Мой идеальный смерч. Часть 3. За руку с ветром - Анна Джейн

– Как там тебя? – обратился он глухо к гопнику, маячившему рядом.

– Саня.

– Саня, приведи их сюда, живо, – сказал Петр перепуганному парнишке, поняв, что «скорая» совсем недалеко.

Тот мигом кинулся исполнять приказ-просьбу. К тому же он был перепуган – боялся, что чувак, которого они с пацанами хотели избить, откинет копыта прямо здесь и прямо сейчас. А убийцей юный гопник становиться не хотел. Даже подумал – зачем он вообще связался с Герой? Тот вчера с вечерка собрал пару мужиков, чтобы выполнить указание Никки – отделать лоха. Позвал и его. Парень по кличке Дикий случайно попал в их компанию, был чьим-то хорошим корешом и ему срочно нужны были деньги. Понятно, для чего – он оказался бешеным нариком. Стал ловить глюки и воткнул нож в чувака! Гера был в бешенстве, остальные тоже оказались не рады такому поворотцу. Кому охота отвечать за макруху? Когда пацаны запрыгнули в тачку, грозились белого как мел Дикого, отпинать или даже утопить, а тот только ржал, как псих, и показывал куда-то пальцем. Типа, за ним идет какая-то телка то ли в шляпе, то ли в вуале. Сам же Саня был не напуган – он не понимал, зачем они так поступили. Избитого парня-то просто бросили умирать, если он там еще не загнулся!

Они проехали пару остановок, и Саня попросил остановиться – сказал пацанам, что здесь живет друган. Они поверили, и Гера отпустил его, приказав отсидеться у этого самого другана. Им просто-напросто было плевать, что случиться с раненым, а единственное, что их беспокоило – как не запалиться и получше спрятаться – и от ментов, и от Никки, и прочих пристанских быков. Саня вышел и бегом бросился обратно к аллее. По дороге дрожащими пальцами стал звонить в «скорую», а его верная, но старая мобила села. Поэтому и стал ловить машины – пара из них проехали мимо, поэтому к спортивной «Мазде» он бросился наперерез, как будто бы его кто-то подтолкнул на это.

Сейчас Саня, отчего-то изредка касаясь рукой с отбитыми костяшками до груди, где под спортивным костюмом прятался маленький серебряный крестик, подаренный в далеком детстве заботливой бабушкой, вновь оказался около дороги. Он увидел карету «Скорой помощи» и привел деловитых людей в белых халатах к месту происшествия. Парень из крутой «Мазды» – Саня мог только мечтать о такой машинке, до сих пор сидел рядом с раненым и что-то очень тихо говорил ему. Подумать только – эти двое оказались братьями!

– Ну, где там чего? – первым подала голос женщина-врач. – А, вижу-вижу. Так, молодой человек, отойдите подальше. Мне его осмотреть нужно.

Петр послушался, поднялся и отошел. Лишних вопросов не задавал, только пристально наблюдал за действиями медиков.

Врач склонилась на Дэном, быстрыми движениями проверила пульс, реакцию зрачков на свет, внимательно осмотрела рану, покачала головой, но сказала, что реанимация не нужна, но «парня надо срочно доставить в хирургическое отделение». Она что-то тихо сказала двум молчаливым сосредоточенным фельдшерам, те что-то также негромко ответили.

– Хорошо… Грузим его, ребята, – сказала врач фельдшерам, – осторожнее, это вам не кусок колбасы.

Петр внимательно следил за действиями работников «Скорой помощи».

– Я с вами, – тоном, не терпящим возражения, сказал он. – Этой мой родственник. Брат.

– В кабину.

– Куда едем?

– БСМП, – коротко отвечала врач, – как раз близко.

Неподвижного Дениса осторожно подняли на носилки.

– Я пойду? – спросила Саня, теребя рукава спортивного костюма. Ему было неуютно.

– Проваливай, – сквозь зубы выдавил Петр, которому не было дело до незнакомца, однако, прежде чем скрыться в «скорой», он вручил парню, обалдевшему от такого количества событий, свою визитку: – Позвони завтра. Отблагодарю.

– Ага… Вы правда братаны? – спросил тот, хлопая глазами.

– Нет, мы веселые сестрички. – С этими словами Петр залез в автомобиль. Дэн лежал там, на спине, очень бледный, с посеревшими полуоткрытыми губами, с почти не вздымающейся грудью.

«Черт, дед теперь меня точно наследства лишит», – подумал про себя отстраненно Петр, вспомнив, что забыл эти самые важные документы, которые следовало бы забрать. Он перевел взгляд со своей перепачканной кровью одежды на брата, над которым склонилась врач. Взгляд ее и без того усталых глаз становился все более и более обеспокоенным.

– В хирургию? – вновь коротко спросил Смерчинский.

– Да. И на переливание его, срочно.

– Выживет?

– Если в пробку не попадем, – было ему насмешливым ответом. Петр не оценил, хотя пробок, конечно же, в это время суток не было.

«Вот козел же ты, Денис, воистину козел и никто более. Держись, и я тебе это лично скажу».

Саня проводил машину с мигалкой облегченным взглядом, сжимая одной рукой визитку, а другой, даже не замечая этого, касаясь груди – того места кофты, под которым был спрятан крестик. Серебро на коже словно накалилось, обжигая ее – всего лишь на пару мгновений, зато ощутимо.

Кажется, он все сделал правильно.

* * *

В этом месте казалось, что реальность существует отдельно – где-то одновременно близко и далеко, вне пределах пространства и времени. Казалось, так было всегда, и ничего другого не существовало.

Дэн был здесь один.

На огромном широкоформатном экране в темном зале кинотеатра показывали внеплановый фильм: сначала он был черно-белым, изображение его рябило и изредка пропадало, а звук шипел и не всегда был понятным. Но ситуация менялась. Чем ближе Денис приближался к экрану, тем более ярким и цветным становилось изображение, четче и громче слышался звук. Когда молодой человек, не сводящий глаз с происходящего на экране, оказался на первом ряду, то изображение стало объемным, словно он надел 3D-очки, а звуковая дорожка плавно и нежно, словно морская волна, переместилась в его мысли.

Дэн остался сидеть впереди и, слегка запрокинув голову, жадными большими глазами невыросшего ребенка смотрел вперед, как любитель хорошего кино на редкие, никому не известные кадры самого Хичкока. Правда, то, что показывал этот кинотеатр, не имело ничего общего с фильмами «короля ужасов», а скорее походило на романтическую красивую ленту.

Бело-голубая комната, очень светлая и большая, с огромными открытыми окнами, выходящими на чудное лазурное море и зависшие над ним белоснежные облака, похожие на причудливые узоры зубной пасты, которую какой-то шутник выдавил из тюбика прямо на небо. Посредине комнаты возвышалась кровать с высоким пологом, и тонкие прозрачные шторки цвета светло-лилового лотоса, обрамляющие кровать у изголовья и в ногах, колыхались в такт южному приветливому ветру. Под ними, дружно вдыхая морской свежий аромат и запах друг друга, находились двое, еще не самодовольные взрослые, но уже и не беспечные дети. Им было лет шестнадцать-семнадцать, не больше: темноволосый, без преувеличения красивый парень с голым загорелым торсом и тонкая светловолосая девушка с обнаженными плечами, закутавшаяся в легкую белую простыню. Он лежал на животе, подперев подбородок руками, и болтал ногами в воздухе, а она сидела рядом, согнув колени и повернувшись к нему лицом, и расчесывала влажные после душа волосы.