Пламя изменений - Алексей Олейников

– И как ты отреагировала на их мольбы?

– Сэр, конечно, мне их было очень жалко! – воскликнула Мэй. – Что, у меня нет сердца, по-вашему? Я объяснила им, что очень сожалею и сочувствую им. Однако попросила учесть, что их вклад в дело науки будет неоценим, и это, безусловно, должно их как-то утешить и придать им мужества.

– А они?

– Кто-то рыдал, кто-то пытался меня убить, – пожала плечами Мэй. – Никакого понимания. Одно слово – эльфы. Но… – она нахмурилась, – никаких позитивных результатов я не получила. Как только эльф касается камня Врат или входит в круг, не касаясь, то просто исчезает. Момент перехода я не успеваю зафиксировать за неимением аппаратуры. Могу сказать, что процесс занимает миллисекунды. Изменений в структуре пространства не наблюдается. Они просто есть, а потом их нет.

Она застенчиво улыбнулась – хрупкая, черноволосая девушка. Изменение почти не преобразило ее внешне, лишь одна прядь окрасилась в огненно-рыжий, лишь радужка глаз пылала краснотой вокруг черных колодцев зрачков. Внутри же Мэй Вонг ворочалась огненная спираль. Если бы она высвободила все пламя Балора, гудящее в ее жилах, своды дворца не успели бы рухнуть им на головы – они бы испарились в одно мгновение. Безумный дракон в образе юной девушки – так представала внутреннему взгляду колдуна Мэй Вонг…

Безумный дракон улыбнулся, смахнул рыжую прядь к виску:

– Мастер Фреймус, представляете, один из туата все же сам вызвался.

– Он был из слуг Талоса? – быстро спросил Фреймус.

– Да, один из этих рыжиков в белых доспехах. Наши, хм, союзники.

«Добровольно вошел во Врата? – Колдун задумался. – Это странно. А значит, опасно. Туата ничего не делают просто так. Если один из них ушел в Скрытые земли, значит, туата начали реализовывать свои планы. Неправильно отдавать им инициативу».

Мэй стояла рядом, терпеливо ожидая, когда колдун обратит на нее внимание. Она была умна, сильна, но слишком молода. Альберт понимал, что ее тревожит. Чувства… чувства возвращались, вызванные первопламенем, они волновали и его. Фреймус пробовал их на вкус, как вино, и находил странное удовольствие в горечи и тоске, гневе и ярости. Удивительно. Стоило потерять так много человеческого, чтобы в итоге понять, что в нем еще очень много от обычного человека.

Он посмотрел на Мэй. Он мог бы ответить ей без слов, первопламень связывал их всех воедино, но говорить – тоже удовольствие. И его колдун тоже находил неожиданно приятным.

– Да?

– Сэр, что случилось с Виолеттой?

«Я ошибся, – с удовольствием подумал Альберт. – Вовсе не Зорич заботит ее больше всего».

– Ты тоже почувствовала?

Китаянка кивнула. Конечно она почувствовала, что за глупый вопрос? Он рожден изъяном человеческого языка, слишком несовершенного, чтобы передать то, что они теперь ощущают. Они как искры во тьме, они кружат вокруг солнца – их господина, они связаны багровыми нитями. Нити пульсируют, нити пересекаются друг с другом, складываясь в сложный рисунок. Ни в одном алхимическом трактате не найти этой фигуры, потому что она постоянно изменяется. Дрожь пробегает по нитям, когда искры вспыхивают или тускнеют, их танец никогда не прерывается, их взаимное расположение отражает десятки значений, в том числе и силу миньона, и его согласованность с действиями господина, и внутреннюю гармонию, степень освоения первопламени.

Тот момент, когда Ви погасла, почувствовали все миньоны. Она горела так ярко, что почти сравнялась по яркости с господином. Альберт был слишком занят операцией на острове Вольных Ловцов, чтобы отслеживать ее состояние. Он не успел понять, что произошло. Все, что успели уловить остальные, ее ярость, гнев и досаду.

Она проводила военную операцию, уничтожала Собор Магуса, и что-то пошло не так, как Ви рассчитывала. Ей пришлось самой вмешаться в бой… и искра ее вспыхнула и расточилась во тьме бесследно.

Что могло мгновенно уничтожить одного из них? Каким оружием циркачи сумели одолеть миньона?

Вот что волновало Мэй Вонг.

Это тревожило и Фреймуса. Альберт не любил загадки, которые могут угрожать его безопасности и способны нарушить планы.

– Ты знаешь столько же, сколько и я, – неохотно сказал он. – Виолетта не справилась. Мы узнаем больше, когда получим отчет Дикой Гильдии. Я уже приказал Эжену проверить место боя, возможно, он выяснит что-нибудь еще. Жаль Виолетту, но нам надо сосредоточиться на выполнении плана.

Мэй кивнула. Гибель Виолетты ее тревожила, но она не могла отогнать еще одну настойчивую мысль – теперь одним соперником меньше. Они с Андреем смогут встать по левую и правую руку от господина.

Если только… Она едва заметно вздохнула. Искра Андрея вспыхивала и тускнела. Он очень отдалился от господина, почти размыкнул их согласованный танец. Он сильно пострадал в схватке с лисицей-оборотнем, она что-то сделала с Андреем. Мастер не сказал определенно, что с ним происходит, – просто спрятал Андрея в один из саркофагов кукол. Никто, даже она, не имел права приближаться к нему.

А на призывы Зорич не отвечал.

– С ним все будет хорошо, – неожиданно мягко сказал Фреймус, касаясь ее руки. Мэй вздрогнула, подняла глаза. – Он поправится.

Мэй согласно кивнула.

Фреймус без промедления перешел к другим делам:

– Объект готов?

– Да, метаморфоз завершен, – сказала Мэй. – Активация прошла успешно, ее переместили сюда. Я приведу ее.

Мэй Вонг стремительно вышла. Что-то мешало ей, расплывалось в глазах. Она смахнула горячие капли, распахнула двери соседнего зала. На низком ложе, спиной ко входу, сидела девушка в темно-синем медицинском костюме – такие мастер использует для опытных образцов. Руки безвольно лежали на коленях. Белокурые, почти белые волосы волновал ласковый ветер Авалона, втекая в распахнутые окна. Занавеси шелка, поминутно меняющего цвет, трепетали, тянулись в зал плененными птицами, но не могли сорваться со своего насеста.

Эти покои принадлежали кому-то из членов Совета Магуса, Мэй не знала, кому именно – эти трусы сбежали при их появлении.

Девушка обернулась.

– Вставай, – приказала Мэй Вонг, глядя в пустые глаза девушки, как две капли воды похожей на Дженни Далфин. – Идем со мной.

Земли Внешние и земли Скрытые – не два мира, разделенных радужной стеной. Нет разницы между мирами, и радужный барьер – не стена вовсе. Слепы те, кто думает так, – не важно, первые они или люди.

Нет разницы между мирами, потому что это один мир, разделенный волей Видящей, чтобы уберечь от взаимного истребления людей и первых.

Внешние земли без Скрытых – пустая оболочка, мертвая скорлупа, лишенная жизни. Скрытые земли без Внешних – зыбкое ядро, нежное сердце, которое готово развеяться и погибнуть. Внешние земли – тело, Скрытые – дух, воля и сердце, ян и инь, две половины одного целого. Прекрасна жемчужина этого мира, обвивает ее Великий змей полосой радужного пламени.