Душа сутенера - Чингиз Абдуллаев

Позвонил Славик. Он ведь знает, что в десять утра я еще впостели, но звонит, сукин сын, чтобы подчеркнуть свою близость. И ничего емунельзя сказать. Он мне очень нужен. Иногда таких клиентов поставляет, что целыйкапитал получаешь. Но вообще-то паскудный тип. И стукач. Я это точно знаю, ужедважды проверял. В общем он мне позвонил и сказал, что Дипломат хочет со мнойвстретиться. В гробу я видел этого Дипломата. Нет, это не только его кличка. Ондействительно дипломат и даже какой-то очень большой чин. Только у него фантазиидикие, поэтому ему нужен такой специалист, как я. Отказывать в таких случаяхнельзя — обратится к конкурентам. Я, мгновенно проснувшись, спрашиваю Славика,что нужно этому типу. Он отвечает, что клиент сам все растолкует. Дипломат жилнесколько лет в Европе, видимо, приобщился к чему-то новенькому. Говорит, чтосейчас у этого Дипломата целая сеть магазинов в нашей стране. И теперь он«богатенький Буратино». Так мы называем своих особо обеспеченных клиентов.

Сон у меня сразу прошел, и я назначил встречу наодиннадцать. Квартира у меня хорошая, целых пять комнат. Но дома япринципиально никогда никого не принимаю. Никого. Ни женщин, ни мужчин. Никлиентов, ни своих сотрудниц. Я их так называю, и в этом, кажется, нет ничегообидного. За последние годы слишком много известных людей погибло у себя вквартирах. И все потому, что смешивали дело с работой. Это не одно и то же. Какговорят англичане в подобных случаях: «Мой дом — моя крепость». Моя квартиранаходится в элитном доме, здесь есть охрана и установлены телекамеры. Моисоседи — респектабельные семейные люди. Все убеждены, что я торгую нефтью. Немогу понять, почему воровство государственных природных ресурсов считаетсяболее престижной работой, чем сутенерство. Ведь ущерб людям они приносятгораздо больший. Мне всегда жалко нефтяников, которые вкалывают, добывая нефть.Знали бы они, сколько людей сидит на их шее, получая с качаемой на Запад нефтиприбыли. Знали бы они, какой «процент с копейки» они получают, если доход всехэтих прилипал приравнять к ста рублям. Но это не мое дело, и поэтому я даже неезжу домой на своей машине. Только пешком, только один. Для друзей у меня естьмобильный телефон.

А моя рабочая квартира — на Кутузовском. Вернее, там у менякуплено две квартиры. Одна — четырехкомнатная — для приемов. Там есть спальня,где особо нетерпеливые могут встретиться с моими «сотрудницами». Но они,конечно, не подозревают, что здесь у меня две квартиры. Вход в них из разныхподъездов, но они соединены общей дверью за шкафом и оборудованы видеокамерами.Из соседней квартиры просматривается и записывается все, что происходит восновной. Это моя страховка на всякий случай. И сидит там у меня сын моегодвоюродного брата, единственный родственник, который у меня остался и которогоя опекаю с самого детства.

В общем, я назначил встречу на одиннадцать. И через сорокминут был у себя на Кутузовском. Клиент появился пять минут двенадцатого. Уних, дипломатов, разрешается опаздывать ровно на пять минут. Это знак хорошеготона. Он появился у меня, и я сразу его невзлюбил. С одной стороны, ондипломат, ему должны быть известны правила хорошего тона. Но он не протянул мнеруки, а только холодно кивнул, словно мы уже были в состоянии холодной войны.Ему противно со мной здороваться, хотя зачем-то я ему нужен. С другой стороны,он делец, и я видел, как он оглядывал мою «рабочую квартиру». Явно соображал,сколько ему придется заплатить. Но здесь ему со мной не тягаться. Обстановку,мебель, технику подбирал наш психолог именно для подобных случаев. У меняроскошная кожаная мебель за сорок тысяч долларов. А техника вся из компании«Банг оф Олафсон», знаете, наверно, такую. Самая дорогая техника в мире. Тамтакой дизайн, что клиент сразу готов выложить не одну тысячу долларов. Инаконец, картины, мебель. Все подлинное, все без обмана. Клиент долженпонимать: здесь работают солидные люди, а не шантрапа, которая ловит клиентовна улице.

