Рыцарь для дамы с ребенком - Елена Чалова

И вот теперь свекровь устроила девушке очередную Варфоломеевскую ночь по поводу предстоящего отъезда Алиски на какой-то форум на Кипр. Марк хмыкнул — уж он представляет себе эти форумы! Знаем, пробовали… Группа менеджеров, которую компания делегировала на неделю на Кипр как передовиков производства… Черт, это раньше были передовики, а теперь что? Ну, впрочем, учитывая, что там и дамы, название вполне сойдет. Так вот, он таки представлял себе, как они там оторвутся! Впрочем, Марк всегда был человеком не завистливым и искренне желал Алиске, чтобы ей попалась пара симпатичных менеджеров и бармен из местных… впрочем, она способна и портье использовать, если он будет хоть на что-то похож… Надеюсь, бизнес-тур на Кипре не пострадает. Милое место — много солнца, моря… и, к огромному сожалению, немало наших соотечественников. Марк посмотрел на девушку — слава Тебе, Создатель, бывшую его девушку — добрым взглядом. Машинально отметил, что ей пора менять пломбу на правом клыке — скололась. Малохольная Алиска обожает грызть орехи, это при ее-то зубах! Девушка из-за соседнего столика ушла, и он разозлился окончательно.

Подружка как раз углубилась в повествование о коварстве свекрови, которая под предлогом заботы о ее, Алискином, здоровье погладила утюгом любимый и жутко дорогой комплект шелкового с кружевцами белья. Помню, помню, белье у Алиски и правда всегда необыкновенное. И еще она носит летом чулки с подвязками… Марк улыбнулся приятным воспоминаниям. Как любой нормальный мужчина, он терпеть не мог колготки. Попробуйте снять их с женщины и сохранить эротичность момента. Все-таки утилитарность и эстетичность — вещи плохо совместимые. Вздохнув, он спросил:

— Алиска, ну скажи, какого черта ты мне все это рассказываешь? У меня нет ни мужа, ни свекрови, а потому я даже совет дать не могу! Поговорила бы с подружкой…

Несколько секунд она хлопала, глядя на него, глазами, потом хихикнула и сказала:

— Знаешь, Яшенька, ты лучше, чем подружка. Ты никогда не будешь перебивать на середине разговора, чтобы спросить, где я купила такой классный джемперок и кто меня так кошмарно постриг. Ну и потом, ты просто очень душевный парень и неплохо разбираешься в людях.

Вот, извольте вам, разбираюсь в людях! На тот момент глупому Марку этого хватило, чтобы заткнуться еще минут на двадцать. Но теперь он понимал, что нахалка просто бессовестно подлизывалась. Потому как в людях он не разбирается совершенно, и это таки надо признать, как ни грустно. Иначе стал бы он связываться с той же Алиской, которая все полгода, пока они периодически встречались и трахались — надо признать, довольно неплохо… просто даже очень здорово… Да, так вот, она все эти полгода звала его Яшенькой. На вопрос «почему?» захлопала глазами и сказала, что это библейское имя идет ему гораздо больше, чем его собственное. Можно подумать, что Марк имя не библейское. Впрочем, Библию девушка, скорее всего, не читала.

Марк повздыхал и принялся грызть себя дальше: «Тот факт, что я просто осел и совершенно ничего не понимаю в женщинах, доказывает и моя связь с Мариной. Идиот. Романтик. Может, и правда пора к специалисту?» Хотя, честно признаться, рассказать правду о том, что случилось, он не сможет никому и никогда. Даже доктору. А потому — на фиг к нему ходить? «Доктор, научите проникать в тайны загадочной женской души… Или хоть налейте, а то очень уж погано…»

В общем, к психоаналитику он не пошел, а надрался в компании и пошел к тете Рае.

«Так о чем это я?» В который раз за сегодняшний вечер Марк пытался собрать мозги в кучку. Да — узок и избран круг стоматологов. И как правило, материально очень неплохо обеспечен. Но — как верно замечали классики (в основном будучи уже людьми далеко не бедными) — не все можно купить за деньги. А потому денег надо много, чтобы купить все, а кроме этого — то, что купить нельзя.

