Смертельный просчет - Майкл Ридпат

— А мне безразлично, — отозвался Гай.

Тони усмехнулся:

— Вот, значит, как… Ладно, Гай, это твоя проблема, но я надеюсь, что ты передумаешь.

— А я надеюсь, что передумаешь ты, — с вызовом произнёс Гай.

Тони встал.

— Я пробуду в Лондоне до четверга. Утром в четверг жду тебя с предложениями. На этом, джентльмены, объявляю заседание закрытым.

* * *

Офис интернет-компании «ninetyminutes.com» находился на четвёртом этаже реконструированного магазина металлоизделий на тихой улице в районе Кларкенуэлл, неподалёку от «Таверны Иерусалим». По вечерам она обычно была набита битком, но в полдень там было прохладно и непривычно пусто. Гай заказал пива: пинту горького для меня и бутылку чешского себе. Глотнул раз-другой и промолвил:

— Сволочь.

— Он отступится, — сказал я.

— Нет, не отступится.

— А куда он денется? Все равно вести дела на сайте Тони без тебя не сможет.

— Что-нибудь придумает.

— И нам нужно что-нибудь придумать. Наверняка отыщем какой-нибудь компромисс.

— Хорошо бы, — кивнул Гай. — И продержимся месяц. Но в следующем всё повторится. Он заявится со своими предложениями насчёт того, как надо вести дела на сайте, хотя знает, что мне это не нравится. Потрясёт этими предложениями передо мной, а потом потребует их принять. Чтобы показать, кто умнее. Кто лучший бизнесмен. У кого власть. — Он глотнул пива. — Ты когда-нибудь играл со своим отцом в «Змеи и лесенки»?[2]

— Не знаю. Наверное, играл.

— И кто выигрывал?

— Не помню. Думаю, я. Может, он.

— Я играл со своим отцом в «Змеи и лесенки» много раз, и всегда выигрывал он. Мне тогда было четыре года, и я очень расстраивался. И ещё сильнее расстроился, вернее, разозлился, когда стал старше и сообразил, что в этой игре выигрывает тот, кому повезёт. А единственный способ постоянно выигрывать — жульничать. Грустно, не правда ли, когда отец мухлюет, чтобы победить четырёхлетнего сына? — Гай внимательно вгляделся в этикетку на бутылке, словно там был написан ответ. — Я знал, что не следует брать у него деньги.

— Но у нас возникло безвыходное положение.

Гай вздохнул:

— Верно, безвыходное.

Он ссутулился над стойкой. В глазах сквозила печаль, почти отчаяние. Энергия, наполнявшая их последние несколько месяцев, куда-то исчезла.

За эти месяцы мы много хлебнули всякого. Гай и я. Трудились как проклятые и вечерами, и ночами, и в уик-энды. И кое-чего достигли. Заставить заработать сайт за столь короткий срок — настоящее чудо. Отыскали деньги. Собрали команду беззаветно преданных идее людей. Мы с Гаем лучше узнали друг друга. В общем, работа доставляла мне много радости, и я не хотел, чтобы все так бездарно закончилось.

— Гай, мы должны с ним сражаться. Неужели все усилия пойдут псу под хвост? Ведь ты собирался охватить сайтом большинство европейских лиг. Организовать розничную торговлю. И самое главное, «Оркестр» согласен выложить на стол десять миллионов фунтов. Вчера ты так радовался.

Гай поднял голову.

— Вчера — да. Думал, что это моя компания. Забыл об отце, о том, что предстоит сегодняшнее заседание, притворился, будто ничего этого не существует. Но я себя обманывал. Это существует. От реальности никуда не денешься.

— Мы сталкивались с ещё худшими препятствиями, — не унимался я, — и ты никогда не сдавался. Всегда находил лазейку. На твоём месте я бы уже давным-давно поднял вверх лапки.

Гай улыбнулся.

— Я многому у тебя научился! — взволнованно воскликнул я. — Научился верить в себя… и в тебя. Не говори мне, что я ошибался.

Он пожал плечами.

— Извини.

— Это потому, что он твой отец, верно? Если бы на его месте оказался кто-нибудь другой, ты бы не сломался.

— А я не сломался, — возразил Гай, но тут же махнул рукой. — Ты прав, я сломался, ведь он мой отец. Я его знаю. Он решил сделать компанию моей очередной неудачей и своим успехом. У него все карты. Как обычно.

— Не сдавайся.

— Извини, Дэвид. Но я уже сдался.

Я вгляделся в его лицо. Он говорил совершенно серьёзно. Мы подавленно замолчали. Обидно, очень обидно. С таким трудом воздвигли это величественное сооружение, но вот пришёл Тони Джордан, вытащил камни из фундамента, и оно теперь рушится на наших глазах.

— Надо сообщить ребятам, — промолвил я.

— Скажи ты. Я просто не могу с ними общаться. Давай, иди. Я ещё немного побуду здесь.

И я ушёл, оставив Гая страдать в одиночестве.

Гай не приехал на работу и на следующий день, во вторник. Я позвонил ему домой, никто не ответил. Мне три раза звонили из «Оркестра», но я не брал трубку. Сидел, барабанил пальцами по столу, размышляя над тем, что делать дальше. Подошла Ингрид Да Куна, наша с Гаем старая приятельница, редактор сайта. Она работала в компании только два месяца, став последним необходимым элементом команды. У нас с ней были непростые отношения, но об этом позднее.

— Я слышала, мы скоро займёмся гламурным бизнесом? — спросила она.

— Ты, вероятно, займёшься, а я нет.

— Такой квалифицированный бухгалтер-аудитор в этом деле очень даже пригодится.

— Спасибо.

— Я-то вписываюсь сюда идеально. Могу, кстати, попробоваться и в качестве модели.

Я не сумел сдержать улыбку. Ингрид была симпатичная — светло-голубые глаза, густые каштановые волосы, открытое доброе лицо, но я видел её в купальнике, она выглядела неплохо, однако на модель не тянула.

— Чему ты заулыбался? Да, зад у меня тяжеловат, и бедра тоже, но теперь я могу сделать пластическую операцию за счёт компании. Кое-что удалят, кое-что передвинут. Тони все оплатит. Скоро ты меня не узнаешь.

— А как насчёт роста?

— Что рост? Во мне метр семьдесят восемь, на каблуках — метр восемьдесят. — Она шлёпнула меня по руке.

— Ой! — Когда Ингрид бьёт, то бьёт чувствительно. — Ты рано обрадовалась. Думаю, все гламурное сайт будет получать из какой-нибудь паршивой студии в Лос-Анджелесе. Так что тебе придётся свои таланты отдать футболу.

— «Арсенал» — «Ливерпуль», ноль — ноль, — произнесла Ингрид, пытаясь имитировать радиокомментатора. У неё был уникальный акцент, что неудивительно, если мать шведка, а отец бразилец. Причём образование она получила в Англии. Ингрид посмотрела на меня и произнесла серьёзным тоном: — Я тебе очень сочувствую.