Дамочка с фантазией - Елена Арсеньева

У каждой зверушки свои игрушки.

Поговорка

Просыпаюсь с трудом. Как бы даже и не просыпаюсь, авыбираюсь из-под какого-то гнета. Не то глубокая, тяжелая вода, не то пуховаяперина – рыхлая, жаркая. Выбираюсь из-под нее – сначала тело, потом сознание –медленно и печально.

Господи, голова, голова-то как болит! Яду мне, яду…

Душно. С трудом сажусь, с трудом удерживаю равновесие. Меняпочему-то мотает из стороны в сторону, и все то неясное, смутное, очертаниячего я с грехом пополам различаю в темноте, качается вместе со мной. Вдругиздалека доносится пронзительный, протяжный, вот уж правда что – истошный! –вопль, достигает своего пика и уносится куда-то вдаль. Полное впечатление –мимо пронеслось какое-то орущее, словно до смерти напуганное чудовище,промчалось со всех ног или лап, опутав меня тем же ужасом, который испытывалосамо. Древний ужас, необъяснимый и неуемный.

Прижимаю руку к груди, утихомиривая трепыхающееся сердце.

Ой, как мне плохо… Тошно, муторно, мысли беспорядочноскачут, бестолково, панически мечутся. Мыслям тоже страшно, и прежде всегопотому, что они никак не могут осознать, кому они принадлежат, в чьей головетрепыхаются.

Я не помню себя. Я не знаю, кто я.

Среди царящей в моей голове сумятицы ни с того ни с сегопрорисовывается вполне четкая догадка: это никакое не чудовище пронеслось мимов темноте. Это пролетел встречный поезд!

Встречный поезд… чему он был встречный? Надо полагать, томупоезду, в котором нахожусь я.

Так, кажется, что-то начинаю понимать.

Я ощупываю руками полуразличимые предметы вокруг. Подо мнойсбившийся матрас и скомканная простыня. Под всем этим – кожаная полка. Точно, яв купе поезда! Сбоку на стене – неудобная сетка для вещей, крючок для полотенцаи металлический поручень, через который перекинуты какие-то шерстяные тряпки.

А впрочем, зря я так. Это не тряпки, а мои вещи. Мои брюки имой свитерок. Любимый свитерок из любимого итальянского магазина «Гленфилд». Снеобычайной, просто-таки ослепительной ясностью передо мной возникает воспоминаниео том, как я этот свитерок покупала. Три дня ходила, к нему присматривалась: неподнималась рука выложить две тысячи рубликов. С одной стороны, на себя,любимую. С другой – с деньгами сейчас не бог весть как свободно, а до новогогонорара еще жить да жить. Сомнения мои разрешил возмущенный вопль продавщицы,которой я пожаловалась, дескать, дороговатая вещичка, не стоит она того.

– Не стоит?! Да вы посмотрите, сколько она до уценки стоила!

И продавщица показала мне этикетку, где значилось две тысячидевятьсот рублей.

Это и решило дело: я устыдилась своего скопидомства и купиласвитерок – чудный, серо-бежевый, любимого моего оттенка, такая плотная, теплая«лапша»…

Какое-то время я тупо всматриваюсь в это воспоминание: ононе имеет для меня в данный момент ровно никакого значения. Понятно, почему ятак к нему прицепилась: это хоть какая-то конкретика моей прошлой жизни!Доказательство того, что я не появилась на свет вот здесь и сейчас, в этомтемном купе. С раскалывающейся от боли головой, пересохшим ртом, с тошнотой,подбирающейся к горлу, с прыгающим сердцем. Не в силах осознать, как я здесьоказалась, а главное, кто я и как меня зовут.

Если на перекладине висят мой свитерок и мои шерстяныебрюки, значит, еще холодно. Видимо, зима или ранняя весна. Куда я могланаправиться на поезде в такое время года? Почему при воспоминании о покупкесвитера в голове возникла мысль о гонораре? Гонорар платят творческим людям… ячто, творческий человек? Видимо, да. Но что я, так сказать, творю?

Спросите что-нибудь полегче.

Я берусь обеими руками за виски, в которые изнутри так ибьют трассирующие очереди боли, и сжимаю голову как можно крепче. Вспомнитьничего не вспоминаю, однако прорезается еще одна вполне отчетливая и разумнаямысль: а чего это я сижу в темноте? Ведь можно включить свет. Я огляжусь,посмотрю на себя в зеркало – может, и вспомню что-нибудь о себе, как выше былосказано, любимой. А если не вспомню – то найду сумку и загляну в паспорт.Там-то уж наверняка написано, кто я и что! Глядишь, и насчет творческойличности выяснится хоть что-нибудь.

Свет. Включить свет.

Рука совершенно рефлекторно тянется к изголовью. Тамприкреплен маленький плафончик. Наверное, я довольно часто ездила в поездах,если так уверенно нашла источник света.

Ох, ну почему ж так болит голова и тошнит? Не пьянствовалаже я накануне, в самом-то деле!

Щелкаю выключателем и при не слишком-то ярком светеозираюсь.

Ба-тюш-ки… Неужто пьянствовала-таки?!

Столик загроможден бутылками: шампанское, коньяк, водка, винокакое-то. Тупо смотрю на этикетку. «Ночь нежна». Но ведь это роман Фицджеральдатак называется, при чем тут вино?! Какая пошлость, однако…

Рядом с бутылками два пластиковых стаканчика: в одном надонышке плещется коньяк, в другом, том, что стоит вблизи от меня, –темно-розовая жидкость. Так вот ты какая, «Ночь нежна»! Если стакан стоит смоей стороны, подразумевается, я из него пила? Не помню такого. Перед тем, каклечь спать, сделала несколько глотков «Саровской» минералки, огорчившись, чтоона не газированная. Было похоже, что просто вода из-под крана. Но я ее выпила,куда ж деваться, потому что она входила в состав моего продуктового набора. Нуда, в СВ теперь принудительно кормят на ночь, из-за чего билеты стали ещедороже. Я поехала в СВ, потому что больше билетов не было, а мне непременнопонадобилось сегодня уехать из Нижнего в Москву…

Я радуюсь новому воспоминанию, но как-то мельком, мимоходом,мимоездом.

Мимоездом – вот именно!

Взгляд мой перебегает со столика, на котором, кроме бутылок,стоит блюдо с какой-то ресторанной нарезкой (остро пахнет копченой рыбой, отчего меня начинает мутить еще сильней), к противоположной полке. На ней лежиточень странный человек.

Это мужчина. Я вижу все его плотное, напряженно вытянутоетело с волосатым торсом и ногами. Он совершенно голый – вот в чем странность!Вовсе голый, даже без плавок. Света, конечно, не очень много, но я отчетливовижу то, что обычно принято скрывать. От этого, между прочим, принятоотворачиваться, но я сижу, как дура, и пялюсь на вышеназванное. Приходилось мневидеть этот орган и раньше, никаких открытий я тут для себя не сделала и все жене могу понять, отчего он так непотребно выглядит…