Приключения поручика гвардии - Юрий Шестера

Во-первых, расчеты Крузенштерна показывали, что провоз груза морем из Петербурга в Русскую Америку обойдется во много раз дешевле и быстрее, чем провоз того же груза традиционным сухопутным путем через Сибирь. Во-вторых, продажа в Китае заготовленной в Русской Америке пушнины гораздо прибыльнее, чем в Европе, что доказал французский мореплаватель Лаперуз[8], очень выгодно продавший в Макао, португальской колонии в Китае, меха, привезенные из Северо-Западной Америки.

Кроме того, Крузенштерн, учитывая печальный исход Тихоокеанской экспедиции, а также опыт дальних плаваний французского капитана Лаперуза и английского капитана Кука, предусматривал участие в предлагаемой им экспедиции уже двух кораблей вместо одного.

Однако император Павел I, несмотря на ходатайство именитых членов правления Российско-Американской компании, отверг представленный ему проект Крузенштерна, назвав его чепухой, что тем более удивительно, так как самодержец имел высший морской чин генерал-адмирала, являясь шефом Военно-морского флота Российской империи. В связи с чем надежды русских моряков на участие в кругосветном плавании, а купцов Компании на получение сверхприбылей, казалось, окончательно и бесповоротно рухнули.

Но в 1801 году в результате дворцового переворота гвардии Павел I был убит. Вскоре после этого Российско-Американская компания обратилась к новому императору за помощью в организации морской экспедиции в Русскую Америку, и в 1802 году Александр I утвердил ее проект.

Начальником экспедиции и капитаном флагманского трехмачтового шлюпа «Надежда» был назначен Иван Федорович Крузенштерн, произведенный в чин капитан-лейтенанта, а капитаном шлюпа «Нева» — его друг еще со времен Морского корпуса капитан-лейтенант Юрий Федорович Лисянский[9].

Из морского департамента Крузенштерну сразу же сообщили, что Его Императорское Величество желает, чтобы он немедленно принимался за дело.

* * *

Фаддей старался как можно точнее излагать эту волнующую и лично его историю. Ведь он уже твердо решил добиваться своего участия в экспедиции Крузенштерна. А Андрюша с замиранием сердца слушал повествование мичмана, изредка задавая уточняющие вопросы, и не переставал удивляться глубоким знаниям молодого флотского офицера. Знать, хорошо готовили дворянских отпрысков в Морском корпусе, так как он сам был довольно хорошо образованным молодым человеком, свободно владел французским, читая французских авторов в подлиннике, изъяснялся на английском и немецком, так что мог в полной мере оценить эрудицию собеседника.

После этой удивительной беседы Андрюша был вполне уверен в своей готовности для обращения к батюшке со своей неординарной просьбой, хотя и испытывал внутренний трепет, хорошо зная его дотошность и вполне возможный взрыв гнева у родителя при недостаточно точном ее изложении. Но Андрюша точно знал и другое — теперь он ни при каких обстоятельствах не отступится от своей мечты. Такая возможность испытать себя в деле может возникнуть только один раз в жизни…

* * *

Однако страхи Андрюши оказались напрасными. Петр Иванович благосклонно выслушал исповедь сына, внутренне радуясь его устремлениям, но, естественно, не подавая при этом вида. Он сидел в долгом раздумье, прекрасно понимая всю сложность предстоящих хлопот. Хотя Андрюша и был офицером, пусть и гвардии, но никакого отношения к флоту не имел. Да, он хорошо образован, но одного этого мало. Нужны еще какие-то возможности, какие-то еще пути решения этого непростого вопроса.

Но, видя устремленные на него глаза сына, полные мольбы и веры в его могущество, Петр Иванович не смог вот так сразу отказать ему. Да, честно говоря, и не очень-то и хотел — он прекрасно понимал, что представлялся действительно уникальный случай получить его сыну и наследнику столь драгоценный опыт преодоления трудностей, которые, как он знал по собственному опыту, будут неизбежно встречаться на его жизненном пути.

— Ладно, Андрюша, попробую прощупать почву в кругах, от которых может зависеть решение твоей проблемы. Чем черт не шутит, может быть, и найдется какой-нибудь выход.

Андрюша повис на шее своего горячо любимого батюшки, благодарный не только за данное им обещание, но и за то, что тот воспринял его мечты и устремления.

Когда же об их беседе узнала матушка, то только всплеснула руками:

— Бог с тобой, куда же ты собираешься-то, Андрюшенька, ведь сгинешь где-нибудь на самом краю света!

Но, взглянув на нахмурившегося Петра Ивановича, сразу же утихла и только краем платка утерла набежавшую слезу. Все домашние хорошо знали об особом отношении отца к сыну, своему первенцу и наследнику, в которого он вложил столько отцовской любви, и дав ему прекрасное по тем временам образование.

* * *

С тех пор на большом письменном столе Андрюши в его комнате появились во множестве географические карты, украшенные плававшими по океанам китами с фонтанами воды над головами и прочими морскими чудищами, фолианты с описаниями заморских стран и путешествий мореходов с древнейших времен. Теперь он гораздо чаще, чем привилегированный Английский клуб, посещал книжные лавки, скупая нужные ему издания, немало удивляя книготорговцев странными, на их взгляд, пристрастиями блестящего гвардейского офицера.

А тот уже всерьез задумывался над изучением испанского языка, так как не раз и не два в его руки попадали прекрасно изданные и хорошо иллюстрированные испанские книги по морской тематике. Ведь как ни крути, а Испания была великой морской державой, владычицей морей вплоть до разгрома англичанами ее Непобедимой армады в 1586 году.