Кровавая Роза - Николас Имс

– Варгир?

– У нас их называют шаманами, – пояснила Тэм. – Он может по желанию превращаться в огромного медведя. А видишь вон ту, в черном, всю в татуировках и с наполовину выбритой головой? Она колдунья. Ну, ворожея. Ее зовут Кьюра, но все называют ее Чернильной чародейкой. А вон там друин. Это Вольное Облако. Ну вот же, высокий, с зелеными волосами и кроличьими ушами. Говорят, он – последний из друинов, а еще он выигрывает в любом споре, а его меч, Мадригал, разрубает сталь, как шелк.

Необычный оттенок алого на щеках юнца доставил Тэм большое удовольствие.

– Послушай… – начал паренек, но Тэм не собиралась ничего слушать.

– А вот это, – указала она на наемницу, опершуюся сапогом на парапет, – Кровавая Роза. Лидер «Сказа», спасительница Кастии и, скорее всего, самая опасная женщина по эту сторону Кромешной Жути.

На них упала тень ковчега, и Тэм умолкла. На самом деле с Кровавой Розой она никогда не встречалась, зато знала наизусть все истории, слышала все песни и до мельчайших подробностей запомнила ее изображения с плакатов и граффити на стенах, хотя мел и уголь, конечно, не сравнить с живым человеком.

На предводительнице «Сказа» был сборный доспех из тусклых черных пластин с красной насечкой, а латные рукавицы поблескивали, будто стальные. Они были друинской работы (ну, так утверждалось в песнях), так же как и пара скимитаров – Репей и Шип, – висевших в ножнах на обоих боках. Волосы Розы, выкрашенные в алый цвет крови, были ровно обрезаны по линии упрямого подбородка.

Такая же стрижка и волосы такого же цвета были у половины девчонок в городе. Даже Тэм купила себе мешочек зерен хакнелла – если замочить их в воде, то получалась ярко-алая краска, – но отец догадался, что задумала дочь, и заставил ее съесть зернышки, одно за другим, у него на глазах. На вкус зерна напоминали лимон с корицей и окрасили губы, язык и зубы Тэм в такой радикальный пунцовый цвет, что казалось – она выгрызла горло оленю. А волосы так и остались русыми.

Ковчег проехал, а Тэм стояла, моргая, будто косые лучи солнца пробудили ее ото сна.

Парнишка рядом с ней наконец обрел дар речи и смущенно откашлялся:

– Ого, ты столько всего знаешь! Слушай, а может, пойдем в «Залог успеха», я тебя угощу…

– В «Залог успеха»?

– Ну, это тут…

Тэм рванула с места и понеслась сломя голову. Она безнадежно опаздывала на работу, а у отца, естественно, было незыблемое правило относительно незнакомых парней, предлагающих угостить дочь выпивкой.

Впрочем, Тэм оно вполне устраивало – ей больше нравились девчонки.

В «Залоге успеха» неизменно находилось четверо.

Во-первых, Тера, хозяйка трактира. Когда-то она была наемницей, но потеряла руку. «Ничего я не теряла! – восклицала она всякий раз, когда ее спрашивали, как это произошло. – Мне ее бука оторвал, насадил на вертел и зажарил над костром, прям у меня на глазах. Я точно знаю, где моя рука, – в его поганом дохлом брюхе!» Эта массивная крепкая женщина управляла трактиром одной рукой, зато хватка у нее была железная. Она бранила поваров, отчитывала прислугу, но бо́льшую часть времени предупреждала трактирные потасовки (как правило, угрожая взбучкой) и с удовольствием вспоминала с наемниками постарше славные дни сражений.

Ее муж, Эдвик, тоже постоянно находился в трактире. Когда-то он был бардом в банде под названием «Авангард», но отошел от ратных дел. Каждый вечер он выходил на сцену в трактире, пел о боевых подвигах своих бывших соратников и знал все песни на свете. Эд был полной противоположностью жене: сухопарый и веселый, как малыш на пони. Старый бард (в прошлом – приятель матери Тэм) в обход незыблемого правила Тука Хашфорда относительно игры на музыкальных инструментах и дружбы с музыкантами частенько давал Тэм уроки игры на лютне.

А еще в трактире всегда присутствовал Тиамакс, тоже бывший боец «Авангарда». У этого некогда восьмиглазого арахнида на месте двух отсутствующих глаз красовались кресты повязок, а шестью руками он ловко смешивал, взбалтывал, встряхивал и подавал напитки. Разумеется, это делало его великолепным барменом. А еще, по словам Эдвика, он был офигительным бойцом.

Последним из постоянных обитателей «Залога успеха» был Бран, дядя Тэм. В юности Браниган слыл знаменитым наемником, знатным выпивохой и отъявленным мошенником. Но сейчас, спустя десять лет после безвременной смерти его сестры, банда распалась, и он превратился в… Ну, он так и остался вором, пьяницей и мошенником, но к списку пороков теперь добавились еще и азартные игры.

За прошедшие десять лет Бран почти не общался с отцом Тэм. Со смертью Лили Хашфорд один лишился сестры, а другой – жены, и скорбь развела их по разным дорогам.

– Тэм! – окликнул ее дядя с балкона второго этажа, над баром трактира. – Принеси-ка мне стопочку горячительного.

Тэм водрузила груду пустых плошек на замызганную деревянную стойку. Трактир был переполнен, зал забит наемниками и их поклонниками. В трех очагах пылал огонь, в двух углах вспыхнули потасовки, а бард, скинувший рубаху, колотил по барабану, будто по должнику.

– Дядя Бран просит виски, – сказала Тэм Тиамаксу.

– Неужели? – Арахнид схватил плошки и начал ополаскивать их в четыре руки; еще две руки раскрыли деревянный шейкер и наполнили бокал на длинной ножке ароматной ярко-розовой жидкостью.

– Это что? – спросила посетительница, разглядывая бокал.

– Пинк.

– Пинк? – Она принюхалась. – А почему пахнет кошачьими ссаками?

– В следующий раз заказывай пиво, – сказал Тиамакс, раздраженно сжимая жвала над челюстями, покрытыми седыми щетинками. Одно жвало было обломано, и вместо мелодичного шороха раздался глухой щелчок; посетительница фыркнула и отошла подальше. Арахнид деловито протер полотенцем сразу три плошки. – И как твой дядя Бран собирается платить за виски?

– Скажи ему – пусть запишет мне на счет, – донесся голос Брана с балкона.

Тэм натянуто улыбнулась Тиамаксу:

– Он просит записать ему на счет.

– А, ну да, неисчерпаемый счет Бранигана Фэя! – Тиамакс в отчаянии воздел к небу все шесть рук. – Увы, к сожалению, его кредит полностью себя исчерпал.

– А кто это сказал? – осведомился бесплотный голос дяди.

– А кто это сказал? – повторила Тэм.

– Тера это сказала.

– Передай этому сволочному яйцекладу, что с Терой я разберусь! – заорал Бран. – Вдобавок мне тут светит охренительный выигрыш.

Тэм вздохнула:

– Дядя Бран говорит, что…

– Сволочному яйцекладу? – Жвала бармена снова щелкнули, а фасеточные глаза зловеще сверкнули. – Вот тебе виски! – воскликнул он. – Принимай заказ.

Он схватил стопку из шкафчика и членистой рукой достал с самой верхней полки бутылку, покрытую толстым слоем плесени и клочьями паутины. Тиамакс вытащил из горлышка пробку, которая тут же раскрошилась у него в кулаке.