Душа сутенера - Чингиз Абдуллаев

— Подожди, — говорит Арчил, — я тебе помогу.

— Нет, — я оглядываюсь на то место, где лежитАлексей. — Я сам. Это за него. И за всех остальных.

Короткой очередью я добиваю Ивара. Вот и все. Я выполнилсвой долг. Теперь мы с Кирой можем уезжать. Она выходит из дома. Все кончено.Мы победили.

Уже потом, много месяцев спустя, я вспоминал этот день идумал, каким наивным был тогда. Разве могли мы победить? Разве можно победитьмафию? Разве я не должен был понять, что произойдет потом?

Мы собирали вещи, чтобы уехать отсюда навсегда. Нужно былоторопиться. Я предложил Кире сесть в машину и отправился за своей сумкой.Стоявший рядом со мной Арчил все время молчал. Это меня слегка раздражало,обычно он более разговорчив, тем более после таких событий, когда мы, наконец,покончили с Иваром. Я вышел вместе с Арчилом. Он взял мою сумку. Его людисобирали оружие.

Кира разместилась в машине на заднем сиденье. За рулем ужесидел водитель. Она обернулась и улыбнулась мне. Я на всю жизнь запомнил этуулыбку. Неожиданно двое боевиков Арчила сели в машину с двух сторон, и она,быстро набирая скорость, вылетела за поворот.

— Нет! — закричал я и бросился за машиной.

Но было поздно. Арчил цепко держал меня и говорил какие-тослова утешения. Я вырывался, плакал, бил всех, кто стоял рядом. Потом мнерассказали, что меня держали сразу четверо. Арчил все время был рядом. Как мнебыло страшно! Как мне было невыносимо плохо! Я кричал, чтобы они менязастрелили, умолял меня отпустить, бросался вслед уехавшей машине. До сих порне понимаю, как я тогда не сошел с ума. Или немного сошел? Может быть, я этогопросто не понимаю?

Меня в полном беспамятстве увезли с дачи. Говорят, я потерялсознание и несколько дней был в состоянии шока. Постепенно я начал понимать,что происходит. И однажды ко мне пришел Арчил. На него страшно было смотреть,словно он почернел изнутри. Он подошел ко мне и положил рядом со мной пистолет.

— Ты можешь меня застрелить, — сказал он, опустивглаза. — Я узнал, что Ивар готовит нападение на твою дачу. Мне нужно былоспасать тебя. И тогда я получил разрешение тебя спасти, но взамен я должен былотдать им девушку. У меня не было выхода, Петр. Они бы все равно вас нашли. Гдеугодно и когда угодно. Она не могла остаться в живых после показа этой пленки.Мне сказали, что речь идет об интересах очень важных людей. Если бы яотказался, они бы убили вас обоих. Я должен был выбирать, и я выбрал тебя…Можешь меня застрелить. Вот пистолет. Но я хотел, чтобы ты знал: тебя нетронут, я за тебя поручился.

Он еще что-то говорил, пытаясь оправдаться. Конечно, ядолжен был его понять. Он честно пытался спасти мне жизнь и сделал это. Откудаему было знать, что он немного ошибся. Ему казалось, что он всего лишь меняетжизнь обычной проститутки на жизнь друга. Ему казалось, что жизнь Киры не стоитмоей жизни. Он и предположить не мог, что у сутенеров тоже бывает душа, котораяможет страдать и плакать. Он не мог предположить, что, отняв Киру, он сломалмне жизнь навсегда. Навечно.

Я вернулся домой. Кассету с вице-премьером я сжег. Мне онабольше не нужна. Тем более не стоит смотреть на девочек, которые там были. Мнеи так слишком больно вспоминать Киру. После этих событий я сильно поседел. Ипревратился в того законченного циника, которого знает вся Москва. Говорят, чтотеперь ничто не может тронуть мою душу. Никакая душеспасительная история. Я ужеперегорел. Вместо души остался пепел. Это так страшно, когда у человека вместодуши пепел.

Арчил по-прежнему считает, что спас мне жизнь. Наверно, онпо-своему прав. Хотя с тех пор я с ним больше не встречался. Я все равно несмогу ему ничего объяснить. И не хочу этого делать. Я даже не знаю, гдепохоронили Киру.

Часть заработанных денег я отдаю семье Семена Никитина. Унего растут такие хорошие пацаны. Когда они будут взрослыми, я расскажу им обих отце. Расскажу, что он был настоящим героем. А может, я однажды приду к нимдомой и, как Арчил, положу на стол заряженный пистолет, чтобы ребята застрелилиубийцу их отца. Может быть, может быть…