Например, он купил квартиру (правда, он ее отдал — не в обмен на счастье, нет, в обмен на свободу от несостоявшегося счастья — что-то сложно получается). Машины он покупал тоже, от «жигулей» перешел к вполне приличному «форду». И «фордом» этим, надо сказать, доволен. Нет, не просто доволен, а прямо таки очень. Он такой темно-вишневый, с круглой жопкой и большим количеством фар. Марк даже сам его мыл иногда — просто приятно, — настолько совершенны линии. Если вспомнить старика Фрейда, то в этом, несомненно, обнаружится некий подтекст: с одной стороны, иномарка — это символ мужского самоутверждения, а с другой — машина у мужчин (так же, как и яхта) ассоциируется с женщиной. Ну и пусть. Что плохого-то? «Форд-фокус» — прекрасная машинка, а для мужика прекрасная машинка значит не меньше, чем женщина. Можно было и мерс купить — может, не новяк, но двухлетка он бы потянул, — но кому надо лишний раз светиться? Так, что еще? У него имеется абонемент в спортклуб, неброская, но недешевая одежда, он много путешествует… Однажды у Марка даже был роман с мулаткой. Вы не поверите, как после этого вырос его рейтинг в глазах окружающих. Он никогда прежде не думал, что столько приятелей спит и видит, как бы потрахаться с дамой, у которой кожа цвета кофе с молоком. Кожа, кстати, у нее была чудесная. И зубы. И ноги. Единственное, что его раздражало, — это масса косичек на голове. Они такие странные на ощупь. И потом, однажды он встретил Дели у входа в ресторан, где у них было свидание, — а она была, ну, не совсем лысая, но почти. На голове топорщился короткий ежик, выкрашенный в блондинистый цвет. Нормально, да? Ежик блондин. Весь ужин был посвящен лекции о волосах и прическах. Оказывается, расплетать косички очень сложно, не говоря уж о том, что бедняжка от них просто устала. «И ты не представляешь, как чешется голова», — закатывая глаза, жаловалась девушка. Черт, может, он просто старый еврей, который не способен принять современные тенденции в моде, но его страсть умерла там же — на пороге ресторана.

Марк прекрасно сознавал, что он не урод — чуть выше среднего роста, темноволосый еврей тридцати с небольшим лет, у которого все есть. Почему же он сидит у тети Раи, в ее двухкомнатной малогабаритке, курит и ждет, пока она сварит ему кофе, сядет за стол, подперев пухлую щечку пухлой ручкой с двумя обручальными кольцами — своим и дяди Миши, царство ему небесное. А потом они всю ночь будут говорить. Он расскажет ей, что опять не смог обрести личное счастье. Простое, человеческое, то, которое не за деньги. («Господи, как меня угораздило так надраться — ведь завтра будут дрожать руки… Ах да, завтра воскресенье — какой же я сознательный, я никогда не позволяю себе надраться накануне рабочего дня».)

А тетя Рая в который раз объяснит племяннику, что счастливые браки устраиваются на небесах.

«Да, конечно, на небесах, мой мальчик. Например, твой покойный дядя Миша. Он был послан мне Богом: я очень хорошо с ним жила, и он помог твоей маме, моей сестре, и с учебой, и с квартирой, а потом и с отъездом в Землю обетованную. Ой, я получила от нее письмо вчера, я тебе потом почитаю. И тебя он никогда не забывал; я думаю, он рад был, что ты не уехал. Да, я просто знаю, что он любил тебя, как сына. Особенно он был счастлив, когда ты решил тоже стать врачом и тоже дантистом. «Наш Марк, — говорил он, — наш Марк хороший мальчик. Он понимает, что нужно. Нужно хорошо учиться и стать нужным людям. У людей всегда болят зубы. И люди всегда идут к дантисту, особенно если он хороший врач и еврей. Потому что люди знают — только еврей может стать хорошим зубным врачом».