Плевать на все с гигантской секвойи! - Екатерина Вильмонт

Они вошли. На них пахнуло не затхлостью, как ожидала Марина,а приятным запахом сухого дерева. В доме было очень чисто. На полу лежалидеревенские половички. Мебель была старая и некрасивая, но все производилостранное впечатление ухоженности. Внизу были две маленькие комнатки, однадовольно большая, и кухня. Наверх вела устланная половичком лестница.

– Мам, пойдем наверх! Лестница крепкая!

Они поднялись на второй этаж. Там была одна очень большаякомната, обшитая светлой вагонкой, но совершенно пустая. Два больших окна беззанавесок. По-видимому, комнату отделали, но еще никто в ней не жил.

– Мамочка, миленькая, не надо продавать этот дом!Мамочка, ну пожалуйста! – взмолился Мишка. – Тут так клево!

– Да, я просто потрясена, с какой стати тетя Аня мневсе это оставила? С ума сойти… Дом и вправду чудный!

– И мы не поедем к Валентине?

– Ну я не знаю, надо еще привести все в божеский вид… Ипотом, тут же нет ни ванной, ни сортира. Удобства на дворе. Я это терпеть немогу!

– Но ведь можно же сделать…

– О, знаешь, сколько это стоит? И потом, начнешь что-тоодно делать, другое посыплется…

– Ну мама, сейчас ведь можно купить биотуалет!

– Боже! Какой ты умный! А ведь и вправду можно!

– А еще можно купить душевую, я видел рекламу, такаяпрозрачная кабинка, а вода греется от солнца…

Марина с удивлением смотрела на сына. У него горели глаза.

– Мамочка, мне так тут нравится! А как пахнет, тычуешь?

– Чую, чую.

– Эй, хозяева! – раздался из сада женский голос.

Марина вздрогнула и поспешила вниз.

– Ой, здравствуйте, вы новая хозяйка? – спросилапожилая женщина с приветливым, добрым лицом.

– Да, вот получила в наследство, – смущенносказала Марина.

– Ну и на здоровье. А это сынок ваш?

– Да. А вы наша соседка?

– Не совсем, я дружила с Анной Серафимовной и после еесмерти за домом приглядывала, сама я в деревне живу, тут неподалеку. У менякорова, так я сюда дачникам молочко ношу. И вдруг смотрю, машина возле домастоит, дай, думаю, загляну, вдруг новым хозяевам что занадобится… Вы, значит,Мариночка? Мне Анна Серафимовна говорила, что дачу родственнице отпишет,Мариночке.

– Я никак не ожидала! Мне когда сообщили, я страшноудивилась, почему тетя Аня так поступила…

– Да как же? Вы ж ей как помогали, она рассказывала,говорила, сын родной и не вспомнит о матери, а двоюродная племянница помогает…Сыну хватит и квартиры, так она сказала, тем более он вообще дачу ненавидел, атеперь за границей живет, зачем ему, а у вас сынок маленький, ему на даче житьнадо.

– Ой, а как ваше имя-отчество? – опомниласьМарина.

– Да я тоже Анна. Анна Ивановна, но вообще-то меня всететей Нюшей зовут.

– Анна Ивановна, мне вас даже угостить нечем, мыприехали просто посмотреть… Но я вам так благодарна, в доме чистота, я думала,тут бог знает что творится.

– Да нет, я убираюсь… А то думаю, Мариночка приедет…Мне ведь от вашей помощи тоже кое-что перепадало, – смущенно засмеяласьтетя Нюша. – Анна Серафимовна, бывало, скажет: Нюша, мне Мариночкапосылочку прислала, тут и конфетки и печеньице заграничное, давай чайку попьем,а еще, говорит, тут кофточка модная, мне такая уж ни к чему, а ты для внучкивозьми, – и деньжат тоже иногда подбрасывала, как дочка моя померла… Яговорю: да не надо, вам самим пригодится, – а она: нет, Нюша, мнепомогают, и я должна помогать по мере сил… Хорошая она женщина была, АннаСерафимовна, царствие ей небесное. Ах, жалко, молочко-то я уж отнесла, а топопробовали бы, у меня молочко хорошее, вкусное… А вы тут летом жить-то будете?

– Обязательно! – подал голос Мишка. –Обязательно будем!

– Вот и хорошо!

Марина вытащила из сумочки две пятисотрублевые бумажки.

– Да вы что, зачем это?

– Ну как же, вы тут убирали, следили, я вам очень-оченьблагодарна. И надеюсь, мы с вами тоже подружимся, и молоко будем брать.

– У меня еще и творожок со сметанкой, и маслице…

– Вот и чудно! Вы только дайте мне ваш адрес.

– А у меня телефон есть. Если что занадобится, звоните.Стекла тут на верандочке побились, так, может, я зятю своему скажу, он придет,стеклышки вставит, перильце вот на крылечке починит…

– О да, буду вам очень признательна… Надо вам,наверное, еще денег оставить?

– Нет, он когда все сделает, разочтемся, но деньги выуж мне отдавайте, а то пропьет… Он мужик золотой, и руки у него золотые, нопьет, собака…

– Хорошо, договорились.

– А вы как, вдвоем тут жить будете?

– Нет, с нами еще одна пожилая женщина живет.

– Может, захотите огородик вскопать, так скажите, зятьвыкорчует тут местечко под грядки, вскопает…

– Да нет, спасибо, пока не надо, вот на будущий год,может быть, и огород разведем.

– Правильно, вы сперва обживитесь, а потом уж по умувсе сделаете… Ну пойду я, пожалуй.

– Может быть, мы вас на машине довезем? –предложила Марина. – А то у вас сумки, я смотрю…

– Да нет, спасибочки, но я уж пешком, мне еще в магазинзайти надо и к одной знакомой завернуть обещалась. А вы как переезжатьнадумаете, звоните, я к вашему приезду все тут налажу.

– Мам, только я парное молоко пить не буду! –предупредил Мишка, едва тетя Нюша скрылась из виду.

– Да не пей, кто тебя заставляет, – рассеяннопроговорила Марина, присев на крылечко. – А ведь тут хорошо… Воздух какой,а, Мишка!

– Тут просто классно! Суперски!

– Но нам надо ехать.

– Эх, зря мы никакой еды не взяли, а то устроили быпикник!

– Да, это было бы неплохо. Ничего, в следующий разобязательно устроим пикник! Кстати, тут можно жарить шашлыки…

– И никакая Валентина не будет придираться! Помнишь, впрошлом году Игорь хотел шашлыки жарить, как она развопилась? Мам, а картошку вкостре будем печь?

– Легко!

– Как ты думаешь, Алюше тут понравится?

– Уверена, особенно если мы купим биотуалет!

Мишка сел на крылечко с ней рядом. Она обняла его,поцеловала в макушку. Как хорошо…

– Мам, а наверху ты можешь устроить себе студию!

– Да ну! Наверху ты будешь жить, это будет твоецарство!

– Нет, правда?

– Конечно! Я ведь не смогу тут много бывать, у меняработа. Все, Мишка, надо ехать, у меня уже начинается кислородное отравление!Еще немножко – и придется припадать к выхлопной трубе, как советовал Жванецкий!