— Мне рекомендовали вас как специалиста по некоторым…проблемам… — Он выразительно смотрит на меня, а я молчу. В подобныхслучаях говорящему нужно дать закончить фразу. — По проблемам…сексуального характера, — поясняет он, выжидательно глядя на меня.

— Может быть, — весело соглашаюсь я, — носначала мне нужно знать, какие именно проблемы вы хотели бы со мной обсудить.Нет, нет, не обсуждать, — тут же поправляюсь, потому что он смотрит наменя, как удав на кролика.

Но напрасно он меня гипнотизирует. Это я ему нужен, а ненаоборот. Интересно, чего он хочет? Ему лет под шестьдесят. На вид это крепкиймужчина. Какие-нибудь извращения? Не похоже. Он бы нашел себе женщину изанимался с ней любовью, как захочет. При его деньгах это не проблема. Нет,нет, здесь что-то другое. Поэтому он и обратился именно ко мне.

— Я пришел сюда не обсуждать проблему, — поясняетмне посетитель, — я пришел к вам за помощью. За конкретной помощью. И яполагаю, что вы можете мне помочь, а я готов соответственно оплатить все ваширасходы.

— Конечно, — вот это другое дело, сейчас я емубуду баки заколачивать. — Вы можете на меня положиться.

— Не сомневаюсь, — он чуть улыбнулся, и это мнеуже не понравилось. Он знает чуть больше, чем следовало. Ну Славик, сукин сын,я тебе устрою!

— Дело в том, — говорит Дипломат, — что мы сженой долгие годы жили и работали за рубежом. Там привыкаешь к разным мелочам,появляются свои слабости, в общем, иногда позволяешь себе расслабиться. Вы меняпонимаете?

«Чего он хочет, — лихорадочно думаю я, — чеготакого, что нельзя купить за деньги? Тем более, за большие деньги?»

— Может, вы конкретно изложите мне, какие слабости высебе позволяли? — спрашиваю я этого типа.

— Дело в том, что мы с женой были членами клубасвингеров, — пояснил Дипломат, и я едва не упал со стула.

Всего-то! Я уж подозревал, что он тайный садист или убийца.А они, оказывается, свингеры. Если бы сегодня было первое апреля, я бы решил,что Славик меня разыгрывает. Тоже мне порок. Клубы свингеров сейчас даже вМоскве есть. Это когда вы приходите со своей женщиной в клуб, а там меняетесьпартнершами. Ну и что здесь такого? Обычный разврат, только разрешенный обеимисторонами. Почти все мужики и без того изменяют своим женам, а те делают вид,что ничего не замечают. Но дураки-мужья и не подозревают, что больше половиныих жен тоже имеют «друзей» на стороне.

— Значит, вы были членами клуба свингеров, —говорю я противным голосом.

Здесь все ясно. Больше тысячи долларов из него не вытащить.От силы две. Его должен был принимать мой родственник. Кстати, его фамилия — неЛютиков, так как его отец — сын моей тетки. Фамилию мальчика я не назову. Хотясейчас мог бы сказать, ему все равно уже никто не сможет навредить. Хотя нет,лучше не причинять лишней боли его родным. Парня звали Алексеем. Я еще подумал,что Алексей мог бы встретиться с Дипломатом, чтобы он не отнимал у меня время.

— Да, мы иногда посещали этот клуб, — поясняет мнеДипломат. — Дело в том, что я женат вторым браком. И моя жена на двадцатьлет моложе меня. Поэтому мы считали членство в клубе свингеров обычным делом.Вы меня понимаете?