Седая оловянная печаль - Глен Кук

Дома перед выходом я помылся, побрился и причесался, словом, постарался привести себя в надлежащий вид для встречи с богатеями к теперь надеялся, что они оценят мои старания и не прогонят от дверей, не спросив имени. Надеялся я также, что Черный Пит не подкачал и заранее сообщил мой псевдоним привратнику.

Назвать домишко Стэнтноров лачугой – не совсем точно. На него угрохали, полагаю, на миллион кирпича, камня и отборного леса. На такой территории спокойно можно захоронить целый батальон. Я не захватил с собой карты, но заблудиться было мудрено. Генерал точно специально для меня велел провести к дому мощеную дорогу.

Лачужка ничего себе. Каменная, с деревянной отделкой, в пять этажей, по бокам четырехэтажные флигели. Я поднял с земли камень и попытался добросить до другого угла – недолет, а бросок был недурен.

За шиворот мне потекла вода. Я прыжком преодолел двенадцать мраморных ступенек и остановился на минутку перед дверью, чтобы привести себя в порядок и не выглядеть чересчур взъерошенным. Когда имеешь дело с богачами, главное – не робеть, держать хвост пистолетом.

Дверь – такими воротами мог бы гордиться и замок – бесшумно приоткрылась, выглянул какой-то человек. Я с трудом удержался от вопроса, сколько масла пошло на смазку этих чудовищных дверных петель.

– Да?

– Я Майк Секстон. Меня ждут.

– Да.

Человек поморщился, выражение лица у него было довольно кислое. Интересно, где он посреди зимы ухитрился раздобыть лимон?

Вряд ли я произвел на него благоприятное впечатление, однако он впустил меня в холл. Вот это да! Здесь свободно поместилась бы парочка мамонтов, если бы хозяину стало жаль оставлять их мокнуть под дождем.

– Пойду доложу генералу, – сказал он и ушел, точно ему кол в спину вогнали, маршируя под слышный лишь ему одному барабанный бой. Сразу видно, тоже бывший морской пехотинец.

Он исчез, а я принялся развлекаться, шатаясь по холлу и знакомясь с предками Стэнтнора, целая дюжина коих сердито пялилась на меня с портретов на стенах. Судя по всему, от художников требовалось одно – поймать на лицах моделей выражение нестерпимого страдания. Все эти стариканы определенно мучились от запоров.

Я насчитал трех бородатых, трех усатых и шесть гладко выбритых, но кровь Стэнтноров – крепкая штука. Они выглядели как братья, а не как представители разных поколений семьи, существовавшей со времен основания государства Карента. Датировать портреты можно было только по форме изображенных на них Стэнтноров.

Все они были в форме или доспехах. Все Стэнтноры – солдаты, моряки, морские пехотинцы. Судьба их предопределена от рождения. Хочешь не хочешь – не важно, Стэнтнор обязан служить в армии. Может, этим объясняется семейное (поголовное и хроническое) расстройство пищеварения.

Последним в левом ряду висел портрет самого генерала, написанный в бытность его главнокомандующим армии Каренты. Длиннющие седые усы свирепо топорщились, а глаза смотрели мимо тебя, как будто он стоял на корме военного корабля, пытаясь различить что-то на горизонте. В этой галерее только портрет генерала не следил за тобой неотступно, куда бы ты ни пошел. Сердито сверкающие глаза старых служак смущали меня. Наверное, это задумано не случайно – запугивать выскочек вроде вашего покорного слуги. Напротив висел, единственный среди стариков, портрет молодого человека – сына генерала, лейтенанта Королевской морской пехоты. Он не успел выработать в себе стэнтноровскую семейную мрачность. Мне не удалось припомнить имя юноши, но я знал, что молодой Стэнтнор погиб на островах, я тогда еще не демобилизовался. Других сыновей у старика не было, не было больше и портретов на обшитой темными панелями стене.

Холл кончался стеной из темного небьющегося стекла, украшенной мозаиками на весьма кровожадные сюжеты из мифов и легенд. Герои убивали драконов, расправлялись с великанами и походя, от нечего делать, попирали ногами горы маленьких трупиков эльфов и гномов. Все это относилось к тем давним временам, когда люди не больно церемонились со своими меньшими братьями.

Дверь в стене была нормального размера и покрыта мозаикой в том же роде. Дворецкий, или как он там назывался, оставил дверь приоткрытой. Я воспользовался ненавязчивым приглашением.

Холл по ту сторону перегородки походил на собор.

Не меньше парадного, в четыре этажа высотой, весь из коричневого со светлыми прожилками камня. На стенах боевые трофеи Стэнтноров. Оружия и знамен хватило бы на целый полк. Пол в шахматную клетку из белого мрамора и зеленого змеевика. Посредине – фонтан: герой на поднявшемся на дыбы жеребце вонзал копье в сердце свирепого дракона, подозрительно похожего на большого летающего громового ящера. Рискованная позиция – еще секунду, и он свалится прямо в когти чудовища. Вид у обоих был невеселый. Я не мог порицать их за это: помирать никому не охота. Скульптор, несомненно, выразил нечто важное для себя, но до меня, увы, не дошло ничего. «Ребята, вы оба хотите заполучить девицу, – обратился я к противникам, – так заключили бы полюбовное соглашение».

Стуча каблуками, я направился к фонтану. Эхо сопровождало меня.

Я огляделся кругом. Коридоры вели в западное и восточное крыло здания. По лестнице можно было подняться наверх, на балконы. На каждом этаже – балкон, на каждом балконе – множество темных, полированных колонн и эхо, эхо. Не дом, а дворец. Музей какой-то. Любопытно, кому могла прийти в голову дикая мысль соорудить такой домище и поселиться в нем?

Холодрыга, почти как на улице. Я вздрогнул, подошел поближе к фонтану. Он не работал. Жаль, журчание воды скрасило бы обстановку. Они, наверное, врубают его только в дни приемов. Я всегда лелеял в глубине души мечту разбогатеть. Думаю, большинство из нас подвержены этой слабости. Но если так живут богатые, я лучше останусь при своих.

По роду занятий мне приходилось бывать во многих богатых домах, все они какие-то неуютные. Брр. Самый красивый, что я видел, принадлежал Чодо Контагью, королю преступного мира Танфера. Он настоящее чудовище, но в его дворце есть хоть намек на нечто человеческое. Архитектор Чодо не скрывал своих пристрастий. В тот раз, когда мне случилось посетить Контагью, дворец был битком набит голыми красотками. Это, я понимаю, обстановка! Куда веселее уймы дурацких военных побрякушек.

Я скинул сумку и небрежно облокотился на ограду фонтана.

– Давайте, ребята, не стесняйтесь, постараюсь вам не мешать.

Ноль внимания. Герою с драконом было не до меня.

Я огляделся. Где, черт возьми, люди? Для такого громадного помещения нужна целая армия слуг. А то будто среди ночи в музей забрел. Будто… Стоп! Не так уж все плохо.

Я заметил прелестное личико. Оно выглядывало из-за колонны на балконе слева от меня, в западном крыле. Женщина, и красивая. Она была слишком далеко, чтобы сказать еще что-нибудь, но хватило с избытком – кровь моя вновь заструилась по жилам. Красотка оказалась робкой, точно дриада. Глаза наши встретились, мгновение – и она исчезла.