Охота на недотрогу - Кира Рамис

Заголовки газет пестрили безумными предположениями. Одним из них было то, что кто-то отомстил бизнесмену за несговорчивый характер. Дела его шли в гору, и многие хотели войти с ним в долю.

Но эта версия развалилась ровно через месяц, когда нашли ещё одну девушку, чуть подальше от того места, где была обнаружена первая.

Сходство было очевидным. Молодая, красивая, стройная волчица, но уже из бедной семьи. И тоже не защищалась. Заключение из лаборатории гласило, что вещество, которым опоили девушку, она выпила незадолго до несчастного случая. Именно эта гадость и не дала волчице обернуться.

Паника захлестнула оборотней. Жён, детей начали встречать вечерами с работы и учёбы. Создали добровольные отряды по патрулированию улиц спальных районов. Но никого не нашли. Следователи заметили на месте преступления, как следы лап, так и следы ботинок.

Мнения разделились: кто-то утверждал, что преступников было двое, кто-то, что один.

Когда нашли третью девушку, за голову безумца или безумцев объявили награду. Начальник охраны города был против такого решения, стучал кулаком по столу, но главы семей на всеобщем межклановом собрании посоветовались и решили «пресечь злодеяния» маньяка.

Не зря переживал начальник. С того дня в участках стало неспокойно: доброжелатели или по-другому «желающие получить награду» тащили в участок первого встречного подозрительного оборотня.

Раскрываемость преступлений повысилась, потому что приходилось проверять личность и подозреваемого, и того, кто его привёл. Попадались мелкие воришки, жулики и прочий отрицательный элемент общества. Но маньяка так и не поймали, скорее всего, он затаился. Прошёл месяц, другой, за ним третий, — и подобных случаев больше не происходило.

Начальник охраны, не выдержав наплыва сознательных граждан в участки, выступил во всемирной паутине с обращением к жителям города. Он попросил больше не хватать друг друга на улице, а писать на новую паутинку лично ему. Он якобы пристально изучит каждый «звоночек», и если это приведёт к поимке преступника, то всенепременно гражданин, отправивший его, получит обещанное вознаграждение.

Наконец, участки охраны смогли вздохнуть и заняться своими прямыми обязанностями.

Начальник охраны слукавил: в паутину самолично не заглядывал, а посадил двух самых умных учеников академии охраны. И вот они в свободное от учёбы время отбирали самые подозрительные письма.

— Марина Николаевна, вы кто? Студентка? Студентка, — мужчина встал из-за стола. — Вам жалоба показалась подозрительной, вы её оформили и положили на стол к своему начальнику. Тогда вопрос. Зачем ко мне идти? Я что, каждой подозрительной личностью, копошащейся под забором, должен самолично заниматься? — начальник охраны всего города навис над стройной молоденькой студенткой.

— Но… я вчера докладывала… Там второй вечер подряд видят странных мужчин, одетых в чёрное… а…

— Что, а? Уважаемая Марина, если никто не выехал на место, значит, ничего серьёзного в вашем заявлении не обнаружили. Если ваш рабочий день закончен, то отправляйтесь домой уроки учить. Как только поступит из академии хоть одна жалоба, что вы спите на уроках и плохо начали учиться, сразу вылетите с работы. Всё понятно?

— Да, господин начальник охраны города. Разрешите идти учиться? — девушка сверкнула глазами, вытянулась и готова была бежать из кабинета.

— Разрешаю, — тот устало потёр переносицу и вернулся за стол.

Часом позже, безлюдный переулок на окраине города.

Молодая девушка шла по переулку, тихо напевая песенку. Только глухой оборотень не услышал бы её голоса.

«Где-то тут», — мелькнула в голове мысль, стоило ей приблизиться к забору последнего дома.

Она поправила короткую юбку и, громко ойкнув, осела на землю. Неожиданно отломился длинный каблук на правой туфле.

– Ну вот… — девушка сняла левую туфлю и легко отломила второй, уже ненужный каблук.

«Я бедная несчастная девушка, попавшая в беду», — мысленно настраивала она себя, смешно вышагивая в испорченной обуви.

— Ты кто такая? Что тебе тут нужно?

«Как же он бесшумно подобрался с подветренной стороны», — «несчастная» почувствовала острый коготь, прижатый к своему горлу. — «Допрыгалась, Марина Николаевна, доигралась в следователя… Рома-а-а», — всё так же мысленно позвала девушка напарника, который следовал за девушкой на приличном расстоянии. — «Я его поймала», — слова застряли в горле.

«Обернуться не успею, даже пробовать не стоит», — размышляла Марина, мелко трясясь всем телом и думая, нужно ли пустить слезу или это только разозлит нападающего. На первом курсе мало чему успели научить.

— Адамусь, ты кого тут поймал? — неожиданно в заборе образовалась дыра посредством разведения двух широких дощечек в разные стороны.

Двое мужчин среднего роста и неприметной наружности вытаскивали по небольшому мешку.

— Да вот, ошивалась тут, — зашипел охранник дыры и больно ткнул девушку в бок кулаком. — Девица шикарно разодетая, — коготь на второй лапе прошёлся вдоль шва коротенькой юбки, послышался тихий треск разрываемой ткани. — А нет, почти раздетая, — похабно ухмыльнулся тот. Юбка, разрезанная по бедру, держалась лишь на одном поясе.

Марина поёжилась, но мысленно выдохнула: не маньяк, слава луне, а воры, просто воры.

— Ты с оборотом-то поосторожнее. Сам знаешь, комендантский час в городе. Если охрана увидит, что ты в полуобороте, и арестовать может. Лишнее внимание нам сейчас ни к чему, — пробурчал один из воришек, положил мешок на траву и вновь исчез в проёме.

— А не сыскарь ли она? Кто в ночи бродит по тёмной улице? Говорил я вам, что вчера мимо прошёл оборотень и остановился недалеко… Точно, он нас сдал. Сейчас же все гоняются за убийцей женщин, — второй медленно положил свой мешок на землю и подошёл к девушке.

— Ха, Игнат, да какой из неё сыскарь? — Адамусь пощекотал когтём кожу на шее девушки. — Почти все сыскари — медведи. А эта мышь серая, полевая, — Марина от таких слов почему-то дёрнулась.

— А пахнет, как медведица. Хотя ещё что-то примешивается, не могу понять… — Игнат подошёл ближе и принюхался.

— Жаль, что я ничего не чувствую после последнего дела, — в словах оборотня, что пленил девушку, проскользнула досада. — Девка, ты медведица? Болела, что ли, в детстве? — он тряхнул оборотницу так, что у неё клацнули зубы.

— Я… я не она… то есть я не… Заблудилась, отпустите дяденьки, — попыталась прикинуться дурочкой та.

— Да не трясись ты так, сильно шкуру не попорчу, — Адамусь медленно провёл языком по щеке пленницы. — Игнат, что будем с ней делать? Какая она нежная, может, заберём с собой? Повеселимся, а потом отпустим. Ты как, согласна? Довольной останешься, Адамусь умеет быть нежным, — мужчина прошептал девушке на ушко.