Боец Демона-Императора - Ярослав Коваль

Ощущение чужого присутствия заставило меня обернуться, потом зашарить взглядом вокруг. В тот же момент, когда на меня кинулся кто-то, я на рефлексе провернулся на одной ноге, подцепил этого «кого-то» на плечо и придал ему ускорения. Прием не совсем из тех, которым меня обучали, но зато прочно усвоенный еще в бытность мою подростком. Я однажды таким способом отправил башкой в стенку обдолбавшегося одноклассника, которому вступило в голову кинуться на меня. А после этого решил, что приемчик полезный, пригодится.

Кто именно на меня кинулся, я рассмотреть не успел, потому что следом за первым меня атаковал второй, и уже куда толковее, пытаясь не навалиться и прижать к полу, а скорее подсечь. То, что у него в руках оружие, я понял не сразу, и, видимо, спасло мою шкуру только то, что тыкать в меня длинным, странной формы кинжалом он не спешил. Скорее попытался использовать оружие для устрашения.

Давай, старайся. Вышел я уже из того возраста, когда железяк пугаются. Первая попытка перехватить руку с кинжалом и кинуть противника, как положено, провалилась, парень оказался тренированным. Зато вторая получилась более удачной, я вдогонку качественно врезал парню в бок, но это уже ничего не значило, потому что на меня кинулись сразу двое, и, судя по всему, обученные очень хорошо. Пока один занял большую часть моего внимания, второй исхитрился подсечь меня какой-то палкой, с чем-то металлическим на обоих концах. Дальше навалились сразу трое, я вывернулся было, схватил одного из них за горло, но через миг кто-то уперся плечом мне в основание шеи, и руки соскользнули, а в затылке полыхнула боль, короткая, как фотовспышка.

Они завернули мне руки и подняли. «Пипец, куда я попал? Блин…» Сложно было что-либо отчетливо разглядеть в этом полумраке, да еще и в ходе потасовки, но ребята, напавшие на меня, явно были одеты не в камуфляж. И вообще не в форму. Впрочем, это ни о чем не говорит. Можно было лишь гадать, во что я вляпался. Сложно судить, но, кажется, ребята смуглые.

Меня прижали к стене, блокировали руки, и один из парней — тот, что с кинжалом, — уставился мне в лицо. Гляделки у него были почти черные, а может, мне просто так казалось. Лицо злое и вместе с тем равнодушное.

— Я не тот, кто вам нужен, — проговорил я.

Взгляд глаза в глаза, уже более осмысленный. Обернувшись, он обратился к одному из своих спутников на каком-то очень странно звучащем языке. Я не знаток кавказских наречий, если говорить откровенно, ни слова не знаю, однако со времени прилета звучание в принципе уловил. Ребята явно говорили не по-местному. И не по-чеченски. Я скорее взялся бы охарактеризовать этот язык как один из европейских. Но очень уж специфический.

Правда, вслушиваться дальше я не стал, и в тот момент, когда парень с кинжалом отвлекся, врезал ему ногой.

Результат получился так себе. Все-таки в последний момент незнакомец среагировал, и пинок пришелся правее, чем хотелось бы. Одну руку я сумел освободить, а вот вторую словно сковало. Более того, парень, который меня держал, ребром ладони легонько ударил меня под ребро, и половину тела на миг словно парализовало. Я захлебнулся воздухом, и, хотя не оставил попыток вырваться, скоро был втиснут лицом в песок на полу, а двое, усевшись на меня, быстро стянули ремнем запястья, а потом и локти. Боль в вывернутых плечах заставила изо всех сил стиснуть зубы.

