📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгДетективыКоллекция китайской императрицы. Письмо французской королевы - Елена Арсеньева

Коллекция китайской императрицы. Письмо французской королевы - Елена Арсеньева

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 142
Перейти на страницу:

Но я постараюсь их забыть. И они, наверное, забудут все случившееся… если переживут это время, которое, от души надеюсь, скоро минует. В конце концов, Франция тоже перенесла столь же безумный период – и ничего, все нормализовалось, даже не всю аристократию успели повесить на фонарях и отправить на гильотину. В большинстве городов, правда, поотрубали головы статуям святых около соборов и церквей, но в Талле ничего не тронули…

Боже, как я мечтаю вернуться домой! Двадцать лет назад, когда я был одержим манией повидать мир, утвердиться, жить отдельно от семьи, с которой был в постоянных распрях, я был счастлив уехать в Китай. И даже после того, как мы с Шарлотт бежали оттуда, я не собирался возвращаться во Францию. Мне было гораздо интересней работать в консульствах, видеть иные страны, изучать незнакомые обычаи, чем все гулять и гулять по Бургундии, смотреть и смотреть на серые стены шато Талле, видеть свое отражение в зеленой, наполовину затянутой ряской воде, окружающей его стены, снова и снова бродить по Grande Galerie и смотреть на фрески в Башне Лиги, каждую линию в которых я знал наизусть. Да, я мог бы и сейчас сказать, куда смотрит лицо Дианы де Пуатье и каким выражением наполнены глаза Екатерины Медичи, королевы-отравительницы… Тогда мне казалось: все это знакомо, привычно, а далекий мир полон загадок, и надо попытаться их разгадать… Не знаю, удалось ли мне что-нибудь разгадать, но, даже если удалось, сейчас мне ничто уже не интересно.

Теперь я думаю только о Талле. Беспрестанно – о Талле.

Я хочу вернуться туда. Пройти по залам и комнатам шато. Зайти в конюшню и самому оседлать для себя одного из скакунов. Ах, давно стали старыми одрами те жеребята, которых любил покупать отец, чтобы выезжать и выращивать их самостоятельно… Я хочу смотреть на натюрморты в залах первого этажа и видеть, как солнце дробится в гранях хрустальной вазы кисти Моне. Отец писал мне, что рядом повесил мой натюрморт с белыми пионами и одним из подарков Цыси, статуэткой, которая называется «Летящий белый тигр»…

Я обещал привезти ту самую статуэтку домой. И ту вазу – тоже. Но отец – мы помирились заочно, в письмах, простили друг друга и вновь обрели любовь друг к другу – не увидит их: сегодня, когда мы с Шарлотт пересмотрели коллекцию, я обнаружил, что статуэтка пропала. И он не узнает, что я в очередной раз нарушил обещание, – отец умер пять лет назад.

Когда-то, в далекие годы, когда я со скандалом уезжал из Талле, он кричал мне вслед, что я обманул его надежды, его ожидания, что ни одному моему слову верить нельзя… И вот я опять солгал. Талле не обогатится уникальным экспонатом – подарком императрицы Цыси, статуэткой, которая, по легенде, вышла из рук одного из возлюбленных Серебряной Фей…

Иногда приходят в голову подозрения: а что, если тот оборванец, который схватил два наших чемодана, знал, что находится в одном из них? Мне показалось или он сознательно отшвырнул ногой саквояж Шарлотт, который та от испуга выронила и схватить который было куда проще, чем два чемодана, лежащие на тележке носильщика?

