Великая Испанская империя - Томас Хью

Прочими значимыми членами весьма интернациональной по составу испанской делегации Испании были епископ Арраса, будущий кардинал Гранвель; ученый-законовед Виргилиус ван Айтта из Цвикен, бывший президент Тайного совета Нидерландов; и принц Вильгельм Оранский, молодой и богатый голландский дворянин, который в ту пору флиртовал с фламандской девушкой по имени Ева Элинкс (эта интрижка показала Альбе, человеку строгих нравов, что на принца нельзя полагаться). Граф Эгмонт, еще один имперский делегат, также являлся выдающимся человеком эпохи. Он происходил из древнего рода, который сыграл немалую роль в золотые годы бургундского самоутверждения в пятнадцатом столетии. Граф был женат на сестре курфюрста Рейнского и участвовал в катастрофической экспедиции императора Карла в Алжир[6] в 1541 году. Рыцарь Золотого руна с 1546 года, Эгмонт отличался добродушием, был обаятельным и отважным и отменно командовал конницей. Впрочем, он питал склонность к поспешным выводам и неосмотрительным действиям. Он командовал германской — бургундской — конницей, так называемыми «Шварцрайтерн»[7], которая принесла Испании победу как при Сен-Кантене, так и при Гравелине.

Французов на мирных переговорах возглавлял коннетабль королевства, миролюбивый герцог Анн‹‹10›› де Монморанси, которого поддерживал более воинственный и умный кардинал Лотарингский, брат герцога де Гиза, опытного воина, отобравшего у англичан Кале. При столь высокородных фигурах французской делегации состояли Жан де Морвилье и Себастьян де Л’Обеспен, образованные люди, исполнявшие обязанности секретарей (Л’Обеспену вскоре предстояло стать французским послом в Нидерландах)‹‹11››.

По поводу Монморанси венецианский посланник Мартин де Кавалли сообщал дожу: «Когда царит мир, коннетабль является наиболее важной персоной во Франции; если начинается война, он становится узником, лишенным всяких полномочий»‹‹12››. Отмечу, что сообщения венецианских посланников вообще служат отличным сторонним источником сведений о дворах, при которых эти посланники состояли.

В состав этих делегаций, если коротко, входили лучшие люди Европы. Альба и Монморанси в 1559 году совместно прилагали дипломатические усилия. Первый был надежнейшим из придворных короля Филиппа, который восхищался герцогом — и опасался его. Второй же славился как умелый переговорщик‹‹13››.

На мирных переговорах, которые завершились подписанием документов 2 и 3 апреля 1559 года, обсуждалась судьба множества территорий и границ, в том числе участь значительной части Италии и ряда небольших городков с гарнизонами (так называемых presidios) — Таламоны, Орбетелло, Порто-Эрколе и Санто-Стефано; они находились в имперском владении, что позволяло Испании препятствовать торговле между Генуей и Неаполем‹‹14››. Также подлежали обсуждению браки и права наследования. Выйдет ли новая королева Англии Елизавета замуж за короля Филиппа, овдовевшего супруга ее сестры Марии? А как быть с красивой, но очень юной дочерью Генриха II Французского, Елизаветой Валуа? Возможно, она станет женой наследника испанского престола Карла («Дона Карлоса»)? Или, быть может, предпочтет сочетаться браком с его отцом Филиппом? Герцог Альба писал из Ле-Кеснуа, укрепленного города между Камбре и Парижем, что для короля Испании не кажется разумным отказываться от повторной женитьбы, поскольку у него всего один сын‹‹15››. Между тем будущее Кале определилось весьма любопытным образом. Если королева Елизавета Английская выйдет замуж и родит сына и если этот сын женится на дочери короля Франции (или даже на дочери дофина), он унаследует Кале. Но если это предложение не понравится королеве Елизавете, город вернется к ней спустя восемь лет. Приблизительно 500 000 крон подлежали уплате в Венеции в качестве обеспечения для даров‹‹16››.

Итальянцы приняли то, что Стендаль через несколько сотен лет назовет «испанским деспотизмом»‹‹17››, поскольку им в равной степени требовались надежная защита от турок и желанное американское серебро‹‹18››. Но Франция сумела сохранить за собой несколько опорных точек в Италии, причем сразу пять в Пьемонте, включая Турин, Пинероло и Савиньяно, а также маркизат Салуццо. Впрочем, эти опорные точки не шли ни в какое сравнение с теми областями Корсики и Сиены, которые пришлось отдать генуэзским дожам и великому герцогству Тосканскому, фактическим вассалам Испании.

Альба, Гомес, принц Оранский и граф Эгмонт отправились из Камбре во французскую столицу. До отъезда они посетили в Брюсселе заседание капитула ордена Золотого руна, рыцарского ордена, основанного Филиппом Добрым в Бургундии в пятнадцатом столетии; потомки Филиппа старательно поддерживали статус наивысшего рыцарского ордена. Как выяснилось, герцогу Альбе предстояло сыграть в Париже новую роль: ему выпало жениться на французской принцессе Елизавете от имени короля Филиппа.

Свадьба, призванная ознаменовать конец войны, была назначена на 22 июня, и церемония прошла на помосте, установленном к западу от собора Нотр-Дам. Альба облачился в золоченую ткань и надел на голову императорский венец, а новая королева сверкала бесчисленными драгоценными камнями. После церемонии герцог передал Елизавете шкатулку, полную самоцветов и с портретом короля на крышке — разумеется, от имени Филиппа‹‹19››. Затем вошел в спальню королевы, возложил одну руку и одну ногу на кровать, после чего удалился. Благодаря этому опосредованному браку с Филиппом Елизавета осталась в истории под именем «Королевы мира». Затем состоялась вторая свадьба, между Маргаритой, сестрой Генриха II, и герцогом Савойским Эммануэлем Филибертом. Последний, в отличие от короля Филиппа, присутствовал на церемонии лично и стал первым савояром, который получил европейскую известность как государственный деятель.

Дальше начались турниры. Также устроили охоту в Шантильи, и на этой охоте король Генрих сказал принцу Оранскому, что герцог Альба готов приступить к искоренению ереси, опираясь на совместную испано-французскую армию, и начать хочет с «чумного пятна» Нидерландов. Король ошибся в выборе наперсника: Оранский промолчал, но пришел в ужас‹‹20››.