Мертвый штиль - Чарльз Вильямс

А потом пошла вся эта неразбериха с гангстерами, и мисс Харрингтон изловили в речке совсем голую, а шериф обнаружил у дяди Сагамора в кладовке перегонный куб. Его с папашей увезли. А потом губернатор их простил, и они вернулись домой. Шерифу это не больно понравилось, и он стал посылать сюда своих людей и следить, не идет ли дым и не видать ли каких посудин, чтоб можно было сцапать их опять.

Ну так вот, становилось все жарче, и через несколько минут Бугер взмок. Тогда его сменил Отис. Яма стала глубже, но больше они ничего не нашли.

— Ну, Сэм, — сказал Сагамор папаше, — не вижу смысла нам с тобой тут стоять. Отчего бы нам не присесть?

Они двинулись в тень дерева. Дядя Сагамор, удобно пристроившись спиной к стволу, растянулся и выплюнул табачную жвачку, утерев рот тыльной стороной ладони.

— Вот я и говорю, Сэм, — начал он, — людей никогда не поймешь. Посмотри на этих ребят, ну чем не государственные деятели? И Бугер набриолиненный, и Отис с мышиными усиками — кажись, их чихом убьешь, а они трудятся, как каторжные! Отис воткнул лопату в землю и стер пот со лба.

— Зря время тратим, — сказал он. — Судя по его поведению, тут больше ничего нет.

— Не верь ему, — отозвался Бугер, отбирая у него лопату. — Просто старый мошенник хочет, чтобы мы убрались. Уж тебе-то надо знать…

Тут он замолк, и мы услыхали, как лопата звякнула. Он что-то прорычал и быстро стал откапывать. Наконец они начали извлекать что там было, радуясь, словно нашли золотую жилу.

— Ну-ка поглядим, что в ней, — воскликнул Отис, — в этой солдатской фляжке!

Мы так и подпрыгнули. Они стояли по колено в вырытой яме, и Отис держал в руках эту штуку. Точно, это была алюминиевая солдатская фляга, на вид очень старая, как будто пролежавшая в земле долго-предолго.

— Ага, да она полная! — прорычал Отис взволнованно. Потом ее перехватил Бугер и стал счищать с нее грязь.

— Ну вот и сгодится для жюри присяжных, — рыкнул он.

Дядя Сагамор нахмурился и изумленно уставился на находку:

— Ну, ребята, что-то я не припомню, чтобы я это когда видел…

— Ну как же, — откликнулся Бугер. — Она тут выросла сама, наполнилась сивухой и впала в спячку.

Дядя Сагамор не отреагировал. Он скреб подбородок, глядя на флягу, и рассуждал сам с собой.

— Черт подери, — бормотал он, — что-то вроде, кажется, знакомое. Только я это сюда не клал.

Отис забрал емкость у Бугера и стал отвинчивать крышку. Она держалась крепко. Он скрипел зубами от натуги, но все без толку.

— Заржавело, похоже, — пробормотал Бугер. — Ну-ка, дай я попробую.

И он стал тоже пробовать — и тоже безуспешно. Дядя Сагамор все чесал голову.

— Знаешь что, Сэм, — сказал он, — у меня такое чувство, что я где-то эту штуку видел…

— Я ее сюда не клал, — ответил папаша.

— Ну-ка подержи! — скомандовал Бугер Отису. — Держи обеими руками, а я стану откручивать.

Они попробовали сообща, но опять неудачно. Похоже, они начинали злиться.

— Черт, — сказал Бугер, — как же он сюда его залил? Он лет тридцать самогон гонит.

— Он, наверное, стянул ее на какой-нибудь распродаже армейского имущества, — заметил Отис.

— Вот оно что! — воскликнул вдруг дядя Сагамор. — То-то эта штука мне знакома.

Бугер и Отис, перестав пыхтеть, уставились на него.

— Ты хочешь сказать, что купил ее на армейской распродаже?

— Нет. Ее мне дали те ребята из ссудной компании. Лет шесть — семь назад.

Бугер выпустил фляжку из рук, чтобы утереть пот.

— Славная вещица! — сказал он.

— Давай найдем камень, — предложил Отис. — Может, тогда крышка стронется с места.

Бугер стал рыскать в поисках подходящего камня.

— Так говоришь, они тебе ее отдали? — спросил папаша. — Что это за компания?

— Редландская, — ответил Сагамор. — Откуда-то из-под Уэйнсвилла, припоминаю. Я вспомнил, когда Отис сказал насчет армейской распродажи. Они, понимаешь, купили на какой-то распродаже…

— Ну, так и что там? — переспросил папаша. — Во фляжке то есть.

— А какое-то сердечное средство — из этих, для скорой помощи.

Отис нахмурился, стараясь что-то вспомнить.

— Ну, вот и камень, — сказал Бугер. — Теперь держи ее прямо и дай мне извернуться…

Отис, все еще глядя озадаченно, держал фляжку под мышкой и прикуривал сигарету. «Редландская», — повторял он то и дело…

— Что ты слушаешь его вранье! — напустился на него Бугер.

С какой стати какая-то ссудная компания станет раздавать фляги? И потом, они никогда не были в Уэйнсвилле. ‘

— Нет, были, — упорствовал Сагамор. — Четверо их было, большом грузовике.

— Знаешь, это все какие-то глупости, — сказал Бугер. — Ну-ка подержи, Отис! — Затем он призадумался и переспросил: — Редландская ссудная компания?

— Да что они тут, собственно, делали? — спросил папаша.

— Ну, я же говорю, они старались открыть этот самый сейф, — отвечал Сагамор. — У них были кувалда и дрель и все прочее. Колотили они страшно…

Бугер уставился на него округлившимися глазами.

— Сейф? — переспросил он.

— Они его купили на распродаже, — продолжал дядя Сагамор, — а когда сложили туда свои бумаги и всякую всячину, то оказалось, шифр не работает — что-то там случилось. В общем, открыть его не смогли. Они стали писать и требовать назвать им правильный шифр или прислать им кого-то, кто мог бы открыть, вы ведь знаете…

— Постой! — Отис резко обратился к Бугеру: — Ты помнишь? Они не нашли.

— Да как тут оказалось это средство? — спросил папаша.

— Ну, когда они уезжали, то сказали, что я могу его забрать, — ответил Сагамор. — У них его было две фляги, но, думаю, одну они выпили раньше. Ну и дрянь же была! Вроде оружейного масла. У меня желудок расстроился, спазмы были целый день.

Вот уж действительно было смешно. Отис побелел, как бледная поганка. Да и Бугер. Но оба ничего не сказали, просто побледнели.

Дядя Сагамор, казалось, их реакции не замечал, продолжая беседовать с папашей:

— Неужто им это нравилось? А может, они просто насмехались надо мной: мол, старик уже ничего не понимает. Можно было подумать, что это машинное масло — до того грязное.

Бугер и Отис прямо окаменели, так и застыли под палящим солнцем.

— Ну и как это называлось? — спросил папаша.

Сагамор промычал что-то неопределенное:

— Хм, Йеллер чего-то там. Погоди, йеллеровская мята. Так сказал тот, кто мне это отдал. Здоровый такой, весельчак, все шутки шутил. Меня еще все называл Эбенезером… такой уж был веселый. Давай лучше я расскажу все по порядку, как я на них наткнулся.