Воспоминания военного контрразведчика - Александр Александрович Вдовин

знал, что я виноват наполовину. Вина моя и Барсика подсчитывалась осенью, счет был не в мою пользу. Проделки Барсика закончились для него и меня после того, как отец отправил его в мешке в товарняке в далекое путешествие по железной дороге.

Отец привил мне любовь к шашкам. Мы часто с ним играли, и он всегда выигрывал, причем с запиранием одной или даже трех шашек. Это не было обучением, скорее шашечным избиением. У отца не было педагогических качеств, он не мог мне рассказать как оценивать шашечную позицию, какие и как занимать сильные поля и т. д. Уже, будучи чекистом, я проштудировал книгу заслуженного тренера СССР А. Сидлина «Как оценивать позицию в шашках». После этого победы в шашках оставались за мной.

Я благодарен отцу и за то, что привил любовь к чтению. Детские книги он приносил домой из библиотеки. Сказки и басни Крылова читал вслух, на разные голоса, характерные героям, и часто мы разыгрывали басни по ролям. Отец покупал много новых книг, и у нас собралась приличная для того времени библиотека, которую он продал, чтобы сыграть свадьбы моим сестрам. Книги потом снова покупали.

В доме всегда стояла бутылка водки, но один отец не пил даже по праздникам. Если приезжали родственники или друзья, то он говорил: «Казак должен продать последнюю рубашку, но гостя напоить». Этот закон он свято выполнял. Когда собирались в доме гости, то пели песни, запевалой был отец. Звучали больше казацкие песни или народные, но обязательно удалые, реже современные, того времени. Украинские песни он не любил из-за приторности и отсутствия удали. Ради гостей он мог занять в долг деньги, во всех остальных случаях семья никогда не жила в долг. По этому закону живу и я с женой.

Через книги у меня возникла потребность к познанию мира. Она сохраняется и по сей день.

Отец ушел из жизни на восемьдесят первом году жизни, после тяжелой болезни.

Из многочисленной отцовой родни хочется выделить его старшего брата Андрея, заживо сгоревшего в танке на Курской дуге во время Великой Отечественной войны. Бой этот описан в художественной литературе, когда сошлись тысячи танков в районе Прохоровки.

Старшая сестра отца Фрося была красной партизанкой во время Гражданской и Великой Отечественной войн. Во время Гражданской попадала в плен. Белые офицеры подвергали ее избиениям и надругательствам.

Его младший брат Василий войну прошел в штрафном батальоне. Он участвовал в кавалерийских походах в тыл противника для уничтожения слабо вооруженных малочисленных немецких гарнизонов. За эти походы награжден орденом Красной Звезды. В 1945 году под Кенигсбергом (Калининградом) Василий по нужде забрел в поле ржи и услышал передвижение немецких войск по дну огромного и длинного оврага. Своевременно доложил о происходящем, и командование приняло решение станковыми пулеметами организовать стрельбу по голове и хвосту немецкой колонны, тем самым вызвав панику у немцев, и потом добивать обезумевших солдат противника. За этот бой Василия наградили вторым орденом Красной Звезды.

В боях за Кенигсберг он был первым номером пулемета, его ранило в оба предплечья, в голову и сильно контузило, он потерял способность говорить, был комиссован, долго лечился, но безуспешно. Жена выгнала его из дома, объясняя свое решение необходимостью кормить семью, а он стал иждивенцем, обузой для семьи. Спустя какое-то время ему посоветовали обратиться к начальнику краснодарского госпиталя, специалисту по лечению подобных заболеваний. В течение нескольких недель Василий добивался встречи с начальником госпиталя. Наконец она состоялась. На счастье Василия, начальник госпиталя согласился лечить его и вылечил.

Но судьба уготовила ему очередное испытание. Он похитил на заводе ящик сливочного масла. Суд справедливо наказал его тюремным заключением и лишением всех государственных наград. Отбыв наказание, Василий работал печником. О его мастерстве узнали не только на хуторе, но и в станице Усть-Лабинской. Его стали приглашать ставить печи, платили хорошие деньги. Он женился на женщине с ребенком, которого усыновил. В восьмидесятые годы с моей помощью дяде Василию вернули боевые награды, он стал пользоваться льготами инвалида Великой Отечественной войны.

Моя мама Акелина (Лена) Ильинична Вдовина (Зотова) родилась 1 июня 1915 года в Калужской области Износковского района в деревне Орлица, в крестьянской семье и до 1930 года жила с родителями. Ее отец Илья Зотов был назначен в 1928 году в соседнем селе церковным старостой, за это его раскулачили и сослали в Сибирь в 1930 году. Мои дедушка с бабушкой поехали в Сибирь, а мама — в Москву, к сестре, муж которой был первоклассным портным. Когда мама только приехала, он попросил ее сшить за него несложный заказ. А когда посмотрел готовое изделие, то удивился аккуратности шва, правильной строчке, и спросил: «А сможешь обработать прорезной карман пальто?» — «Смогу», — ответила она.

Она выполнила его просьбу. Пошить прорезной карман способна только опытная швея. На следующий день он отвел маму в отдел кадров фабрики «Большевичка», где начальник цеха устроил ей небольшой экзамен и сразу зачислил ее в штаты швейной фабрики. В этот же день она приступила к работе.

В 1933 году маму направили по комсомольской путевке на строительство метро — Сокольнической линии. Строительство шло открытым способом, днем и ночью. Для девушки — это тяжелый физический труд, но крестьянская закалка и молодость выручали ее.

Мама была красивой, миниатюрной девушкой, и за ней стал ухаживать секретарь комсомола Сокольнической линии метрополитена. С его помощью ей выделили койко-место в комнате барака на станции Лось. В комнате жили еще три девушки.

Метростроевцы и спустя годы не забывали о ней, приглашали на праздники, вручали подарки, цветы, иногда писали о маме в газете «Московский метростроевец».

В бараке она познакомилась с моим отцом, который проявил максимум настойчивости, ухаживая за ней.

В 1935 году они сходили на станции Лось в ЗАГС и стали жить единой семьей. В 1936 году родилась моя сестра Нина, потом, в 1939 году — Маргарита, а в октябре 1941 года родился я. Были и другие дети, но они умирали в младенчестве по разным причинам. Москва ждала прихода немцев, готовила ополченцев для отпора врагу.

На семейном совете было принято решение, что мама с детьми отправится на Кубань к родственникам отца. Она взяла детей и ножную швейную машинку «Зингер», села в поезд и под бомбежками добралась до Краснодара. Ночью ей нужно было пересесть на местный поезд для того, чтобы приехать на станцию Усть-Лабинская. С большими трудностями ей удалось разыскать в багажном вагоне швейную машинку, непостижимым образом закомпостировать билет и сесть в вагон