Леська и людоед - Светлана Лаврова

«Я вообще очень полезная, – подумала Леська. – Я ещё докажу, на что я способна».

После Василия-царевича народ повалил валом. Стройными первомайскими колоннами шли Дмитрии-царевичи, Афанасии-царевичи, Симеоны-царевичи – как поодиночке, так и с Еленами Прекрасными, Василисами Премудрыми и Варварами красами-длинными-косами. Леська рассматривала этих легендарных красавиц и думала, что она ничуть не хуже. Даже лучше, потому что красавицы были сплошь толстые, дородные, как полагалось по древнерусским канонам красоты. То есть никакой талии вообще, а всё остальное – по принципу «Хорошего должно быть много». В современном конкурсе красоты они и близко бы к финалу не подошли, отсеялись в самом начале. Леська почувствовала себя очень симпатичной и снисходительно поглядела на очередную Василису.

Папа лежал на вершине холма и стонал, изображая боли в животе от съедания недоброкачественного царевича. Все подходили, сочувствовали и уходили несъеденными. К полудню толпа начала спадать.

– Всё, – вскочил папа, когда дорога опустела. – Честно отработали, пора и перекусить.

– Минуточку, – подскочил какой-то запоздавший царевич. – Извините, я задержался.

– Ничего не могу сделать, обеденный перерыв, – развёл руками папа. – Ты не в курсе, парень, где тут ближайшая столовка?

– Так это… того… – замялся царевич. – Нету у нас кабаков для людоедов.

– Да я не гордый и обычную еду могу употребить, – великодушно сказал папа.

– Тут вообще никакого жилья нет – дикие места, полное безлюдье.

– Ага, безлюдье: с утра толпы, как в автобусе в час пик, – проворчал папа. – И есть хочется… И ребёнок некормленый.

– Собственно говоря, я могу предложить разделить мою скромную трапезу, – нерешительно предложил царевич. – Мне Баба-яга много чего в торбу насовала.

– Да? – обрадовался папа. – Ну спасибо. А у нас земляника есть в неограниченном количестве. Устроим пикничок.

Царевич разложил на вышитом полотенце краюху хлеба, масло, творог, варёную курицу и туесок мёда.

– Замечательно, – одобрил папа. – Тебя как звать-то, царевич?

– А я не царевич, – неожиданно возразил парень. – Я – Андрей-стрелок. Из простых мы.

– Это хорошо, я тоже отнюдь не граф, – сказал папа. – Да здравствует демократия! Леська, не макай курицу в мёд!

– Она же варёная, ей уже ничего не повредит, – сказала Леська. – Я понимаю, если б я живую курицу в мёд окунала. Дядя Андрей, а конфет у вас нет? А то мама мне велела не объедаться конфетами, а их нет. И расскажите чего-нибудь. Зачем вы тут бродите и вообще о смысле жизни.

Андрей-стрелок оказался очень милым молодым человеком, но невезучим, каких мало. За трапезой он рассказал, как не везло ему в юности с девушками, и он с горя женился на какой-то случайной знакомой голубке. Правда, голубка попалась сознательная, тут же превратилась в женщину, но тут пришла другая беда. Позавидовал царь, что у Андрея-стрелка такая оригинальная жена птичьего племени, и решил отобрать её у мужа. Он постоянно посылал Андрея-стрелка в заграничные командировки (то на тот свет, то за котом Баюном), а в этот раз вообще велел принести то-не-знаю-что, а за невыполнение грозил голову с плеч. Чтобы, значит, в отсутствие мужа жену к себе переманить или (в случае летального исхода) на вдове жениться. И где искать то-не-знаю-что, ни Андрей-стрелок, ни жена его Марья не представляли. Семья рушилась, и ничего нельзя было сделать.

– Папа, помоги человеку, – попросила Леська. – Только я уже большая, сказку про Андрея-стрелка читала давно и не помню, что означает «то-не-знаю-что».

– Я тебя взял с собой как знатока сказок, а ты… – проворчал папа. Потом расстегнул браслет электронных часов, снял их с руки и протянул Андрею-стрелку:

– Возьми.

– Это что? – не понял Андрей-стрелок.

– Это то-не-знаю-что, – пояснил папа.

– О-о-о, – с уважением протянул Андрей-стрелок. – А для чего оно?

– Не скажу, – сказал папа. – Если ты будешь знать, что это такое, то это уже не будет то-не-знаю-что. Возвращайся к царю и не сомневайся: он даже не представляет, что это такое.

Андрей-стрелок поблагодарил нас и отправился обратно, но было видно, что он очень не уверен в том, что из этого выйдет. А зря. Как показали дальнейшие события, царь не смог догадаться, что это такое, отстал от Андреевой жены и всё свободное время проводил в диспутах о назначении того-не-знаю-чего. Вот однажды собрал он всех мудрецов своего царства и сказал: «Кто дознается, что это такое, тому отдам полцарства и бочку солёных рыжиков в придачу». И тут появился Ходжа Насреддин и сказал…

Впрочем, это уже совсем другая сказка.

Без часов время определить было трудно, но по приблизительным подсчётам оно приближалось к двум часам пополудни.

– Пора перебираться в сказку «Мальчик-с-пальчик», – сказал папа. – Нельзя опаздывать, еще подведём соседа.

– Погоди, вон кто-то скачет, – заметила Леся трёх всадников.

Всадники на чахлых лошадках подъехали ближе. Это были странного вида мужичонки в красных кафтанах, с чернильницами, привязанными к поясам, и гусиными перьями за ухом. Из-за перьев они смахивали на трёх сбрендивших Чингачгуков. Они спешились, и один из них достал из шапки какую-то бумагу и начал читать скрипучим голосом:

– Указ. Во оноже число некоего месяца сего года получена жалоба-донос от Афиногена-царевича на людоеда. Что якобы означенный обязанности свои благолепно не справляет, никого из нуждающихся в сём не ест, а праздно на травке валяется в обществе малолетней девицы хулиганского вида и при вопросах врально отговаривается пустыми причинами, как то животной болестью або поносом неприличным. Поелику повелеваем учредить комиссию из трёх достопочтенных дьяков примерной нравственности, дабы проверили они сей донос и бездельника людоеда наказали с пристрастием. Царь (подпись неразборчива).