Они подняли меня и поволокли за собой в неприметный лаз, в который пришлось нырять, словно кролику в нору. Правда, в полусогнутом состоянии пришлось тащиться всего с десяток шагов, потом свод рванул вверх, и, помедлив еще несколько мгновений, ремень с локтей мне все-таки сняли. Перед глазами прояснилось не сразу, когда же это произошло, я понял, что меня тащат через целую вереницу небольших пещер, пронизанных солнечным светом, падающим непонятно откуда. Судя по всему, кто-то когда-то пытался привести эти пещеры к стандартам человеческого вкуса, но работу бросил на полдороги.

Выход оказался удобным и широким — хоть машину сюда загоняй. В какой-то момент свод снова резко рванул вверх, по ту сторону пещеры закачались роскошные кроны деревьев, а свет солнца ослепил еще до того, как меня выволокли наружу. То, что я увидел с порога пещеры, даже близко не напоминало обычный кавказский пейзаж. И хотя в чем именно было отличие, не удалось осознать вот так, с ходу, ощущение, что простые логические доводы мне случившееся не объяснят, появилось.

Теперь здесь теоретически появилось место, куда можно попробовать спокойно убежать, где есть смысл прятаться от бандитов. Улучив мгновение и собравшись, я попытался вырваться. Казалось, они именно этого и ждали, и, хотя я провел комбинацию как положено, ту руку, которую все-таки удалось вырвать, тут же перехватили вновь. А потом кто-то ударил меня сзади, и, хотя с первого удара я не отрубился, успел понять, что при нынешней расстановке сил шансов у меня практически нет.

Сознание возвращалось как всегда — не сразу понимаешь, что был в отключке, не сразу вспоминаешь последние произошедшие события. Сперва, открыв глаза, я не понял, что ж такое увидел — каменная стена, где видны были приливы и не сколотые «раковины» раствора, плохо обтесанные камни… Вообще ничего себе выглядит, антуражно. Подо мной что-то жесткое, однако не настолько, чтоб заподозрить там решетчатую скамейку или пол.

Повернул голову и попытался оценить интерьер. Нет, на номер гостиницы, пусть даже и «эконом», не тянет совершенно. Как и на задворки какого-нибудь дешевого грязного ресторанчика… В этот момент я вспомнил все, что то ли случилось, то ли приснилось мне накануне, и сел на лежаке. Лежак оказался деревянным, его застелили матрасом, похоже, набитым то ли соломой, то ли чем-то подобным. Кроме лежака и полки, врезанной в стену, я здесь, собственно, больше ничего и не увидел. Грубый половичок не в счет. Окно было забрано решеткой. Красноречиво и годится как ответ на незаданный вопрос.

Я поднимался с осторожностью, но голова на удивление оказалась ясной — не болела, не кружилась, вертикально держался без проблем. Значит, стукнули со знанием дела, либо мне просто повезло. Встал, прошелся к окну. Увы, оно походило на бойницы в замках, сужающейся трубой поднималось вверх в толще стен, и виден был лишь кусочек ослепительного неба, расчерченного полосками прутьев — поди пойми, что освещает это небо. Металл в растворе, залившем камень, держался прочно.

Дверь тоже выглядела внушительно. Я сперва поддел ее плечом, потом навалился сильнее, толкнул — и даже не смог понять, куда же она открывается. Створка стояла нерушимо, словно представляла единое целое со стеной. Нехило тут строят.

Ладно, хотя бы не яма. На официозную тюрьму тоже не похоже. Может, оно и к лучшему. Интересно, где вообще могут быть такие странные камеры, помимо всего лишенные каких-либо признаков параши и волчка. Не было здесь и труб парового отопления, и дверки вмурованной в стену печи. Можно себе представить, какой тут дубак зимой. Конечно, на Кавказе не бывает настоящих зим, но и ненастоящая тоже не сахар.

Оставалось лишь вернуться на лежак В конце концов сейчас, когда я сижу в четырех стенах, от меня ничего не зависит. Впереди может быть много дурного, что-то хорошее — надо лишь терпеливо дождаться предстоящих событий и не спешить накручивать себя. Психоз никому еще не помогал.