Романс о розе - Джулия Берд

Какое-то мгновение девочка лежала неподвижно, не смея шевельнуться. Наконец, проморгавшись, она увидела профиль Дрейка, рухнувшего прямо на нее. В это мгновение он повернул голову и их взгляды встретились.

Как ни странно, моргнули они одновременно. Потом Дрейк, оттолкнувшись, сел на корточки.

– Ты что, даже спасибо мне не скажешь? – спросил он, и его симпатичные щеки украсились очаровательными ямочками.

Она скривилась и вскочила на ноги.

– Мне скорее следует отругать тебя, ведь я едва не утонула. Почему ты так медлил? Хотел насладиться выражением предсмертного ужаса на моем лице?

– Ты бы не умерла. Здесь неглубоко, мне всего по плечи. Она растерянно посмотрела на пруд. Так мелко?! Еще минуту назад пруд казался ей океаном.

– Я хотел преподать тебе урок, – сказал он, легко поднявшись на ноги.

– Что за урок?

– Тебе надо научиться плавать.

– Придется и тебе кое-что усвоить, – заявила она, откидывая мокрые волосы с лица. – Ты никогда не будешь хозяином дома. Ведь ты этого хочешь, так?

Он нервно сглотнул, втянув щеки. Казалось, его накрыла тень судьбы.

– Признайся! Или ты солжешь и мне?

Выражение его лица изменилось: он взглянул на нее так тепло и трепетно, что в душе у нее все всколыхнулось.

– Нет, малютка, я никогда тебе не солгу. – На лице его отразилась холодная решимость. – Да, я мечтаю стать владельцем дома. И он будет моим.

– Нет! – закричала она внезапно охрипшим голосом – Никогда!

Ее глаза наполнились слезами. Но он их не увидит! Розалинда шмыгнула носом и отвернулась, успев, однако, заметить его торжествующую улыбку.

– Прежде ты будешь гореть в аду! – С этими словами она устремилась прочь, причем бежала так, словно ей грозила смертельная опасность.

И всю дорогу домой перед ее мысленным взором стояла его дерзкая улыбка.

А чего она ожидала? Таких, как Дрейк Ротвелл, адом не испугаешь. Ведь он сам – дьявол.

Двадцать лет спустя.

– Нет, дядя, я не выйду замуж. Я дожила до тридцати, сумев избежать брачных оков, и не вижу оснований делать это сейчас.

Розалинда Карбери решительно мерила шагами гостиную, которую когда-то так любил ее отец Оживленно жестикулируя, она бросала в пустоту отточенные формулировки своих аргументов, готовясь к встрече с Тедиесом Берком, дядей по материнской линии, единственным ныне здравствующим родственником и опекуном поместья. Несмотря на то что Розалинда, унаследовав Торнбери-Хаус и став его хозяйкой, осуществила свою мечту, она не могла распоряжаться своим имуществом без одобрения Тедиеса. К счастью, старый придворный обожал дерзких женщин и потому давно уже поощрял самостоятельность племянницы в этом вопросе.

Розалинда подошла к окнам гостиной. Ее любимый, затейливо разбитый сад постепенно одевался в грустный осенний наряд. Лето прошло, и потому появилась еще одна причина печалиться. Розалинда, как это часто случалось в последнее время, тяжело вздохнула.

Три недели назад ее отец и его дорогая подруга, вдова Элис, мать Дрейка, погибли во время кораблекрушения. Королева немедленно освободила Розалинду от обязанностей придворной дамы, дабы та могла стать полноправной наследницей отца.

Известие о трагедии стало для Розалинды страшном ударом. За прошедшие годы девушка по-настоящему полюбила Элис и заметно сблизилась с отцом. Жаль, что она не смогла облегчить их страдания в последний час. И вот теперь на нее вдруг обрушились бесчисленные заботы. Ей пришлось самой организовывать похороны. Кроме того, она взяла на себя и управление поместьем, и ведение дел своего отца. Дядя Тедиес, очаровательный придворный, снабжавший отца полезной политической информацией, более ни к чему был не пригоден. И поэтому, позабыв о печали, Розалинда взялась за дело всей жизни.

Уже несколько лет назад она взвалила на себя обязанности отца по управлению поместьем, предоставив тому возможность спокойно жить в родовом замке в Даннингтоне. А придворной дамой Розалинда стала только с одной целью – научиться разбираться в политике и заручиться поддержкой на тот случай, если Дрейк попытается выкупить дом прямо у нее из-под носа, как однажды и пригрозил.

Прошло уже шесть лет с тех пор, как он прошептал ей на ухо: «Однажды я вернусь за всем этим, малютка». Вот и сейчас у нее перед глазами стояла его высокая, стройная фигура со шпагой на боку; его черные волосы переливались на солнце; длинные, тонкие пальцы перебирали аккуратную бородку клинышком. Наживая состояние на торговле пряностями, он собирался купить Торнбери-Хаус, чтобы «освободить» старого герцога от бремени управления поместьем.

Отвернувшись от окна, Розалинда прошла к полыхавшему в камине огню и вытянула руки, на мгновение прислушавшись к доносившимся звукам музыки. Франческа, виконтесса Халсбери, играла на вирджинеле.[1]Выросшая в соседнем поместье Франческа в детстве часто играла с Дрейком и Розалиндой, а после смерти своего отца стала подопечной двора. Розалинда много лет не видела Фрэнни и была рада видеть ее. Дрейк же сейчас находился в очередном плавании и связаться с ним не было никакой возможности.

Внезапно занервничав, она повертела на пальце изумрудное кольцо: отчего одна только мысль о Дрейке вселяет в ее сердце страх и гнев? Это ведь она унаследовала Торнбери-Хаус. Пройдут месяцы, прежде чем сын узнает о смерти матери, и еще много дней, прежде чем он вернется. К тому времени она уже прекрасно освоит новую роль хозяйки дома.

Неожиданно дверь отворилась, и Розалинда приветливо улыбнулась при виде Тедиеса и Франчески. Черноволосая красавица с аметистовыми глазами поцеловала подругу в щеку.

– В чем дело, Розалинда? Я просто сгораю от нетерпения. Ты просила нас быть в четыре и ни секундой раньше…

– Прошу, присаживайтесь. – Розалинда указала на стулья у камина.

Склонившись, Тедиес поцеловал ей руку.

– Девочка моя, ты, как всегда, очаровательна.

– Прекрасно, – кивнула Розалинда. – Надеюсь, вы не измените своего мнения, когда я закончу. – Она помедлила, ожидая, пока они сядут. – Перейдем прямо к делу, дядя. Я решила не выходить замуж.

– Что? Это еще почему? – Сдвинув седые брови, Тедиес осуждающе нахмурился.

– Не вижу необходимости. Замужество мало что даст, напротив, поставит под угрозу отчуждения то, чем я дорожу более всего на свете – этот дом. Я давно уже достигла совершеннолетия, значит, Корона не может претендовать на опекунство надо мной. Но мне придется делить власть с мужем. Зачем же мне это?

– Зачем? – переспросил Тедиес, негодующе стукнув тростью об пол. – Затем, что женщина не может управлять поместьем таких огромных размеров!