Двойной запрет для миллиардера - Тала Тоцка

начинаю его любить, тут и говорить не надо.

— Нам полный бак сделайте, будьте добры, — говорит посетитель, поднимаю голову и чувствую, как рот сам собой приоткрывается и округляется.

Я словно врастаю в землю. Ноги наливаются свинцом и отказываются двигаться. Руки безвольно повисают вдоль туловища как плети.

Самое время грохнуться в обморок, как и обещала, потому что прямо передо мной стоит сошедший с постера Марк Громов. Только сейчас он не улыбается. А рядом с ним стоит его клон Мартин.

Глава 2

Карина

«Каро, ради всего святого, закрой рот!» — умоляю себя мысленно, но челюсти как заклинило.

Я столько раз представляла нашу встречу! В мельчайших подробностях вплоть до жестов и взмахов ресниц. А сколько сценариев этих неожиданных встреч я сочинила — не меньше сотни, если не больше! И для каждого из сценариев у меня заготовлен отдельный диалог.

Меткие фразочки. Остроумные замечания. Ироничные обороты.

Я должна была не оставить Марку ни единого шанса.

Я должна была быть в меру загадочной, чтобы его увлечь и в меру заинтересованной, чтобы не оттолкнуть.

Вместо всего этого стою как чурбан с открытым ртом и одеревеневшими ногами в белом сарафане в мелкий цветочек.

Потому что Марк, как и его брат Мартин, стоит передо мной с голым торсом и заброшенной на плечо футболкой. Смуглая кожа усеяна капельками пота, и я мысленно веду по ней ладонью, стирая влагу… В общем, все как в моих более смелых фантазиях. Там, где мы не разговариваем, а больше заняты друг другом.

Марк переглядывается с братом и переспрашивает с некоторым беспокойством:

— Эй, малышка, а здесь кроме тебя есть еще кто-то? Кто-то из взрослых.

Утвердительно киваю и тут же вспоминаю, что сегодня воскресенье. Торопливо мотаю головой.

— Мда, очень информативно, — задумчиво потирает подбородок Мартин и снова обращается ко мне: — Детка, ты не знаешь, кто бы мог нам помочь? У нас закончился бензин, не хватило совсем немного. Нужен полный бак. Сама понимаешь, жара, кондиционер работает, и мы еще все время вверх прем.

Логично, парни! В горах или вверх, или вниз.

Нет, дар речи ко мне не вернулся. К счастью. Это я практикуюсь в остроумии, оттачивая его на себе и поддерживая диалог исключительно в собственной голове. Тем временем Мартин наклоняет голову к брату и спрашивает, почти не двигая губами.

— Слушай, может она глухая? Как думаешь? Может ей лучше написать?

Спрашивает на русском и я как будто включаюсь.

— Не надо писать, Мартин, — возражаю сиплым голосом, — я не глухая и прекрасно вас слышу.

Говорю тоже на русском, вгоняя обоих Громовых в совершеннейший ступор. Разворачиваюсь так резко, что хвост делает в воздухе зигзаг, и иду к заправке. Вспоминаю, что не взяла ключи, так же резко разворачиваюсь и возвращаюсь к дому.

Мужчины молча следят за моими метаниями. Поднимаюсь на крыльцо, оборачиваюсь и вижу на их лицах все то же выражение, которое можно истолковать как угодно.

— Вы пока подгоните машину, — взмахиваю рукой в сторону топливнораздаточных колонок и продолжаю подниматься по ступенькам.

— А ты куда? — летит вдогонку.

— За ключами, — отвечаю, уже не оборачиваясь. — У нас сегодня выходной, работники отдыхают. Но я заправлю вашу машину, вы ее только подгоните, чтобы я могла дотянуться пистолетом.

В доме вместо того, чтобы взять ключи, прилипаю к окну. С замиранием сердца гляжу, как перекатываются и бугрятся мышцы на самом красивом в мире теле. Марк толкает машину, держась за проем передней дверцы, Мартин упирается в багажник.

Еще некоторое время кружу по дому, не понимая, зачем сюда пришла, и ничего перед собой не вижу кроме гладкой, покрытой ровным загаром кожи, под которой перекатываются рельефные мускулы.

— Малышка, ты где застряла? — снаружи доносится настойчивый голос. Он заставляет включиться и достать ключи из сейфа, стоящего в родительской спальне.

Тяну шланг с заправочным пистолетом, вставляю в топливный бак.

— Откуда ты знаешь, что он Мартин? — слышу за спиной почти грозное. Поворачиваюсь.

— Потому что ты Марк, — отвечаю, глядя прямо в синие глаза, которые сейчас кажутся темными, точно как море во время шторма.

***

Громовы продолжают возвышаться передо мной, оба широкоплечие, загорелые, темноволосые. И очень-очень похожие. Но не настолько, чтобы я не могла их различить.

— А откуда ты знаешь, что я Марк? — синие глаза пристально сканируют. Изучают.

«Потому что я тебя люблю…»

Но я скорее умру, чем скажу это вслух. Зачем-то отступаю на шаг назад и бормочу:

— Угадала.

Кажется, он не поверил. Но разве это мои проблемы? Вообще не мои. А сканировать меня вполне можно и со спины.

Отворачиваюсь, делаю вид, что поправляю пистолет в отверстии топливного бака, хотя он прекрасно держится. Чего нельзя сказать обо мне.

А ведь я действительно различаю братьев. Вот только как, интересно? Я же не телепат, мысли читать не умею.

Тот, кто первым назвал братьев Громовых клонами, вполне мог бы запатентовать это как бренд. Они не просто похожи, они максимально идентичны. И это при том, что один из братьев профессиональный спортсмен, а второй — «белый воротничок». Офисный планктон.

Мартин хоть и не гонщик, но тело у него прокачано не хуже чем у брата. Черт, да у них даже татуировки набиты одинаково, выверены с точностью до миллиметра.

Не буду обманывать, будто я чувствую, кто из них кто. Это не интуиция. Разве что в некоторой степени.

Все гораздо проще, я вижу Марк это или нет.

Наверное, я слишком много времени посвятила разглядыванию его лица на постере. Оно отпечаталось у меня в мозгах как эталонное изображение. Теперь достаточно мысленно наложить черты постерного любимого на лицо оригинала, и можно сравнивать.

У Марка чуть другой разлет бровей у самой переносицы, чуть выразительнее прочерчена линия скул, и когда он улыбается, правый уголок его губ приподнимается чуть выше.

Возможно, существуют еще какие-то различия в местах, которые братья закрыли джинсами. Я такой информацией не обладаю.

Бак залит доверху, вешаю на место пистолет и ставлю на место крышку.

— Готово! — говорю и внутренне дрожу, представляя, что Марк сейчас сядет в машину, и я его больше никогда не увижу. Рот открывается сам и произносит максимально приглашающе: — Кофе? Чай? Сэндвичи?

Марк переглядывается с Мартином и согласно кивает.

— Кофе и сэндвичи. Послушай, как тебя…

— Кар… Карина…

— Каро. А ты не могла бы организовать нам с братом душ? Мы пока дотолкали до твоей заправки мою красавицу, с нас сошло семь потов и налипла вся пыль, которую мы только смогли собрать по