Пиранья. Озорные призраки - Александр Бушков

– У тебя есть какие-нибудь лирические отступления, пока мыне начали рисовать партию? – деловым тоном осведомился Лавр.

– Пожалуй, – сказал Мазур. – А не проще ли было быстукнуть на него местным? Коли уж наши знают о задумке, то и подробностинаверняка известны, достаточно, чтобы...

– Местным? – переспросил Лаврик все с той же улыбочкой.

– Прошу пардону, – сказал Мазур, прилежно перебрав вуме местные реалии. – Погорячился, ерунду спорол-с... Даже еслипредупрежденные местные всю свою армию на улицы выведут, дело хотя и сорвется,но со злости Майк ихнее бравое воинство, пожалуй что, ополовинит...

– Вот именно. А кому нужна такая мясорубка? Президент, незабывай, прогрессивный, а следовательно, и перспективный в плане возможногобудущего сотрудничества. Начнет с национализации, а там, смотришь, и начто-нибудь большее сподвигнется. Не годится, чтобы у него армию отполовинивалии столицу жгли. Еще мысли по поводу?

– Ну, не знаю, – сказал Мазур. – Англичанам можнобыло бы стукнуть через третьих лиц, дело знакомое. Держава здешняя как-никак –член Британского Содружества. Пусть сами порядок и наводят.

– Отпадает, – сказал Лаврик. – Те, кого Аристиднацелился раскулачить, – как раз британские подданные. Люди солидные,этими постоялыми дворами их хозяйство отнюдь не исчерпывается. А поэтому, сампонимаешь, нужно действовать с оглядочкой. Вдруг они как раз и нажали какие-топружинки в Лондоне, и кто-то им помогает, как джентльмен джентльменам... Бывалипрецеденты. Сам Майк пару раз в похожих ситуациях как раз и оказывался замешан.Знакомая цепочка: частники – государство – кто-то вроде Майка...

– Да знаю я, – сказал Мазур. – Нам этого Майка иему подобных отдельным семинаром читали... да и тебе, наверняка, тоже. Нуладно. Легко догадаться, что мы вовсе не должны будем с Майковой бандойперестреливаться в открытую. Иначе не послали бы только двоих... а впрочем, влюбом случае речь шла бы не об открытой акции?

– Ну конечно, – сказал Лаврик. – К чему такиепошлости? Пальба в открытую... Государство какое-то. Гораздо выгоднее задумкуэту потихонечку провалить, и лучше всего на последней стадии. Примерно так, какэто было с операцией «Акула». В последний момент, когда ничего уже нельзя изменить,переиграть и поправить...

– Согласен.

– Предварительные соображения есть по действиям противника?

– Ну разумеется, – сказал Мазур. – Обычная полиция– эти фазаны в белом на перекрестках и те, что следят за покоем туристов – емуне противники вообще. Их потолок – пьянчужки и карманники. Национальнаягвардия... Обычно в казарме на боевом дежурстве торчит только четверть.Двадцать пять – тридцать гавриков. Да и боевым дежурством я это называю толькоиз вежливости. За все четыре года независимости не случалось ничего серьезного,а это расхолаживает. Они там, надо полагать, сутки напролет в карты режутся ижурналы с голыми бабами листают до дыр... Разведка... Ну, это уже по твоейчасти.

– Разведка тут, как ни странно, имеется, – сказалЛаврик. – Человек аж двадцать. И работает она по трем-четырем таким жекрохотулькам-соседям, главным образом контрабандистов ловит и мелкихпоставщиков порошочка. В расчет не берем. Супротив Майка они что плотниксупротив столяра...

– Что у нас еще? – вслух подумал Мазур. – Охранапрезидентского дворца чисто символическая – пара придурков в камзолахвосемнадцатого века у входа и парочка полицейских внутри...

– Примерно так.

– Что у нас в итоге? – медленно произнес Мазур. –В итоге у нас получается, что серьезному дяде вроде бешеного Майка свергнутьздешнего президента даже проще, чем официантку изнасиловать – официантка, покрайней мере, будет всерьез царапаться и кусаться... Итак, насколько я знаюМайка заочно... Насколько я знаю Майка, у него будет человек тридцать... а то идвадцать. Его обычный стиль. Один раз только у него набралось аж сорок два, ноэто было в Сен-Мароне, а там у премьера все же имелось не менее роты настоящей,французами вышколенной десантуры... Ну да. Человек двадцать для здешнегопрезидента за глаза хватит. Экономически выгодно, к тому же, если так можновыразиться: он же не на государство работает и не на идею, ему деньгизарабатывать надо. Меньше людей – больше денег...

– А технология? Подумай за него.

– А что тут думать? – подал плечами Мазур без малейшейрисовки. – Я так полагаю: пойдут две группы. Одна врывается в казармы,нейтрализует дежурную смену, захватывает оружейную и гараж с броневиками.Вторая берет на рывок дворец, после чего, надо думать, Аристид илискоропостижно помрет от апоплексического удара, или, как миленький, смотается вэмиграцию.

– Скорее уж первое. Аристид – дядька упрямый и самолюбивый.Эмиграция – не по нему. Наверняка возглавит оборону со ржавым кольтомнаперевес...

– Представляю, – ухмыльнулся Мазур. – Аристид соржавым кольтом во главе полутора зажиревших констеблей против Бешеного Майка сдесятком бармалеев... Ну вот, собственно, и все. Расклад незатейливый. Заранееможно сказать: в городе и сообразить еще ничего не успеют, а власть у них ужепоменяется самым решительным образом. Значит, нам с тобой нужно будет устроитьтак, чтобы получилось как раз наоборот... Что у тебя есть по Майку?

– Пока– почти что и ничего. Вот разве что... Ну-ка, что утебя видно из окна на противоположной стороне улицы?

– Детский вопрос, – сказал Мазур. – Убогий домишкос ангаром из жести. То ли автомастерская там была раньше, то ли какой-то склад.Кто-то там вроде бы живет, я видел во дворе белого субъекта...

– Там сейчас живут двабелых субъекта, – поправилЛаврик. – Имена я знаю, но тебе они не интересны, потому что вымышленны.Это, друг мой, и есть они...

– Люди Майкла?

– Нет, кардиналы Папы Римского.

– Ах, вот оно что... – сказал Мазур. – То-то мнепоказалось, что этот тип, бродя по двору, по сторонам как-то очень ужпрофессионально зыркает... Но я это отнес на счет повышенной подозрительности.Вот почему ты мне именно там комнатку снял...

– Так оно проще, – кивнул Лаврик. – Однуих берлогумы уже знаем. А что до остального – есть человечек. Классическая «измена врядах». Хотя и старый Майклов сподвижничек, но, как уже говорилось, там, гдеречь идет не о государстве и не об идее, особой верности ждать не приходится.Болтаясь в наемниках, особых капиталов не сколотишь. Дяденька уже в годах,подступает необеспеченная старость, вот он и согласился за энное количествозеленых бумажек заложить любимого фельдмаршала.

– А вдруг – подстава? Как в Монагане?

– Все возможно, поэтому расслабляться не следует, –рассеянно сказал Лаврик. – Посмотрим... Он часиков через несколько даст осебе знать. Покалякаем о делах наших скорбных, если сладится, сразу продвинемсявперед черт-те насколько. Как бы там ни было, у нас еще уйма времени. Понекоторым данным, не менее недели.