и модный...

Сейчас, на бульваре, Агата опять вспомнила мамины довольно обидные слова: «Сапоги у тебя почти новенькие, носи и не хлопочи». – «Если они тебе нравятся, мама, возьми их и носи. Мне не жалко».

Почему-то свои хамства мы быстро забываем, а то, что нас задело, помним и жалеем себя вовсю. Хотя в том разговоре Агата затронула больную тему: у мамы нога на два номера больше, Агатины сапоги ей заведомо малы. Разве маме приятно об этом вспоминать? Но дочь безжалостно напомнила.

Мама не рассердилась, дочистила картошку, вымыла, поставила варить и сказала: «Агатище, веди себя скромнее, ты и так одета и обута стильно. – И неосторожно добавила: – Не могу же я ради твоих капризов нищенствовать в метро. Говорят, нищие – богатые люди. Может, вранье».

Эти слова запали в голову Агаты. Она вспомнила их на Лунном бульваре, но Лехе решила не говорить – нищие необаятельны, а перед Лехой ей хотелось выглядеть обаятельной, красивой и классной.

Агата отмахнулась:

– Ничего такого, Леха, просто так, магнитная буря. – И стала гладить по голове Леху, Степу и просить: – Степа, расскажи анекдот, умный пес.

– Нет настроения, – огрызнулся вдруг добродушный Степа, – магнитная буря.

– Я рассказу, – предложил Леха и рассказал: – «Встретились хомячок и крыса. Крыса спрашивает: „Почему тебя дети любят, а меня боятся?“ – „Все дело в пиаре“, – гордо ответил хомяк.

Все смеются громко. Нравится современное слово «пиар», и вообще смешно. Да и приятно похохотать, побыть несерьезным и легкомысленным. Никто и не заметил, что Агата, которая только что смеялась тут, рядом с ними, тихонько отошла в сторонку и быстро убежала. Даже Леха не обратил внимания.

...Агата никому не сказала об операции «Добыча», это было ее отдельное решение, она займется бизнесом в одиночку. А подтолкнули ее к такому решению случайные слова, сказанные мамой. Всегда человека что-то подталкивает на важный поступок. Иногда и слова, произнесенные между прочим.

И вот Агата спустилась в метро, встала в переходе, скроила жалобную мордочку и завела писклявым, довольно фальшивым голосом:

– Помогите, кто чем может. Я нездешняя, беспризорная, мама пьет, я голодная. – Агата мысленно представила свою маму – красивую, уважаемую журналистку, работающую в очень престижной редакции. Но отогнала образ мамы и продолжила громко ныть: – А в беспризорном фонде все раскрадывают – одежку, консервы, даже полезные гламурные журналы. Нам, бедным детям, ничего не достается. Сами едят шоколад и тортики. Ребенка каждый может обмануть...

Замедлила шаг женщина, достала из сумки батон, отломила горбушку:

– Покушай, деточка, свежий хлебушек. Хотя одета ты богаче меня, но ешь, не жалко.

Агата съела горбушку, хотя это было не то, что ей нужно. Денег никто не подавал.

Тут подошел мальчишка на вид лет двенадцати:

– Это ты классно придумала! Привольно! Я тоже буду клянчить. А чего? Чем я хуже? – Он состроил несчастное лицо и завопил на весь длинный переход: – Мы брат и сестра, а мама у нас легкого поведения! Она нас бросила на произвол судьбы, на все четыре стороны! – Он кричал весело, а морду корчил печальную. – Подайте скорее! Помогите материально! – Потом шепнул Агате: – Ты на что собираешь? На «Ватрушку», наверное? Угадал! Там увидимся вечером! – И опять обратился к народу: – Мы на Лунном бульваре ночуем с сестрой! Холодина, блин! Не проходите мимо!

Люди видели, что он дурачится, но подавали с улыбкой. Хотя и редко. Агата поняла лишний раз: любое дело надо делать с улыбкой и не грузить других своими рыданиями и трудностями.

Хорошо одетые дети не внушали жалости, но все-таки часа через два удалось набрать на билеты в «Ватрушку».

– Я Савелий, – гордо произнес мальчишка необычное имя, – мне на музыку пора, на скрипке, блин, учат родители отстойные! Я побежал. А тебя как звать? Агата? Красиво. А на самом деле небось Маша? Ну привет!

Савелий умчался, и тут к Агате подошел здоровенный дяденька:

– Вали отсюда, а то я тебя закажу.

– Как закажете? – в первую секунду растерялась Агата.

– Холодный труп будет валяться в парке. Отсюда вали, это наша точка. Весь переход наш, нам чужих не надо! А деньги отдай по-хорошему! – багровое лицо, багровый кулачище перед Агатиным носом.

Она отодвинулась:

– Скажите, пожалуйста, – вежливо спросила она, отводя кулак от своего лица, – вы мафия?

– А как же! Нищие – самая большая мафия. А вернее – корпорация!

– Корпорация? Это как адвокаты, как репетиторы?

– Адвокаты-прокуроры, блин! Они-то как раз мафия! Отвали и заглохни!

Агата стала пятиться, но любопытство у некоторых людей очень сильное чувство. Оно побеждает страх перед багровым кулаком, перед холодным трупом на любимом бульваре. Сильное любопытство иногда побеждает даже здравый смысл. И она опять шагнула к здоровенному дядьке:

– Значит, правду Суворовна рассказывала – вы заставляете бедных деток просить деньги? А после отбираете все до копейки? И вам не стыдно?

– Не стыдно, – он захохотал, – стыдно, у кого видно! – вспомнил он идиотскую поговорку своего далекого глупого детства. – А у меня ничего не видно! Ха-ха-ха!

Агата набралась смелости:

– Деньги не отдам! Я их честно выпросила! Мне они самой нужны! – Агата зажмурилась, чтобы не видеть страшной морды, злобной и наглой.

– Нужны? У мамки проси! Вас мамки балуют. – Он схватил ее за шиворот и затряс. Мимо спешили равнодушные люди, Агата приоткрыла один глаз, увидела этих мужчин, женщин, детей. Даже два милиционера прошли совсем рядом с Агатой и злодеем, мирно разговаривая о своем. Они смеялись и не взглянули на здоровенного дядьку, который безжалостно тряс за шиворот хрупкую интеллигентную девочку. Один милиционер сказал другому:

– Да ну? Врешь!

Другой ответил:

– Ну да! Не вру.

Агата пискнула:

– Милиция! – И сама себя еле услышала, ворот куртки врезался в горло.

– Ха-ха! У нашей корпорации вся милиция схвачена! И ОМОН! И другие силовые структуры! – Он повыше приподнял Агату над полом, курточка затрещала.

– Отпустите по-хорошему, – брыкалась она.

– Бабки отдай – отпущу! Все до копейки из принципа отберу!

Агата поняла, что не отбрыкается, она зажмурилась посильнее и заверещала: