Убийца без лица - Хеннинг Манкелль

На повороте на Кадешё его ожидал полицейский автомобиль. Петерс вылез из машины и с интересом наблюдал за скакавшим по полю зайцем.

Увидел Валландера в его синем «пежо», помахал рукой и полез за руль.

Под колесами скрежетал замерзший гравий. Курт Валландер следовал за полицейской машиной. Миновали поворот на Труннеруп, дальше дорога пошла по холмам, и вскоре они въехали в Ленарп. Свернули на проселок, едва ли более широкий, чем колея от трактора; еще километр — и они на месте. Две похожие усадьбы рядом: белые домики с хозяйственными пристройками посреди ухоженных садов.

Какой-то старик спешил им навстречу. Курт Валландер заметил, что он сильно хромает, похоже, у него болит колено.

Вылезая из машины, он почувствовал, что ветер усилился. Неужели все-таки пойдет снег?

Как только он увидел старика, сразу понял: впереди большие неприятности. В глазах у того был такой ужас, что Валландер отбросил всякие мысли о старческом маразме.

— Я взломал дверь, — твердил он. — Взломал дверь, должен же я был знать, что там произошло. Взломал, и все. Но она тоже скоро умрет. И она тоже…

Они прошли через взломанную дверь. Курту Валландеру в нос ударил характерный запах старческого жилья. Старомодные обои. Валландер сощурился, чтобы лучше видеть в полутемной комнате.

— Что же здесь произошло? — спросил он.

— Там, внутри, — сказал старик.

И заплакал.

Трое полицейских переглянулись.

Курт Валландер носком ботинка толкнул дверь.

Все оказалось хуже, чем он ожидал. Много хуже. Потом он говорил, что ничего хуже не видел, а повидал Валландер довольно много.

Спальня была вся залита кровью. Кровь даже на фарфоровой люстре. Около кровати ничком лежал голый старик в спущенных кальсонах. Лицо изуродовано до неузнаваемости. Нос почти отрезан, руки связаны за спиной, бедро размозжено. Из кровавого месива торчит белая трубчатка сломанной кости.

— О черт, — простонал позади Валландера Нурен. Он и сам почувствовал спазмы в желудке.

— «Скорую», — сказал он, сглатывая. — «Скорую», быстро…

Потом он склонился над полулежащей на полу женщиной. Она была привязана к стулу. Вокруг ее худой шеи была затянута веревка так, что женщина едва дышала, и Курт Валландер крикнул Петерсу, чтобы тот скорее подал нож. Они разрезали тонкий шпагат, глубоко врезавшийся в шею и запястья, и осторожно положили женщину на пол. Курт держал ее голову у себя на коленях.

Он перевел взгляд на Петерса и понял, что они думают об одном и том же. Кем надо быть, чтобы затянуть удавку на шее старой женщины? Откуда такая чудовищная жестокость?!

— Подождите снаружи, — сказал Курт Валландер плачущему соседу. — Подождите снаружи и ничего не трогайте.

Он понял, что почти орет.

Я ору, потому что мне страшно, подумал он. В каком мире мы живем?

«Скорая» приехала через двадцать минут. Дыхание женщины делалось все более прерывистым, и Курт Валландер испугался, что уже слишком поздно.

Он узнал водителя. Антонсон.

Второй был совсем молодой парень, он видел его в первый раз.

— Привет, — сказал Валландер, — он-то мертв, но она еще жива. Постарайтесь ее спасти.

— Что здесь стряслось? — спросил Антонсон.

— Расскажет, если выживет. Поторопитесь же!

Когда «скорая» уехала, они с Петерсом вышли во двор.

Нурен вытирал лицо носовым платком. Медленно светало. Курт Валландер поглядел на часы: семь двадцать восемь.

— Бойня какая-то, — сказал Петерс.

— Хуже, — ответил Валландер. Позвони и скажи, чтобы прислали всю бригаду. Скажи Нурену, пусть оцепит место. А я пойду поговорю со стариком.

И тут раздался чей-то крик. Он прислушался.

Крик повторился.

Это кричала лошадь.

Он пошел в конюшню и открыл дверь. Там, в полумраке, лошадь беспокойно била копытом в своем стойле. Пахло теплым навозом и конской мочой.

— Дайте ей воды и сена, — сказал Курт Валландер. — Может, здесь есть еще какая-то живность?

Он вышел из конюшни, и его пробрала дрожь. На одиноком дереве посреди поля галдели черные птицы. Он вдохнул холодный воздух и отметил, что ветер усилился.

— Ваша фамилия Нюстрём, — обратился он к старику, когда тот перестал плакать. — Я очень прошу вас рассказать, что случилось. Если я правильно понял, вы живете по соседству?

Старик кивнул.

— Что же там такое произошло? — спросил он дрожащим голосом.

— Я-то надеялся, это вы мне расскажете, — сказал Курт Валландер. — Может, пройдем в дом?

На кухне сидела сгорбившись пожилая крупная женщина в допотопном халате и плакала. Курт представился. Она кивнула и поднялась сварить кофе. Они сидели на кухне за столом. В окне еще висели рождественские украшения. Рядом, пристально уставившись на него, разлегся большой старый кот. Валландер протянул руку, чтобы его погладить.

— Кусается, — предупредил Нюстрём. — Не привык к людям. Только меня и Ханну признает.

Курт Валландер невольно подумал про жену, которая бросила его. С какого же конца взяться за это дело? Совершено зверское убийство, а не повезет, будет двойное убийство.

Тут он спохватился и постучал в окно, так чтобы его услышал Нурен.

— Прошу прощения, я на минутку, — сказал он хозяевам дома и вышел во двор.

— У лошади есть сено и вода, — доложил Нурен, — других животных нет.

— Проследи, чтобы кто-нибудь поехал в больницу, — сказал Валландер. — Если она придет в себя, может что-то сказать. Она же наверняка все видела.

Нурен кивнул.

— Пошли кого-нибудь, у кого уши хорошие. Кто у нас умеет читать по губам?

Вернувшись на кухню, он снял пальто и бросил на скамью.

— Рассказывайте, — сказал он. — И постарайтесь ничего не упустить. Торопиться нам некуда.

После двух чашек безвкусного кофе он понял, что ни Нюстрёму, ни его жене рассказать почти нечего. Он выслушал всю историю жизни пострадавших стариков.

Оставалось два вопроса.

— Может быть, вы знаете, — спросил он, — не было ли у них привычки хранить дома большие суммы денег?

— Нет, — сказал Нюстрём. — Они все переводили в банк, и пенсию тоже. Они же не были богатыми. Они продали и землю, и скотину, и технику, все пошло детям.

Второй вопрос казался бессмысленным, но он все равно его задал. Протокол есть протокол.

— Не знаете, враги у них были?

— Враги?

— Ну, кто-то, кого бы вы могли заподозрить, что он… что они могли бы такое сотворить.