Да нет, чепуха. Даже я смутно помнил, в котором именно лежит «Летящий белый тигр», ведь Мин-хао упаковывал его семь месяцев назад – именно столько длился наш путь по разоренной России. Конечно, морем через Америку мы добрались бы проще и быстрей, но до Америки мы не доплыли бы, я в этом ничуть не сомневаюсь, я верю Мин-хао. Нас убили бы раньше… может быть, мы не добрались бы даже и до парохода… нас убили бы еще во Владивостоке и швырнули бы в море где-нибудь в бухте Золотой Рог… Именно поэтому мы отправились тем путем, который казался на первый взгляд самым трудным, опасным, невероятным: по суше, по остаткам железной дороги, по лесным тропам и проселкам. Это невероятно, но мы добрались-таки до Петербурга, потратив невероятное количество денег, зато – со всем своим багажом. Мне не было жаль тех бумажек, которые в несметном количестве печатает любое правительство, приходящее к власти, и не было жаль тех заранее собранных, купленных золотых монет царской чеканки, которые и спасли нам жизнь в этом путешествии. Мне не будет жаль того, что мы еще потратим, чтобы добраться до Франции. Нет ничего дороже жизни – жизни моей жены и моего сына. Какое счастье, что Альбер уже дома! Какое счастье, что мы отправили его во Францию пять лет назад! Но тогда мы думали, что те, кто преследовал нас, оставили эту цель…

А что, если они-то и настигли нас? И именно их руками был украден чемодан с коллекцией?

Нет, повторяю: мы с Шарлотт и сами не могли вспомнить, куда именно положили шкатулку с фигурками. Произошла просто случайность, одна из тех нелепых случайностей, которые преследуют людей – и иногда настигают их, чтобы ударить или даже убить.

Но мы-то хотя бы остались живы!

Я размышляю: не махнуть ли рукой на дальнейшие поиски, на попытки вернуть вещи? Не перестать ли дразнить фортуну? Она была к нам благосклонна, но вдруг ей надоест опекать нас? Может, лучше уехать из Петрограда ближайшим поездом до Киева… потом дальше… Говорят, это возможно! Ходят также пароходы в финские порты, а оттуда добраться до Парижа уже не составит труда. В ЧК, хоть и отнеслись с насмешкой к моим потерям, обещали не задерживать с выездом…

Да, решено. Сегодня же скажу Шарлотт, что мы уезжаем. И как можно скорей. Завтра же начнем хлопотать…

Наши дни, Франция

– Прошу теперь в малую столовую, – пригласил гид, пропуская мимо себя туристов и с легкой обеспокоенностью оглядываясь на Алёну. Наверное, проверял, не считает ли она что-нибудь еще.

Она не считала. Просто рассматривала еще один натюрморт, подписанный именем некоего Эдуара Талле и называющийся «La nature morte avec le tigre volant blanc» – «Натюрморт с летящим белым тигром». На картине был изображен букет белых пионов – чрезмерно роскошных, как бы усталых от собственной красоты и пышности и уже роняющих отливающие перламутром лепестки. Букет раскинулся в просторной белой вазе с изображением необычайно красивой китаянки в синих одеждах и с высокой прической, держащей в руке изящный жезл. Рядом с вазой, на темном резном столике, стояла маленькая статуэтка. Один из опавших пионовых лепестков целомудренно ее прикрывал, однако все же легко можно было разглядеть, что статуэтка запечатлела пару в любовной позе: женщина лежит вниз лицом, мужчина совокупляется с ней, стоя на коленях меж ее раздвинутых ног.

«Э-э… впечатляет, конечно. А где же тигр? Или это сорт пионов так называется? Надо спросить у гида», – подумала Алёна.

Рядом выразительно хмыкнули, и наша героиня, повернув голову, увидела невысокого и какого-то очень тонкого молодого человека с разлохмаченными, довольно длинными черными волосами, облаченного во все черное. На нем были просторная рубашка-балахон с такими длинными рукавами, что они почти полностью закрывали кисти рук, черная жилетка, черные джинсы, черные мокасины. А в придачу на лице незнакомца черные изящные усики над тонкими – не черными, но все же очень темными – губами. Да и глаза за решеткой очень черных длинных, сейчас опущенных ресниц тоже, надо полагать, были черными. Кроме того, Алёна обратила внимание, что и на его коротких, но ухоженных ногтях лежит черный лак. Да еще узкое запястье оказалось плотно оковано тяжелым серебряным браслетом с вкраплениями черной смальты.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 142
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?