Табу на нежные чувства - Марина Серова

— Ты должна мне поверить, — настаивал Костя, — все происходящее не ерунда…

Какой-то посторонний шум, доносящийся из коридора, заставил Мечникова замолчать. Мы быстро переглянулись и схватились за оружие. Я достала из внутреннего кармана куртки револьвер и неслышно поднялась со стула.

— Кто вы? — услышали мы испуганный голос Крапивина и, не раздумывая, метнулись ему на выручку.

Молодой парень в черной кожаной куртке и в темно-синей кепке, сдвинутой на глаза, прижимал Эдуарда Петровича к стене. Он был так увлечен своим занятием, что даже не заметил, как мы появились в коридоре. Левой рукой парень в кожанке пытался закрыть Крапивину рот, но тот уворачивался, как мог, и повторял свой вопрос:

— Кто вы? Кто?

— Заткнись, — зло прошипел парень и тут же замер от неожиданности.

Мечников приставил дуло пистолета к его спине и спокойно произнес:

— А теперь отпусти Крапивина и подними руки.

Незнакомец не спешил выполнять указания, он по-прежнему крепко удерживал журналиста, придавливая его к стене коленом. Я подошла к парню и потянула его за рукав. Эдуард Петрович тут же поспешил занять более безопасное местоположение — за спиной вооруженного следователя Мечникова.

Я развернула парня к себе и скинула с его головы кепку. Незваный гость смотрел на меня с нескрываемой ненавистью и высокомерием.

— Похулиганим, детка? — спросил он.

Предложение незнакомца мне настолько не понравилось, что я незамедлительно «пригвоздила» его к стене.

— Полегче, Женя, полегче. — Мечников оторвал мою руку от шеи парня. — Он нам живой нужен.

Парень потер шею и перевел взгляд с меня на журналиста.

— Ментов на выручку позвал, испугался, значит. — Гость Крапивина самодовольно усмехнулся. — Это хорошо.

— Что вы себе позволяете? — возмутился Крапивин и снова спрятался за спину Мечникова. — Никого я не испугался.

— Оно и видно, — парень выплюнул жвачку и придавил ее рифленой подошвой ботинка. — Ну что? — Незнакомец уставился на Константина. — Давайте надевайте свои наручники, везите куда следует. Я готов. Только меня выпустят уже к вечеру, увидите. — Он протянул руку следователю и засмеялся, демонстрируя свое удалое бесстрашие и уверенность в безнаказанности.

Мечников посмотрел на парня, потом медленно повернулся ко меня. Я поняла, что ему нужно, — наручники. Следователи прокуратуры не носят с собой наручников. Они вообще не имеют права приковывать подозреваемых к батарее.

Я усмехнулась и пошла в рабочий кабинет Крапивина, где оставила свою сумку с разными нехитрыми приспособлениями, необходимыми в работе телохранителя. Эдуард Петрович воспользовался удобным моментом, чтобы покинуть коридор, и поспешил за мной.

— Теперь вы понимаете, что я говорил правду? — спросил он.

— Понимаю, — сухо ответила я.

В коридоре послышалась какая-то возня. Я оттолкнула в сторону Крапивина и метнулась ко входу. Но было поздно. Энергичный парнишка уже выскочил за дверь. Я поискала глазами Мечникова. Он сидел на полу, обхватив голову руками, сквозь пальцы сочилась кровь. Рядом с ним лежала окровавленная лопатка для обуви с металлическим набалдашником в виде головы лошади.

— Не упусти его, Женя. Я в порядке, — еле слышно сказал Мечников и застонал. Застонал скорее от обиды, чем от боли.

Убедившись, что с Костей все в порядке, я покинула «офис» Крапивина и устремилась наверх. Парень не успел убежать далеко. Его темный силуэт мелькнул в арке соседнего дома. Я рванула за ним, в арку. Мое недолгое преследование прервалось уже в соседнем дворе, где позднего крапивинского гостя поджидала раздолбанная «Волга». Парень быстро сел в машину, и «Волга», резко развернувшись, выехала со двора. Номера машины были настолько заляпаны грязью, что разглядеть хотя бы одну цифру было невозможно.

Я вернулась обратно, в рабочую квартиру Крапивина, и наткнулась на запертую дверь. Я постучала, но мне не ответили. Тогда я надавила на кнопку дверного звонка, три протяжных, затем два коротких сигнала.

— Кто? — услышала я уже знакомый голос журналиста.

— Ваш телохранитель.

Дверь открылась, передо мной стоял бледный, перепуганный Крапивин, в правой руке он сжимал маникюрные ножницы. При виде меня на губах Эдуарда Петровича мелькнуло некое подобие улыбки.

— А это зачем? — Я кивнула на ножницы в его руке.

— Хочу перевязать голову Константину Афанасьевичу. Ищу, что бы порезать на бинты, но пока ничего не нашел. — Он виновато пожал плечами.

Мечников уже сидел на стуле в кабинете Крапивина и прижимал мокрый платок к ране на голове.

— Ушел, — разочарованно отметил он при виде меня.

— Как это могло случиться? — Я подошла к Константину и убрала его руку от головы. Некогда белый платок уже пропитался кровью.

— Я сам виноват.

— Это я поняла, — с усмешкой ответила я, рассматривая рану. — Рана поверхностная. Сейчас в больницу тебя повезу.

— Ты берешься за это дело? — Костя схватил меня за руку.

— Берусь, — ответила я, и Мечников позволил мне продолжать обработку своей раны.

В моей рабочей сумочке нашлись и стерильные салфетки, и бинт, так что очень скоро я наложила профессиональную повязку и потащила Константина к его же машине.

— А я? — Журналист робко вмешался в мои действия по спасению товарища, когда я, перекинув сумку через левое плечо, помогла Мечникову подняться.

— А вы берите все самое необходимое, закрывайте дверь и следуйте за нами.

— Женя, не надо со мной как с тяжелобольным обращаться. — Константин попытался избавиться от моей помощи. — Иди машину заводи, я могу самостоятельно передвигаться. В конце концов, рана у меня пустяковая, ты сама сказала.

— Ну, давай, передвигайся. — Я дала Мечникову свободу действий и направилась к выходу.

Костя, пошатываясь и цепляясь то за спинку стула, то за дверцу шкафа, сделал несколько шагов и остановился, прикрыв глаза.

— Я вам помогу. — Эдуард Петрович убрал под мышку свой тоненький кожаный портфель, а другой рукой взял Мечникова под локоть. От помощи журналиста мой бравый товарищ отказываться не стал и, опираясь на Крапивина, продолжил путь к выходу.

Закрывать металлическую дверь подпольного кабинета журналиста пришлось мне. Мужчины медленно поднимались по ступенькам неосвещенного подъезда. На улицу я вышла первая, огляделась по сторонам: ничего подозрительного. Хотя я и не рассчитывала увидеть здесь вооруженную гвардию бойцов, но в сложившейся ситуации пренебрегать простейшими методами безопасности было непозволительно.

Мечникова мы с Эдуардом Петровичем погрузили на заднее сиденье, я села за руль, Крапивин рядом со мной. Он убрал под ноги свой тощий портфель, пристегнулся, надвинул кепку на глаза и, неожиданно взяв на себя роль руководителя, скомандовал: